Не поверите, но в этот момент я Тоготу все простил. Сволочь он, сволочь редкая, но ведь знает, чем купить. В тот момент, когда одна моя рука сжала ледяной металл, а вторая ухватилась за металлическое колечко, в голове у меня раздалось привычное:
«Пусть от пива станет всем теплей, и слону, и даже маленькой улитке, так пускай повсюду на Земле фейерверком открываются бутылки…»
Бах! Крышка отлетела в потолок. А потом… дождь из конфетти… И никакого пива, никакой пены…
Я не слушал. Я взревел. Я обезумел! Я хотел его смерти! Я его ненавидел, ненавидел всем своим существом. Эта гадина…
– Да ладно, ладно, банка полна твоего пива… Упейся до поросячьего визга…
– Я тебя убью!
И только после этого я приложился к металлической крышечке.
Первые два глотка примирили меня с Тоготом и реальностью.
– И на хрена тебе это было нужно?
– Я тебя взбодрил. Ты должен быть в форме, мой друг… – задумчиво протянул покемон.
– Ты мне еще белые тапочки подари.
– Так легко ты от меня не отделаешься… К тому же я бы на твоем месте обратил внимание на гостью.
Я чуть повернулся.
Фатима привстала на диване, выпучив на меня глаза, полные слез. Я аж поперхнулся. Что такого я сказал или сделал, чтобы вызвать у девушки подобную реакцию? И только через мгновение я понял. Одна из моих фраз прозвучала вслух. «Я тебя убью!» А ведь остальную часть моей ментальной беседы с Тоготом она не слышала. Ну почему люди так любят все принимать на свой адрес?
– И?
– Вы… – Губы у девочки дрожали. Казалось, она вот-вот готова расплакаться.
– Нет, – отмахнулся я. – Это я не тебе. Это я одному гнойному пидору. Послушай, – я подался чуть вперед. – Не бойся, тебя тут никто не обидит.
– А вы не отошлете…
– Нет, не отошлем…
– Отошлем, отошлем и квитанцию пришлем…
– Заткнись, гнида зеленая!
– Успокойся… – не знал я, что говорить этой девочке, однако что-то нужно было говорить, что-то делать, чтобы не дать ей… да хотя бы снова впасть в истерику. И единственное, что я смог сделать, так это распахнуть свои объятия. Да, я знал, что не должен этого делать, знал, что поступаю плохо, неэтично, нарушаю собственные правила, но я ничего не мог с собой поделать. Не мог я позволить ей вновь разрыдаться. Впрочем, что тут говорить, мой покемон сформулировал все в один миг:
– И его крепость пала и растеклась в ее слезах в один миг…
Но я не слушал.
Девушка ткнулась мне в отворот халата. Она рыдала, а я гладил ей волосы и говорил. Нес какую-то ахинею, шептал что-то утешающее, что-то ласковое и совершенно бессмысленное. Я и сам не помнил, что в тот миг бормотал. Единственное, что осталось в моей памяти, – это жесткая грива упругих курчавых волос под моей рукой. А ведь она в ответ мне тоже что-то бормотала, что-то на своем странном языке, на мой взгляд, состоящем из «хр» и «анд».
А потом, через несколько минут, она, чуть отстранившись от меня, поинтересовалась:
– Вы в самом деле не отошлете меня?
Я покачал головой.
– Обещаю.
Почему я сказал так? Я не знаю. В сердце что-то кольнуло. Где-то в самом отдаленном уголке души я понимал, что поступаю неправильно. Что для блага этой девушки нужно отослать ее назад… Но я не смог… Я, как и полагал Тогот, дал слабину…
* * *
Вспоминая те безумные дни, хочется отметить только два события. Первое – примирение «нового архангела» (выражение Тогота) с реальностью чудовищ.
В тот же вечер Фатима, покосившись на Игоря, прислуживавшего нам за столом, прошептала:
– Этот горбун, он такой отвратительный.
– А ты хочешь, чтобы он прислуживал нам в своем истинном обличье?
Фатима скривилась. Ее рука с вилкой замерла в воздухе.
– Вы хотите сказать, что те чудовища, они…
– Что они?
– Они мне не привиделись?
Я покачал головой.
– Не привиделись…
– Нет, вы шутите… Такого не бывает. Я, наверное, тогда слишком боялась… Мои прежние хозяева… Я думала… – Фатима снова замолчала, осторожно посмотрев на Игоря.
– Не бойтесь, это всего лишь аморф… Он не причинит тебе…
Но дальше мне разговаривать было не с кем. Фатима вырубилась. Закатив глаза, плюхнулась лицом в суп. В первый момент я решил, что она придуривается, а потом испугался: как бы крошка не захлебнулась. Все-таки человек восточный, не обладает нашей славянской выдержкой.
– Почему? Что я такого сказал?
– Я же предупреждал тебя, что девочка слишком многое пережила, и вид зубастых и клыкастых инопланетян плохо повлияет на ее психику.
– Инопланетян?
– Ладно, демонов… Например, явись мы какой-нибудь девственнице из Средних веков, так она бы сама себе сделала харакири.
– Ты смотри, чтобы я не сделал его тебе…
Встав из-за стола, я с Игорем перенес тело девицы-красавицы на свою постель. Дубль два. По-моему, это стало превращаться в некий ритуал. Нет, в этот день мне определенно суждено было спать в кресле.
– И что ты прикажешь мне с ней делать?
– Просил, отправь назад…
– Исключено.
– Тогда лови кайф. Однако, как бы там ни было, завтра ты ее на ноги должен поставить и насчет демонов втолковать. А пока…
– ?..
– Я бы на твоем месте попытался выяснить что-то о ней, кто она, откуда… Может, казачок засланный.
– И как ты предлагаешь это осуществить?
– Проведем ментальное сканирование.
– А может, лучше расчленить ее и посмотреть, вдруг она микрофон проглотила.
– Я бы на вашем месте, Артур, не ерничал, – в голосе моего покемона появились назидательные нотки, чего я терпеть не мог. – Прозондируй ее. Узнай, кто она, на кого работает, реально работает, а не жопой крутит. А потом сделаешь соответствующие выводы и примешь правильное решение.
– Хорошо! – согласился я.
Вновь я послушал своего ангела-хранителя, хотя внутри меня все говорило: «Не слушай». Но… Тогот с детства выручал меня. Он сделал из меня проводника, научил величайшему в мире искусству – Искусству черной магии и… я не мог просто так отмахнуться от его совета, тем более что в совете покемона не было ничего зазорного.
* * *
Второе событие, о котором я вспоминаю, столь тесно связано с первым, что мне, видимо, не удастся разделить их. Тем не менее, рассказывая о том, что случилось, я должен четко разделить события, те, что были до того, как я ментально сканировал Фатиму, и те, что случились после.
