«Мое правило – не производить никого не в очередь, – писала Суворову Екатерина, – но вы завоевали чин фельдмаршала в Польше».
Легенда гласит, что весьма эксцентричный Суворов, прочитав о своем назначении, принялся прыгать через стулья, выкрикивая имена генерал-аншефов, которых обошел, хотя они были старше его по возрасту и могли рассчитывать на производство в фельдмаршалы раньше Суворова: «Салтыков позади, Долгоруков назади, Каменский назади, а мы впереди!».
Для России взятие Варшавы – очередной триумф, для Польши – черный день. Разделы привели к тому, что польское государство 123 года отсутствовало на политической карте Европы. И весь XIX в. польские политики спорили о том, на что возложить вину за утрату независимости: на происки Екатерины и Фридриха или предательство интересов государства со стороны шляхты. Большинство считало решающим внешний фактор. А среди держав, разделивших Польшу, роль главного организатора отводилась Российской империи.
В наполеоновских войнах поляки увидели свой шанс вернуть независимость, и Наполеону их предложение оказалось на руку. Россия, нарушившая континентальную блокаду Англии, о которой императоры договорились в Тильзите, заслужила хороший урок. Наполеон рассчитывал быстро отторгнуть бывшие польские территории от России, заключить с побежденными новый мирный договор и вместе отправиться на завоевание британских колоний в Индии. И непобедимая армия, в которую теперь влилась 100-тысячная польская армия маршала Франции Юзефа Понятовского, выступила в Польский поход, который позже назовут Отечественной войной 1812 г. Дальнейшие события широко известны. Армия Наполеона потерпела поражение. На Венском конгрессе состоялся новый раздел Польши. Варшава и прилегающие к ней земли вошли в состав Российской империи как автономное Царство Польское, а великий князь Константин Павлович, участвовавший вместе с братом в заграничном походе русской армии, оставаясь генерал-инспектором кавалерии, стал главнокомандующим польского войска, превратившись в своего рода вице-короля Польши.
* * *
Поначалу все шло хорошо. Высокий, бравый военный с отличной выправкой понравился польским панам, а особенно паннам и паненкам. А они, в свою очередь, не могли не понравиться ему. Потому что, как напишет позже Пушкин, переводя романтическую балладу Адама Мицкевича:
Нет на свете царицы краше польской девицы.
Весела – что котенок у печки —
И как роза румяна, а бела, что сметана;
Очи светятся, будто две свечки!
Константину Павловичу, очевидно, грациозные польские барышни тоже понравились. Особенно одна – 20-летняя графиня Жанетта (Иоанна) Грудзинская, которая, как говорили светские острословы, «танцуя гавот, проскользнула в сердце великого князя».
Разумеется, Константин Павлович был в ту пору не единственным русским в Варшаве, и наши соотечественники оставили нам немало воспоминаний о прекрасной полячке. Вот что пишет князь Петр Андреевич Вяземский: «Она не была красавицей, но была красивее всякой красавицы. Белокурые, струистые и густые кудри ее, голубые выразительные глаза, улыбка умная и приветливая, голос мягкий, звучный, стан гибкий и какая-то облекающая ее нравственная свежесть и чистота. Она была Ундина. Все соединилось в ней и придавало ей совершенно отдельную и привлекающую внимание физиономию в кругу подруг и сверстниц ее».
А вот воспоминания Дениса Давыдова: «Около 1820 года цесаревич познакомился со вдовою Грудзинскою, имевшею трех дочерей. Необыкновенная красота и превосходное воспитание трех сестер, которые были этим обязаны одной англичанке, избранной покойным их отцом, не могли не привлечь внимания цесаревича; он был, можно сказать, обворожен одною из них. Вдова Грудзинская, замечательная по своим ограниченным способностям, вступила во второй брак с гофмаршалом Броницом, человеком весьма веселого свойства и отличным собутыльником, у которого во время семилетнего странствования по чужим краям было конфисковано и продано самым беззаконным образом его имение. Этих трех девиц ожидали различные судьбы: на одной из них женился Гутаковский, которого император Александр назначил своим флигель-адъютантом; на другой, одаренной замечательным умом, женился полковник Хлаповский, весьма способный от природы человек, бывший некогда флигель-адъютантом (ofifcier d’ordonnance) Наполеона; вынужденный цесаревичем оставить русскую службу, он проживал обыкновенно в Познани. На третьей, получившей титул княгини Лович, женился сам цесаревич, утративший чрез это право на всероссийский престол».
Грудзинские не были древним польским родом: отец Жанны – Антоний Грудзинский – получил графский титул только в 1786 г. от прусского короля. Родовые поместья семьи находились в Познанском воеводстве, отошедшем после первого раздела Польши к Пруссии. Антоний служил в армии Наполеона, позже вернулся к семье, но его жена уже полюбила другого – некоего графа Броница. Супруги расстались, Марианна Грудзинская уехала в Варшаву и вышла замуж во второй раз. Дочерей она отдала в лучший в городе пансион французской эмигрантки Воше.
Когда в 1806 г. в Польшу пришли французские войска, уже изрядно обнищавший и промотавший состояние новой жены граф выхлопотал себе должность гофмаршала. Он принимал в королевском замке свиту Наполеона, устраивал пышные праздники и увеселения и сумел удержаться на своей должности после очередного раздела Польши, когда эти земли отошли к саксонскому королю.
А Жанетта, получив окончательную шлифовку своих манер в самом Париже, вернулась на родину, чтобы пленить Константина. И одержала быструю и безоговорочную победу!
«Она, – писала графиня Анна Потоцкая, – оставалась простой, скромной, сдержанной, принимая только его любовь и пренебрегая всем остальным; на ней никогда не видели ни украшений, ни драгоценностей больше, чем на ее сестрах».
Но Константин решил во что бы то ни стало узаконить свои отношения с Жанной. Анна Федоровна, как нам уже известно, не возражала против этого, руководствуясь своим принципом «живи и давай жить другим», и в марте 1820 г. последовало решение Синода о разводе великого князя.
Через два месяца, 12 (24) мая 1820 г., состоялась очень скромная и почти тайная свадьба в Королевском замке в Варшаве. Александр пожаловал брату огромное имение Лович в Мазовецком воеводстве, состоявшее из нескольких десятков деревень и фольварков, Иоанну возвели в княжеское достоинство Царства Польского под именем княгини Лович. Титул великой княгини, который обычно получали супруги великих князей, для нее был недоступен, его давали только принцессам по крови.
Иоанна Грудзинская
К сожалению, у Иоанны с Константином не было общих детей, и в Бельведерском дворце, где жили супруги, все чаще стала появляться давняя любовница великого князя Жозефина Фридрихс вместе со своим сыном – Павлом Константиновичем Александровым (он получил фамилию по крестному отцу – Александру I). Понадобилось вмешательство крестного Александра, для того чтобы мать и сын, щедро обеспеченные, покинули дворец. Позже Павел сделал военную карьеру и стал генералом русской армии. Еще один сын и дочь великого князя и французской актрисы Клары-Анны де Лоран – Константин Иванович Константинов и Констанция Ивановна – воспитывались князем Иваном Александровичем Голицыным, адъютантом великого князя. Сын также стал военным, а дочь вышла замуж.
