– Рада снова видеть вас, – пожимая дяде руку, поздоровалась Дейзи.
Сказала так, будто они коллеги. Ричард напрягся и повернулся к Бенджи.
– Как поживаете, молодой человек?
Алекс поймал взгляд Мелиссы и разом забыл, что его укачало. Вновь представилось, как она расстегивает молнию на черной юбке. И душевая кабинка…
Алекс ее хочет. Наивный. Грядущая неделя перестала казаться бессмысленной. Мелисса медленно зашагала к двери, спиной ощущая его взгляд.
«Стерва», – подумала Анжела.
У Алекса перед глазами вновь замелькали зеленые мушки, и он пошел в ванную.
«Какая она гламурная и ухоженная», – подумала Дейзи. Представилось, как Мелисса встряхивает волосами, и они разлетаются, словно в замедленной съемке. Наверняка в школе она лидер какой-нибудь группы бездушных стерв. Однако не стоит забывать, что популярность и гламур тщетны и преходящи. Впрочем, такие люди – все равно люди и не менее остальных заслуживают любви.
«Опель» в три приема развернулся и укатил, задевая выхлопной трубой рытвины на дороге. Сад затих, и если бы красный воздушный змей глянул с высоты на усадьбу, то увидел бы огромный зеленый квадрат выкошенной травы на другом конце долины, а в самом его центре – дом, величественный и строгий, ничуть не походящий на ферму. Высокие створчатые окна, стены из узких блоков серого камня – в таком доме Элиот или Остин поселили бы викария и его сестер, ярых трезвенниц. Каменная стена сухой кладки огибала усадьбу по периметру. Двое чугунных, украшенных завитушками ворот – одни для пеших людей, другие для транспорта – давно покрылись толстым слоем ржавчины. Крышу дома венчал флюгер в виде бегущей лисы. Рододендроны окружали мелкий декоративный пруд, полный лягушачьей икры, а в дровяном сарае лежал лошадиный череп.
Промыв рот струей холодной воды, Алекс с закрытыми глазами добрался до спальни. Положил на голову подушку, чтобы приглушить свет и звуки, и свернулся калачиком на кровати.
На кухне Анжела пила красное вино с изысканным привкусом плесени и вымученно общалась с готовящей ужин Луизой.
– Мелисса вегетарианка, – сообщила та. – Я бы тоже не ела мясо, но Ричард в этом отношении подобен пещерному человеку.
Почему ей не нравится эта женщина? Не нравится ее бежевый свитерок с высоким воротником, не нравится, как она смотрит на мерный стаканчик – будто у нее в руке шприц с лекарством, от которого зависит чья-то жизнь. На сковороде шипели овощи, и Анжеле почему-то вспомнился Карл Бутчер, в прошлом семестре убивший кошку. «Они били ее о стену, мисс», – сказал полицейский. Анжела узнала его – он присутствовал на экзамене по специальности. Карл смотрел на них с непроницаемым выражением лица. Эти мальчики знали, что не нужны миру, и плохое поведение – их единственная возможность оставить по себе память. «Но ведь люди едят коров», – возразил Карл. Самое приличное, что он сказал за год.
– Не представляю, как она будет жить здесь, – вздохнула Луиза. – В сотнях миль от ближайшего магазина «Джек Уиллс».
Дейзи наблюдала, как садящееся за вал Оффы солнце золотило желтый трактор и ветхие сараи с крышами из волнистого железа. Склон горы крутой – будто из окна самолета смотришь. И тихо, лишь ветер свистит. Кажется, можно вытянуть руку и взять трактор большим и указательным пальцами. Сущий Эдем. Это не сказка, все происходит здесь и сейчас. Вот оно, место, из которого изгнали род людской. Какая-то хищная птица пронеслась над долиной и растворилась в зеленой дали. Дрожь нетерпения пронзила ступни Дейзи. Века поглотят нас, как небо поглотило эту птицу. Сегодня она встретилась с Мелиссой на лестнице и поздоровалась. Мелисса в ответ уставилась на нее, и они обошли друг друга, точно в замедленной съемке «спагетти-вестерна».
