– Просто они возомнили себя этакими блюстителями порядка и вошли в роль! Один – шериф, другой – его подручный! Точно тебе говорю! – ответил на это Флориан.
– Нет, мне такое кино совершенно не нравится, даже если наш толстый Гансик переплюнет всех шерифов мира! – призналась Гретхен.
– Я думаю, со временем все как-то устаканится, – сказал Флориан и положил руку на плечо Гретхен. – Раньше, когда я был маленьким и мой папаша меня шпынял, а занимался он этим постоянно, то я, чувствуя, что не могу ему противостоять, приходил в дикую ярость. Он же только еще больше меня терроризировал за это, так вот я все время мечтал о том, чтобы у меня был автомат, из которого я мог бы всех расстрелять, всех-всех!
– Нет, но это совсем другое дело, – высказалась Гретхен и прислонилась к Флориану.
– Я просто говорю о чувстве власти! – объяснил Флориан. – Может быть, если бы кто ко мне тогда пришел и предложил стать Великим командором, я бы тоже согласился. Приключение! Особенно когда в жизни ничего особенного не происходит.
Гретхен положила голову Флориану на плечо и задумалась над его словами. Во всяком случае, это хоть какое-то объяснение. Она была благодарна Флориану за него. Ведь ни Хинцель, ни Габриэла никакого объяснения странному поведению Гансика не нашли. Хинцель посоветовал просто на все плюнуть и забыть, а Габриэла только наговорила кучу гадостей о Гансике. Правда, Хинцеля извиняло то, вынуждена была признать Гретхен справедливости ради, что он еще не имел полной картины дуростей Гансика. Ведь черная тетрадь, о которой она ему рассказала, могла действительно содержать наброски детективного романа.
– Я хочу, чтобы Гансик прекратил всем этим заниматься! – сказала Гретхен.
– Но ведь ему ничего не грозит! – заметил Флориан. – Он же еще несовершеннолетний!
– Дело совсем не в этом! – возразила Гретхен. – Просто если человек долго творит всякие подлости…
– …то рано или поздно сам становится законченным подлецом, – подхватил Флориан.
Гретхен кивнула. Именно это она и хотела сказать. «А он вовсе не такой глупый, как я считала, – подумала Гретхен. – Почему я с ним ни о чем таком до сих пор не разговаривала? Если человек так может рассуждать о Гансике, то, вероятно, с ним можно поговорить и на разные другие темы». Но в настоящий момент ей показалось не вполне уместным решать свои личные проблемы. Гансик сейчас был важнее.
– Что же мне делать, Флориан? – спросила Гретхен. – Если я папе обо всем расскажу, он просто выпадет в осадок. С мамой вообще бесполезно разговаривать. Она ничего не сможет сделать. Она видит Гансика раза два в неделю и боится ему слово лишнее сказать, лишь бы он на нее не обиделся!
– Поговори с ним сама! Вреда в любом случае не будет! – посоветовал Флориан. – Можешь пригрозить ему как следует – скажи, что заявишь на него в полицию и в школе всё расскажешь. Кто угрожает другим, тот сам боится угроз!
Гретхен схватила Флориана за руку и попыталась заглянуть ему в глаза.
– Я не умею угрожать, – сказала она, – и уж тем более Гансику. У тебя это лучше получится! Пойдем поговорим с ним вместе?
– Вместе?! – Флориану явно не очень хотелось ввязываться.
– Ну пожалуйста, Флориан! – тихим голосом проговорила Гретхен.
– Ладно, хорошо, – согласился он и пожал Гретхен руку.
Тут, правда, выяснилось, что Флориан совершенно не готов разговаривать с Гансиком, не пообедав, – он хотел сначала заехать домой. Две остановки кряду Гретхен уговаривала его в виде исключения отказаться от обеда, в итоге Флориан сдался, они выскочили из трамвая, перешли на другую сторону и поехали в противоположном направлении, мимо школы, к старому дому Гретхен.
Гретхен посмотрела на часы: минут через десять брат уже должен был бы появиться.
Больше часа Флориан и Гретхен просидели, поджидая Гансика, но тот так и не появился. Гретхен разогрела Флориану тирольские клёцки с кислой капустой и села смотреть, как он ест, – ей самой кусок в горло не лез. Потом они поиграли в карты – на серебряную монетку, которая нашлась в керамической чашке в горошек, стоявшей на серванте. Флориан выиграл. Гретхен тронуло то, что он воздерживался от посягательств на нее, хотя времени для обниманий было предостаточно. Гретхен не выдержала бы такого.
Когда прошло уже два часа и Гретхен заметила, что Флориан постепенно начинает терять терпение, она предложила ему сделать вместе математику. Когда же прошло три часа, Гретхен позвонила Анни Фройденталер и спросила, не у них ли Гансик.
Анни сказала, что Гансика у них нет.
Потом Гретхен услышала, как Анни спрашивает у кого-то, не приходил ли к ним сегодня Закмайер и не собирался ли он зайти после обеда.
– Мама говорит, что наш должен быть у вас, – сообщила Анни. – Он сегодня у вас ночует и сразу после школы хотел с твоим братцем пойти прямо к вам!
– Он сегодня ночует у нас?! – Гретхен совершенно опешила.
– Подожди минутку! – сказала Анни. – Мама хочет с тобой поговорить!
Взяв трубку, мама Анни затарахтела как пулемет: она, дескать, уже давно сама собиралась позвонить, чтобы узнать у родителей Гретхен, не слишком ли их утомляют столь частые визиты Михи, да к тому же с ночевкой на выходных, она с удовольствием тоже пригласила бы Гансика к ним в гости с ночевкой, но только у них совершенно нет места и положить гостей практически некуда.
Гретхен пробормотала в ответ, что ее родители ничего не имеют против визитов младшего Фройденталера и что она непременно передаст им привет. На другом конце провода уже раздался щелчок и пошли длинные гудки, а Гретхен все еще стояла с трубкой в руках, пытаясь переварить услышанное.
– Что такое? – спросил Флориан.
– Фройденталер якобы все время ночует у нас, – ответила Гретхен. – Но это неправда. Уж я бы знала. А у самих Фройденталеров нет места, чтобы принимать гостей с ночевкой. Хотя в прошлую субботу Гансик дома не ночевал, сказал, что пойдет к Фройденталеру!
Гретхен растерянно смотрела на Флориана.
– Но ведь не могут же они целыми ночами вести слежку! – проговорила Гретхен.
– Уж при такой погоде точно не могут! – согласился Флориан.
– У нас они не ночевали, у Фройденталеров – тоже… Что же это получается? – Гретхен засопела и почесала себе живот.
– Получается, что они ночевали где-то в другом месте! – заключил Флориан и спросил, нет ли у семейства Закмайеров, например, где-нибудь дачного домика.
Гретхен сказала, что нет. Есть ли дача у Фройденталеров, она не знала.
– Позвони Анни, – посоветовал Флориан.
Гретхен стала набирать номер.
– Попроси ее прийти в «Ваксельбергер», хотя бы ненадолго, – добавил Флориан. – А то начнете обсуждать по телефону – ее мама поймет, что дело нечисто!
Когда Анни сняла трубку, Гретхен попросила ее прийти прямо сейчас в «Ваксельбергер».
