Параллельно с вышеописанным проектом две НКО – SkyTruth и Oceana – при информационно-технологической поддержке Google работают над проектом Global Fishing Watch
[95], в рамках которого создается веб-приложение, позволяющее вести мониторинг рыбопромысловой активности и вовсе в глобальных масштабах с использованием тех же данных AIS, что и у Pew, но это требует от системы гораздо большей избирательности. В наши дни ежедневно регистрируются входные данные AIS от десятков тысяч судов (с точками считывания раз в несколько секунд у каждого), и за сутки данных накапливается такая неимоверная туча, что весьма затруднительно вычленить из этой массы рыболовецкое судно, занимающееся в закрытых водах действительно промыслом, или судно, следующее, скажем, транзитом с места законного промысла на базу (либо в обратном направлении). SkyTruth взяла себе за труд разработать математические алгоритмы, как раз позволяющие не только выявлять сам факт занятия незаконным промыслом, но и определять, какими именно приемами и снастями браконьерское судно пользуется: донным тралением, ярусным ловом и т. п. – и всё лишь по характеру его перемещения. Полученные данные будут выкладываться в открытый доступ, дабы каждый мог поинтересоваться, кто оставил мазутные пятна и свел всю рыбу в его любимом месте ныряния с маской или опустошил прибрежные воды рядом с домом, да и просто любопытствующим будет небезынтересно
[96]. Делая эти данные общедоступными, проект Global Fishing Watch стремится максимально привлечь всеобщий интерес к проблеме выявления как лучших, так и подозрительных рыболовецких практик. Со временем к тому же предполагается накопить исчерпывающую статистику, сколько, где, чего, как и кем вылавливается в водах Мирового океана. Даже в их зачаточном состоянии подобные технологии слежения с использованием спутниковых данных уже начали побуждать рыболовецкие флотилии к осмотрительности, а в будущем обещают привести к полному изменению правил игры в пользу «честной» по отношению к рыбам.
А теперь давайте спустимся с околоземных орбит на внутриклеточный уровень. Оказывается, и тут новые инструментальные методы позволяют теперь строжайшим образом контролировать соблюдение правил рыболовства при помощи анализов ДНК. Известно же, что никакие законы, нормативы и правила не работают, если нет возможности проследить за их соблюдением и, таки да, привлечь нарушителей к ответственности. В 2014 году было утверждено Приложение II к Конвенции о международной торговле видами дикой фауны и флоры, находящимися под угрозой исчезновения (CITES), резко расширившее список видов, потенциально находящихся под угрозой уничтожения, в свете чего международная торговля ими, в том числе в разделанном и/или переработанном виде, жестко регламентируется и ограничивается. В последних перечнях видов, подпадающих под защиту согласно Приложению II к CITES, фигурируют восемь видов акул, включая большую белую и три вида акул-молотов. Новая международная договоренность, конечно же, стала серьезным шагом на пути к дальнейшему расширению комплекса мер по сохранению этих поставленных под угрозу видов… Стоп! А кто и как будет технически контролировать соблюдение запрета на их добычу и оборот?
По самым скромным оценкам, человеком ежегодно вылавливается 63 миллиона акул
(а по нескромным – 273 миллиона) – и всё ради акульих плавников, пользующихся невероятным спросом по причине того, что в культуре ряда стран Восточной Азии суп из акульих плавников – символ статуса и достатка того, кто может себе это удовольствие позволить, а желающих показать свою состоятельность предостаточно из-за густонаселенности региона. Именно в силу таких специфических культурных традиций срезание акульих плавников с последующим вышвыриванием за борт искалеченного улова сделалось извращенной и грязной нормой у рыбаков, которым нет дела до того, что «выпущенные» ими «на волю» акулы-ампутанты поголовно издыхают от кровопотери или неспособности удержаться на плаву.
На начальной стадии обработки столь варварским способом добытых акульих плавников они просто высушиваются
на солнце даже без очистки от кожи и переправляются в Азию. Но теперь у таможенников есть свежие инструкции, позволяющие самым начитанным из них выявлять по приложенным образцам сушеные плавники особо охраняемых акул и подвергать их ДНК-экспертизе, чтобы подтвердить или развеять свои подозрения в контрабанде браконьерской продукции. Выяснилось, однако, что достаточно всего одного дополнительного «технологического» шага – снять кожу с плавников и полить их щелочным раствором (например, отбеливателем) – и ни одна таможенная ищейка не определит их видовую принадлежность: структура ДНК разрушена, стандартные тесты не работают. Однако новая технология, разработанная группой исследователей, в которую входили и ранее помянутые в этой книге добрым словом Демиан Чапмэн из Университета штата Нью-Йорк в Стоуни-Брук и Кевин Фельдхайм из чикагского Музея естественной истории имени Филда, позволяет идентифицировать видовую принадлежность мяса по характерным повторяющимся последовательностям в сохранившихся фрагментах ДНК. На данный момент предложенный ими метод идентификации видовой принадлежности биоматериалов по «мини-штрихкоду ДНК»
помогает гарантированно выявлять принадлежность и плавников-полуфабрикатов к семи из восьми строго запрещенных к вылову видов акул (а иногда обнаруживать следы их ДНК даже в супе). Теперь аналогичные упрощенные тесты на совпадение отдельных характерных цепочек в структуре ДНК используются и для выявления контрафактной и не соответствующей маркировке продукции в рыбных магазинах и ресторанах всего мира.
Кроме того, методы всё той же прикладной генетики позволяют нам отслеживать и наносить на карту маршруты миграции крупнейших форм океанической жизни. Например, по следам ДНК синего кита, засеченного сначала у островов Галапагос, а затем у побережья Чили, удалось подтвердить, что это один и тот же самец
, который является теперь обладателем официально зафиксированного мирового рекорда среди синих китов Южного полушария по дальности сезонной миграции
– 5 150 километров. Подобного рода подтверждения позволяют ученым точнее очерчивать границы критически важных мест обитания видов, для которых характерны дальние миграции – в частности, наносить на карты ареалы их размножения и кормления. По мере накопления эти данные помогают уточнять границы морских ООПТ, которые необходимы для охраны популяций редких видов.
Новые технологии можно использовать для активного предупреждения угроз китам на известных путях миграции и в излюбленных местах обитания. В частности, в последние годы значительно выросла интенсивность судоходства через территорию Национального морского заказника имени Джерри Стаддса на мелководной косе Стеллваген
[97], отделяющей воды Массачусетского залива от глубин Атлантики, что приводит к повышенному риску столкновения судов с представителями и без того крайне истощившейся североатлантической популяции гладких китов. Этих игривых гигантов осталось там меньше пятисот
, и потеря каждой особи, а тем более взрослой самки, – очень болезненный удар по перспективам вида в тяжелой борьбе за выживание. Благодаря сотрудничеству между мореходами и учеными из программы биоакустических исследований орнитологической лаборатории Корнеллского университета и Океанографического института в Вудс-Холе (штат Массачусетс) удалось разработать уникальные «умные буи», улавливающие голоса китов
за пять морских миль и сигнализирующие «малый ход» капитанам подходящих к опасному месту судов, которым, как и китам, совершенно ни к чему столкновение на полном ходу с тушами весом сто и более тонн. Эта инициатива может служить образцово-показательной моделью межведомственного и межотраслевого сотрудничества в деле организации безопасного судоходства в окрестностях мест кормления и спаривания китов.
