Мелисса вошла в гостиную, где мама уже накрывала на стол, а маленький мальчик убирал в сумку свои полмиллиона пластиковых человечков.
– Похоже, вы с Дейзи поладили?
Не ответив, Мелисса направилась в кухню, но там на подоконнике сидела Анжела. Встретив ее напряженный взгляд, Мелисса изобразила комический пируэт и прислонилась к батарее.
– Да, она ничего так, – ответила она, сделав вид, что греет руки, чувствуя себя донельзя глупо. Если бы они только не вошли в гостиную вместе, как на каком-нибудь дурацком королевском параде! – Кажется по-настоящему искренней.
Мелисса молча изучала трещины на каменных плитах пола, нехотя признавая, что Дейзи права. Они все знали, что Мишель – чокнутая и вполне может попытаться совершить самоубийство, однако Мелиссе даже поговорить об этом было не с кем. И вдруг будто небо расступилось и запели ангелы, а вслед за этим на нее обрушился поток нечистот – Мелиссу озарило: настоящих друзей у нее нет. Кэлли, быть может, прямо сейчас сдает ее с потрохами, а Алисия и Меган будут ржать, как две чокнутые ведьмы.
Мелисса выпрямилась и пошла на кухню, всей кожей ощущая пристальное внимание взрослых. Открыла холодильник. Пиво «Хук Нортон». Гребаный «Органик Данделион».
– По медицинским показаниям.
– Ты в порядке? – спросил Ричард.
Прихватки на его руках напоминали вязаные наручники.
– В абсолютнейшем.
Мелисса взяла бутылку пива «Олд Спеклд хен», закрыла дверцу, развернулась и чокнулась бутылкой со стаканом Анжелы.
– Твое здоровье, дорогая.
И вышла.
* * *
В гостиной справа от камина стояли две полки с книгами. Обложки выцвели от времени и солнечного света, и глаз скользил по ним, почти не замечая, так же, как по шторам с цветочными узорами и ореховому столику для закусок. Иные книги вполне годились для чтения, и кое-кто из хозяев дома и гостей уже отложил их: «Птица не упадет» Уилбура Смита и «Под покровом тайны» Юны-Мари Паркер. Другие были подарками, которые взяли с собой в отпуск: кулинарная книга издательства «Дебретт» и «Пятьдесят лучших игр с употреблением алкогольных напитков». Некоторые явно приобрели для развлечения: «Мемуары инструктора по вождению» Тимоти Ли, «Как преуспеть в отношениях с женщинами» Джона МакКартера и Луизы Вайс. На мягких потрепанных обложках других книг красовались великолепные нуаровые изображения, годами никем не виданные: «Роковой шаг» Уэйда Миллера и «Смертельный плагиат» Рекса Стаута. «Выдающиеся деятели Викторианской эпохи» Литтона Стрейчи и «О достоверности» Людвига Витгенштейна будто в прореху мироздания ухнули, избежав внимания читателей, и теперь терпеливо ждали своего часа.
* * *
– «Когда общаешься со старшим по возрасту, обязательно покажи, что ты напряженно его слушаешь и уделяешь должное внимание сказанному им», – процитировал Алекс.
– Откуда это? – спросил Доминик, открывая газировку.
– Энциклопедия в картинках.
– Бенджи, дружище, а вот это про тебя, – сказал Алекс. – «Сидеть, развалясь, требовать повторить последние слова, быть невнимательным и не проявлять интерес – невоспитанность чистейшей воды».
– Освободи, пожалуйста, место на столе, – высоко неся блюдо с курицей, попросил Ричард.
– Выглядит вкусно. – Доминик в предвкушении потер ладони.
– «В общем, нужно по возможности принимать ванну каждый день…»
– Алекс…
– «При отсутствии ванны полезно будет обтираться влажной губкой и грубым полотенцем».
– Дейзи, ты молиться будешь? – спросил Ричард.
– Нет необходимости.
– А мне это уже начало нравиться, – признался он.
Мелисса кинула на курицу брезгливый взгляд.
– Не беспокойся, ее нежно удушили шелковой подушкой после долгой, плодотворной и полной удовольствий жизни, – пошутил Доминик.
– Нет ничего страшного в том, чтобы есть куриц, – подал голос Бенджи. – Они не очень умные.
– Некоторые люди тоже не очень умные, но мы их все равно не едим, – парировала Мелисса.
– Пирог из человека, страдающего психическими заболеваниями, – сказал Бенджи.
– Не смешно, – одернула его Анжела.
– Смешно немножко, – возразил Алекс.
Вошел Ричард, так же высоко неся блюдо с жареными овощами.
– Быть учителем – удивительное призвание, – заявила Луиза.
Призвание. Анжела вздохнула. Может, именно его-то она и утратила.
Доминик и Ричард заговорили о замке Раглан.
– А потом он вдруг напомнил мне о «Песня остается прежней», – сказал Доминик.
– Он расширяет мой кругозор, – заметила Луиза. – Водит меня по выставкам, в музеи, в оперы… Но оперу я не особо понимаю, – наклонившись к Алексу, призналась она.
Алекс ощутил запах ее духов и увидел в вырезе рубашки часть груди.
Мелисса уставилась на свою тарелку, однако ей уже было не по силам повлиять на воцарившуюся за столом атмосферу. Ричард ласково потрепал ее по плечу, и она это безропотно стерпела.
– Мне стало так одиноко, когда ты вдруг бросилась через дорогу в то кафе, – призналась Анжела.
– Прости, мама, – извинилась Дейзи.
Желание спасти Мелиссу теперь казалось ей нелепым.
– Какой самый ужасный способ умереть? – поинтересовался Бенджи.
– Хорея Хантингтона, – ответил Ричард. – Долгие годы ты медленно сходишь с ума и утрачиваешь контроль над своим телом. Ты не можешь спать, не можешь глотать, не можешь говорить, страдаешь от эпилептических припадков, а излечения нет.
Однако Бенджи-то спросил это шутки ради.
Молодой врач стоял у ее постели и объяснял, почему плод в ее утробе развивался неправильно. Он лучился самодовольством оттого, что знал биологию вплоть до столь редкого синдрома. От Анжелы, похоже, тоже ждали проявлений радости – ведь она сорвала своего рода извращенный джекпот. Наутро они с Домиником спустились на лифте на первый этаж и вышли в мир, полный матерей и беременных. Анжелу злила их бесстыдная демонстрация своего счастья, и в то же время она ощущала облегчение оттого, что не стала матерью того существа.
Она заплакала, и Доминик принялся утешать ее. Он никогда не спрашивал, почему она плачет, но сейчас ее слезы и не нуждались в пояснениях. Анжела лихорадочно пыталась вспомнить, что сделала неправильно. Курила во время первого месяца беременности. Споткнулась, выходя из автобуса на Аппер-стрит. Если бы она нашла причину, то, быть может, сумела повернуть время вспять, поступить по-другому, и сейчас в пустой кроватке спал бы ребенок…
Доминик вошел в спальню с зубной пастой и зубной щеткой в руках.
– Что случилось?
– Я смотрю на людей, и мне кажется, что они – Карен.
