– Какую ветку? Нам не говорили ни о какой ветке! – удивленно произнес белобрысый. – Нас ведь на автобусах с Транссиба везли. Если бы ветка была…
– Да не трынди ты, как трынделка! – неожиданно сердито перебивает его старик. – Была ветка – сам ее строил… Еще до войны…
Высокий с большим носом с любопытством оглядывает старца.
– Правда?.. Вот это да! Тоже, наверное, по комсомольским путевкам приезжали?..
Старик усмехнулся:
– Да какой там, милок! Нас в телячьих вагонах привезли… Зэки мы…
– Уголовники, что ли?
– Были и уголовники, а в основном политические… Хотя какие мы политические? Политических в Гражданскую порешили, а нас так, оговорили. Нужна была бесплатная рабсила – вот и объявили сплошную мобилизацию. Короче, силой забирали из домов и под конвоем везли в эти края.
Пауза. Парни переваривают сказанное. Вот так, мол, история, а нам ни гу-гу…
– А что ж домой-то потом не вернулись? – подает наконец голос белобрысый.
– Домой-то?.. – Старик приподнимает фуражку, чешет репу. – А куда возвращаться? Родным-то сообщили, что нас того, под расстрел, – вот и повыходили бабы наши замуж. Ну а родители за это время померли. Пришлось остаться. Ну ничего, прижились…
– А где ж эта ветка-то сейчас? Что-то мы ее не видели. Кругом одни разбитые дороги… – интересуется тот, что из Минска. Дед вздохнул.
– А ветку, милые, в войну еще разобрали и по частям вывезли под Сталинград, – говорит он. – Там из наших шпал с рельсами рокаду построили. По ней-то потом и возили боеприпасы с техникой на фронт. Так что, считай, и наш брат зэк внес свой вклад в общую победу.
Парни переглянулись. Они явно не ожидали почуять здесь дыхание истории. Ехали ведь первостроителями.
– Ничего, мы быстро это дело поправим! – заявляет большеносый. – Дайте только срок…
Ерёма вздыхает. Вам, мол, только дай волю – вы такого шороха наведете! Вон уже и глухари, заслышав шум ваших моторов, с островов улетели. А какие токовища-то были!.. Ну а следом и лось уйдет, и медведь… Да что там – соболя не станет. Он ведь тоже разбирается в ситуации. Коль шум – значит, беда, значит, надо рвать когти…
Его так и подмывало спросить этих молодых ухарей, надолго ли они явились в эти края и что станет с его родным Бэрканом. Но он покуда молчал, боясь услышать то, что потрясет его до глубины души. Обо всем он узнает чуть позже, когда начнется митинг и какой-то начальник в черном костюме и фетровой шляпе, стоя на крыльце столовой, станет держать перед собравшимися речь.
– Товарищи! – окинув людей в зеленых стройотрядовских куртках опытным взглядом, громко произнес он. – Дорогие строители магистрали! Райком партии приветствует вас на нашей таежной земле! Вы посланники всего Советского Союза, и мы гордимся, что принимаем вас в свою дружную сибирскую семью.
Ну-ну, гордись, гордись, напряженно вслушиваясь в эту речь, так, чтобы не пропустить ни единого слова, думает Ерёма. Хотя что тебе, начальник, бояться? Ты ведь отбарабанишь здесь положенное и уедешь на повышение – это нам оставаться…
А оратор тем временем продолжал говорить:
– …Вам, посланцам советских республик, выпала честь строить один из самых трудных и важных участков дороги, который станет своего рода ключом к несметным богатствам Южной Якутии. Это позволит поставить на службу народному хозяйству страны миллиарды тонн коксующихся углей, железной руды, меди, слюды, других сокровищ земли сибирской. Сроки на сооружение ветки, идущей с юга на север и являющейся началом будущей Северо-Восточной магистрали, а она пройдет через города Алдан, Томмот, Якутск и сыграет неоценимую роль в развитии всего северо-востока нашей страны, установлены самые минимальные. В тысяча девятьсот семьдесят восьмом году по ветке уже должны пойти поезда…
Вот оно, значит, как, еще больше напрягается Ерёма. Однако быстро они хотят это дело обстряпать. Глазом не успеешь моргнуть, как первый поезд прогремит по тайге. А там и тайгу начнут стричь под корень. Этот ведь в шляпе ясно сказал, что за рудой да углем чужаки пришли сюда. А где это все брать? Только в тайге, которую они, похоже, хотят превратить в голую тундру…
И тут Ерёма не выдержал. Вскочив с места, он закричал что есть мочи.