Красный «вольво» зигзагами поднимался в гору от Лонгтауна, то исчезая, то вновь появляясь из-за поворота. У подножия холма, в обнесенном стеной саду Бенджи играл в ниндзя, с уханьем и аханьем размахивая палкой. Здесь Дейзи никто не видел, никто не осуждал. Глядясь в зеркало, вместо себя она видела животное, в котором заперта. Оно росло, питалось и все время чего-то хотело. Больше всего Дейзи жаждала выглядеть посредственно, чтобы взгляды людей на ней не задерживались. Потому что мама ошибается. Вера или неверие, добро и зло, правота или ошибочность не имеют значения. Важно лишь найти в себе силу, чтобы переносить трудности, которыми сопровождается бытие.
В небе плыли облака. Почему она никак не может выбросить из головы Мелиссу? В ней было что-то притягательное, обещание таящейся внутри мягкости, и хотелось сорвать все слои, чтобы добраться до нее.
Доминик и Ричард с пивом в руках стояли у стены и смотрели на долину, будто двое путешественников на носу корабля – на спокойное зеленое море внизу.
– Анжела сказала, ты нашел работу в книжном магазине. Книги на заказ или розничный сетевой магазин? – спросил Ричард, вспомнив, что Доминик не мог найти работу девять месяцев.
– Второе. Сеть магазинов «Уотерстоунс». Откровенно говоря, это самая лучшая работа за всю мою жизнь, – ответил Доминик и посмотрел вверх.
Вулканическая пыль скрывала инверсионные следы самолетов. На середине склона поля постепенно превращались в каменистые насыпи, поросшие дроком и папоротником, и восходили к темным вершинам гор. Мордор и Шир в пятидесяти ярдах друг от друга.
– Правда? – спросил Ричард.
Интересно, как можно потерять работу, если ты самозанятый? В этом случае работы может быть либо больше, либо меньше. К тому же Доминик – талантливый музыкант. Ричард навещал его семью несколько лет назад и видел, как он развлекал детей джазовой версией колыбельной «Сияй, сияй, звездочка» и мелодией из детской передачи «Синий Питер», которую исполнил в стиле Бетховена. Однако на жизнь Доминик зарабатывал, сочиняя музыку для рекламы стирального порошка и шоколадных батончиков. Ричард не представлял, как можно работать, не намереваясь сделать карьеру. Это относилось и к Анжеле, хотя она – женщина, которая воспитывает детей, а это все-таки иное. А Доминик ухитрился потерять и свое дело.
– Удивительное место, – произнес Доминик и медленно обвел взглядом долину.
– Добро пожаловать, – отозвался Ричард.
У столика в коридоре Бенджи лениво листает «Гардиан». Ему нравятся газеты. Некоторая информация пугает его, он хотел бы про это не читать – изнасилования, террористы-самоубийцы, – но тяга к секретам взрослых сильнее. Нефтепродукты с «Дипуотер Хорайзон» разлились на четыре тысячи квадратных миль… Тридцать человек погибли в результате взрыва бомбы в Могадишо… В желудке кита обнаружено пятьдесят тонн мусора… В последнее время Бенджи много думает о смерти. Отец Кэрли, его школьного друга, умер от инфаркта в сорок четыре года. Недавно хоронили бабушку Бенджи. У женщины из телепередачи обнаружили рак кишечника.
Отложив газету, Бенджи принимается исследовать дом. Заглядывая поочередно в каждую комнату, он мысленно обдумывает, как из нее спасаться, и отмечает места, где могут спрятаться враги. В спальню Бенджи не входит – там страдает от мигрени Алекс, и вместо этого спускается в кухню, чтобы взять нож и сделать копье. Но в кухне тетя Луиза, и Бенджи идет на улицу. В поленнице он находит большую палку и сшибает ею голову зомби. Из шеи зомби брызжет кровь, а его голова лежит на земле и ругается по-немецки, пока конь Бенджи не наступает на нее.
