Смотрю на него и, наконец, принимаю решение:
– Хочешь посмотреть мое любимое место? – робко улыбается мне и кивает. – Кстати, оттуда и фейерверк будет хорошо видно. Надо только успеть доехать за полчаса. Ты на машине?
* * *
– Вот моя общага, – кричит Ксюша, когда мы проносимся мимо красной уродливой девятиэтажки. Жора едва поспевает за нами. Мы заехали в супермаркет за мороженым и теперь опаздываем на салют. Ксюша держит меня за руку, и мы несемся к берегу. Чувствую себя мальчишкой и хочется громко захохотать. Только влетаем на смотровую, как раздается первый залп.
– Блин, не успели! Придется смотреть тут! – возмущенно восклицает Ксюша и останавливается. Пока восстанавливаем дыхание, смотрим друг на друга и улыбаемся. Потом она резко встряхивает кудряшками и подходит к перилам. В небе расцветают яркие узоры, и девушка завороженно наблюдает за ними. Медленно подхожу к ней и встаю позади, слегка касаясь спины. Втягиваю носом аромат её волос и в наслаждении закрываю глаза. Чувствую, как Ксюша сначала напрягается, но уже спустя пару секунд расслабленно откидывается на меня. Обнимаю её за талию и наслаждаюсь близостью.
Двадцатиминутный фейерверк заканчивается, и над городом повисает целое облако дыма.
– Красиво, правда? – Ксюша поворачивается ко мне с сияющими глазами, и это гораздо лучше любого фейерверка. – Теперь пойдем, спустимся на берег. А то наше мороженое скоро из пакета убежит.
Киваю ей и нехотя разжимаю руки. Спускаемся чуть ниже по склону и усаживаемся прямо на большие камни, торчащие из земли.
– Люблю здесь сидеть, – говорит Ксюша, доедая свой пломбир. – Тут отлично думается. А еще хорошо отдыхать от общаги. Тут тоже много людей, гуляют с детьми и собаками, компании жарят шашлыки, даже шумят. Но эти просторы… и ветерок… и орлы часто низко летают. А на том берегу заповедник Столбы, правда, сейчас его уже не видно. Там здорово гулять…
Просто любуюсь ей. Растрепанная. Смущенная. Безумно милая.
– А я музыку написал. “Песня дождя» называется. Хочешь послушать?
Удивленно смотрит на меня и морщится.
– Она отличается от того, что я пою, – поспешно объясняю я. – Я помню, что ты говорила о словах, и в этой песне их нет. Только стук капель и скрипка, чуть-чуть барабанов и фортепиано в конце.
– Тогда хочу, – улыбается мне.
Даю ей свои наушники и включаю запись на телефоне. С волнением вглядываюсь в лицо девушки, ожидая вердикта. Это первая вещь, которую я написал полностью сам. Раньше только иногда менял аранжировку к готовым песням. А это для меня совершенно новое, и сам я очень доволен результатом.
Ксюша внимательно слушает, чуть прищурив глаза. Смотрит на меня, но мысленно где-то далеко. Удивленно вскидывает брови, видимо, в том месте, где неожиданно вступают барабаны. И теперь уже смотрит мне прямо в глаза с нескрываемым восхищением. Улыбаюсь, счастливый от того, что ей понравилось. Она улыбается в ответ. Смотрю то в сияющие глаза, то на приоткрытые губы и не могу противиться притяжению. Обхватываю её лицо руками и нежно целую. Она отвечает мне так сладко и трепетно, а из наушников раздаются мягкие переливы моей «Песни дождя»…
Музыка давно закончилась, а мы продолжаем целоваться. Капает редкий дождик, но мы не обращаем на него внимания. Наконец, Ксюша отрывается от меня и говорит:
– Это было потрясающе!
– Согласен, – отвечаю я. – Всё это.
Она тихонько смеется, а я вдруг спрашиваю:
– Покажешь мне свою комнату?
– Нуу, если ты готов лезть туда через окно, то покажу, – лукаво улыбается Ксюша.
– Серьезно?
– Ага, после десяти у нас гостей не пускают. Не бойся, это всего на второй этаж. Я тебе веревку хорошую скину. Там удобно залезать, я даже сама как-то из любопытства попробовала и залезла! А уж у парней вообще легко получается!
А вот это меня напрягает.
– И часто к тебе так парни лазают? – недовольно спрашиваю.
– Да почти каждый день, и все разные, – смеется она. – Только не ко мне, а к другим девчонкам со всех этажей. Просто через наше окно самый удобный лаз, да и веревка прочная, по наследству нам досталась от предыдущих жильцов. Ну так что, полезешь? Или боишься, что не сможешь?
Вот ведь хитрюга! Вызов мне бросает.
– Полезу, – говорю я. – Пошли, покажешь эту вашу народную тропу.
Хм, а тут, и правда, удобное место. Кусты скрывают от любопытных глаз, на окне первого этажа – решетка, да и кирпичи в стене старые, с выбоинами. Есть за что ухватиться и куда опереться.
– Нормально, – говорю ей, а сам немного волнуюсь, вдруг опозорюсь, ведь даже в детстве по заборам не лазал.
– Тогда подожди минут пять, я войду и скину тебе веревку, – быстро чмокает в губы и убегает.
Смотрю вверх на Ксюшино окно. Шторки в горошек и стопка учебников. Оглядываюсь по сторонам: видеокамер не видно. Черт, надо было уточнить. Потом вспоминаю про Жору. Весь вечер он тактично держался на расстоянии, чтобы нам не мешать. Свищу, подзывая охранника.
– Чего тут ждем? – басит Жора.
– Полезу сейчас, – указываю взглядом на Ксюшино окно.
– Помочь? – хмыкает парень.
– Думаю, справлюсь.
Придирчиво осматривает стену и одобрительно кивает.
– Жор, ты поезжай в гостиницу, поспи. Я думаю, тут до утра останусь. Напишу тебе потом, когда за мной заехать.
– За углом постою на стреме, потом поеду. Удачи! – снова хмыкает он и уходит.
Ну, уж если лезть к девушке в окно, то непременно с цветами. Оглядываюсь в поисках чего-нибудь подходящего и замечаю несколько кустиков ромашек.
* * *
Забегаю в комнату и быстренько убираю несколько брошенных впопыхах вещей обратно в шкаф. Надо же его, наверное, покормить. Хватаю из холодильника сковородку с жареной картошкой и несусь на кухню, включаю плиту. Пока бегала, стало жарко, решаю быстренько переодеться в домашние шорты и майку. Наконец, открываю окно и, увидев Егора, сбрасываю вниз тяжелую толстую веревку, связанную из нескольких простыней. Она крепко привязана к батарее и обычно спрятана под Юлиной кроватью.
– Давай! – тихо говорю ему.
Веревка натягивается, и я придерживаю её у батареи, на всякий случай. Через пару минут в окне показывается Егор с букетиком ромашек в зубах. Прыскаю со смеху, а он забирается на подоконник и улыбается, гордый собой. Всё так же, с ромашками в зубах. Отпускаю веревку и плюхаюсь на пол, громко хохочу и не могу остановиться. Вдруг замечаю, как жадно он смотрит на мои голые ноги, и тут же смущаюсь. Поднимаюсь с пола и протягиваю руку за цветами.
– Спасибо, мой герой! Затаскивай веревку и прячь под Юлькину кровать, а я пойду на кухню, там картошка с мясом греется. Не знаю, как ты, а я хочу есть. Это мороженое мне только аппетит раздразнило.