– А Бэркан?.. Что будет с Бэрканом?
Вопрос этот оратор не расслышал, потому как сам в этот момент говорил. Но смутиться смутился. Спросил у стоявших с ним рядом коллег, что там ему прокричали. Ему сказали.
– Что касается Бэркана, то я хочу вас обрадовать… И там, товарищи, пройдет железная дорога, потому что в районе этого таежного поселка обнаружены большие залежи угля, – торжественно произнес он.
У Ерёмы похолодело в груди. Нет, недаром ему накануне снился дурной сон. Будто бы какие-то злые люди подожгли его дом, в котором заживо сгорели все его близкие.
Все, этот человек в шляпе, сам того подозревая, поставил крест на его судьбе. И не только на его. То же самое ждет и других его соплеменников. Но те пока этого не знают. В них еще теплится надежда, что все обойдется, что пришлые люди оставят их в покое.
…Не разбирая дороги, бежал он по тайге. Жалкий, напуганный, опустошенный. Слезы текли по его щекам. Что же будет? Как нам жить? – стучало у него в висках. Надо что-то делать… Надо не дать им, однако, пройти в сердце тайги. Он бежал, и мысли одна страшнее другой душили его. А слезы все текли и текли по его щекам, разбуженные израненными чувствами. Неожиданно он остановился…
«Надо просить Митряя Никифорова, чтобы тот срочно вызвал духов тайги, – пусть помогут нам, подумал Ерёма. – Митряй не откажет – он же мой тесть. Больше саманов в поселке нет. Буду его просить. Я видел, как духи помогали ему излечивать смертельно больных, как останавливал пургу и грозу, как приносили охотникам удачу. Он все может! Он и этих людей остановит. Пусть уезжают, пусть добывают уголь и руду на своей земле, а эта земля принадлежит оленным людям. Тем, кто жил на ней тысячи лун, кости чьих предков покоятся в ней испокон веков. Да будет так!»
Эти мысли успокоили Ерёму, и теперь он уже шел веселее, предаваясь несбыточным мечтам.
Глава седьмая
1
Ночь выдалась мягкая и тихая. Последняя из тех, что бывают перед зимниками. Вверху на огромном черном полотне неба вспыхивали далекими огнями крупные звезды. Между ними еле заметной дымкой пролегла «Лыжня охотника», или Тулнгудек. Русские ее называют Млечным Путем, но это непонятно тунгусам. У них все на небе имеет свои имена, которые дали звездам и созвездиям предки оленных людей. По ним, по этим звездам, они и ориентировались в тайге, и те никогда их не подводили. Поэтому с самого детства тунгусы учат своих детей читать не только карту тайги, но и неба. Вот и Ерёма учит своих пацанов. И теперь они знают, где находится главная звезда Севера – Санарин или Полярная звезда, где Хэлгэн – Большая Медведица, где Хунгтунги дуннэ – то есть чужеродная земля – Меркурий, Сатурн, Юпитер и Марс, а также Чалбон, или Венера, – эта яркая и красивая звезда, которая после захода солнца горит в западной стороне неба, а перед восходом появляется вновь, но уже на востоке. По ним, по этим звездам, они, когда вырастут, и будут ориентироваться в тайге, и станут те для них самыми надежными и верными друзьями.
