Но, с другой стороны, предложение было из тех, от которых нельзя отказываться открыто и сразу. За последние пару минут Карстен узнал слишком много, чтобы просто заявить о своей верности Кельдингам и уйти с гордо поднятой головой. Как ни симпатизировал ему Вальдибер, но, если на одной чаше весов окажутся безопасность союзников и возможный успех всего дела, а на другой – жизни двух слишком осторожных братьев, маркграф несомненно сделает правильный выбор.
С третьей стороны, Карстен не питал иллюзий, что ему удастся разубедить мятежника и вложить ему в голову свои опасения и предвидения. Рылом не вышел. Итого, нужно как-то выкручиваться, чтобы одновременно не пообещать слишком много, но и не сказать слишком мало, заронив в душу гостеприимного хозяина подозрение.
– Вы предлагаете благородное, но трудное дело. Наверное, будь мой отец жив, он присоединился бы к вам без колебаний, – сказал наконец Карстен, решив держаться где-то поблизости от правды, не резать ее в глаза, но и не упускать из виду. – Но меня смущает, что почти половина моих воинов – дивы, они давали клятву верности Армеду. А Армед, в свою очередь, заключал союз с Кельдингами. Прежде чем ответить решительным согласием, я должен узнать, будут ли наши дивы на моей стороне или решат покинуть замок, если мы выступим против Королевского Дома. Согласитесь, это важно.
– Поступай как хочешь, юноша, – отозвался Ригстайн. – Но помни, что не быть тебе толковым командиром, пока не научишься принимать решения за других.
– Несомненно, вы правы, но пока что я не чувствую в себе достаточно отваги для подобного решения, – смиренно ответствовал Карстен. – Будет лучше, если я ненадолго вернусь в замок и выясню на месте, какие силы я смогу предложить вам в качестве помощи.
Вальдибер только пожал плечами и сухо заметил, что осмотрительность – хорошее качество, но хороша она только в меру. Карстен согласился и с этим, и разговор угас, как угли в очаге.
* * *
На следующий день за обедом Карстен, воспользовавшись случаем, многословно и пылко поблагодарил хозяина и прекрасных дам за оказанное гостеприимство, достал прощальные подарки, положенные Радкой в один из сундуков и с сожалением сказал, что нынешние неспокойные времена заставляют их с братом поторопиться и вернуться в родной замок раньше намеченного срока.
Дамы были очень огорчены столь внезапным отъездом, и Дуада, не оспаривая решения Карстена, стала уговаривать Рейнхарда задержаться и погостить еще немного.
– У вас же пока нет неотложных обязанностей в замке, – говорила она. – А я доподлинно знаю, что для молодого человека очень полезно пожить вне дома, только так и узнаешь мир, знакомишься с обычаями других людей и познаешь самого себя. Страшно подумать, во что бы я превратилась, если бы сидела весь век в родовом замке и не путешествовала вместе с Вальдо. Да и мои девочки без такого веселого, умного и галантного рыцаря быстро заскучают, перестанут за собой следить, снова начнут препираться и превратятся в скучных и скандальных особ, с которыми стыдно будет показаться в приличном обществе.
Ее доводы, хоть и шутливые, тем не менее звучали вполне разумно. И все же Карстена одолели сомнения. Может быть, Ригстайны заботились только о компании для дочерей, но, возможно, они хотели удержать под своим крылом Рейнхарда на случай, если Карстену придет в голову распускать язык в неподходящих местах. Так или иначе, но сейчас Карстен не видел возможности настаивать на отъезде младшего брата, тем более что тот сам искренне хотел остаться.
«В конце концов, Вальдибер – рыцарь, с этим никто не станет спорить, – сказал себе Карстен. – Что бы ни было у него на уме, а гостя он не обидит. Да и я не собираюсь ему давать никакого повода нарушать правила куртуазности. Так что пусть пока все идет как идет, а там посмотрим».
И он уехал на следующее утро, оставив Рейнхарда в Дождевом Камне.
Глава 22
Стоя в дверях комнаты, Сайнем удивленно глядел на свою супругу.
– Десс, что с тобой? Солнце уже вон где, а ты еще за гребень не бралась. Ты что, не идешь?
– Не-а. – Десси зевнула, потянулась как кошка, мотнула головой, перебросив с плеча на плечо копну сверкающих медью волос. – Как подумаешь, что всю эту гриву чесать надо, сразу руки опускаются. Да и что мне в городе сегодня делать? Только в толпе затолкают. Ты уж иди один.
– Ну как хочешь, – согласился Сайнем. – Отдыхай пока, а вечером я вернусь и сам тебя расчешу. Договорились?
– Угу. Постой. Вот еще что. Если где случайно увидишь, купи мне моток пряжи потоньше и спицы для вязания. Нарочно не ищи, я у Дари попрошу если что, она тут все лавки знает, а просто если увидишь, так и купи.
– Ладно, постараюсь. Не скучай тут без меня.
– Ладно, постараюсь.
Сайнем сбежал вниз по лестнице и уселся за дубовый стол в общем зале гостиницы. Мгновение спустя перед ним на столе очутилась льняная салфетка с синей каймой в честь такого дня, на салфетке глиняная тарелка с пыхтящей яичницей и добрым куском горячей колбасы, рядом – мисочка с горчицей, мисочка с рубленым зеленым луком и кружка с темным пивом.
– Доброго утречка, кушайте на здоровье, – пропел над ухом нежный девичий голос, и Сайнема окутало облачко лавандового аромата.
Сайнем поднял глаза на подательницу всех этих благ и снова не смог определить, кого из двух близняшек он видит. Так и замер, направив указательный палец в пупок красавицы и тщетно силясь сделать правильный выбор.
– Кари, – сжалившись, подсказала девушка. – Дари наверху. Прихорашивается. Она как-то вызнала, что сегодня вечером к нам собирается прийти ее принц с друзьями, и теперь красоту наводит, а я пока за нее. Только вы молчите, хозяин про это не знает.
И, нагнувшись к Сайнему так, чтобы он без всяких помех мог любоваться ее высокой и нежной грудью за шнуровкой корсажа, Кари прошептала ему на ухо:
– Не поверите, до чего Даринка дошла. Свечку растопила, теперь теплый воск к ногам прикладывает и волосы им выдирает. Плачет от боли, а трудится. Вот что любовь с людьми делает. Я ей ради смеха говорю: ты, мол, и повыше волосы выдери, раз уж взялась, а она отвечает серьезно: «Попробовать надо, вдруг ему понравится». Умора, правда?
Сайнем улыбнулся.
Карин, недавняя новобрачная, а теперь молодая жена, не замедлила воспользоваться выигранным ею правом на вольную волю. Едва прослышав о том, что в столице грядут королевские похороны, а сразу вслед за тем королевская свадьба, она тут же бросилась в город и без труда устроилась в той же гостинице, где уже работала Дарин. Мужа Карин с собой брать, в общем-то, не хотела – он был ей здесь не слишком нужен, но он все же пришел следом за ней и теперь драил на кухне котлы, присматривая за женой. Так что Сайнем мог без всякого страха принимать невинные знаки внимания со стороны Карин: во все тяжкие она покуда не решалась пускаться. Нарс, ее муж, был действительно горяч нравом и скор на расправу. Так что в обычные дни Кари держалась паинькой и, только прикидываясь сестрой, позволяла себе немного пошалить.
