И, разумеется, он не видит, что где-то далеко в лесу на поваленной ели лежит огромная лисица со странной желто-белесой шерстью, белым хохолком на загривке и совсем уж необычными темно-серыми глазами. И лисица так же неотрывно смотрит на единственную башню замка Сломанный Клык.
Невидимый город
При полной луне он пришпорил коня
Без меча, без страха и без огня.
Он ведьму искал, он ведьму нашел,
Ее волосами он ведьму связал
И в полночь заставил поклясться ее,
Что больше не будет бродить по ночам,
Где сам он проехал при темной луне.
Английский фольклор
…Я вполне представляю себе такое
общество, в котором каждый, относясь
к закону как к своему личному делу,
любил бы его и подчинялся бы ему без
труда, где власть правительства, не
будучи обожествляемой, пользовалась
бы уважением в качестве земной
необходимости, где любовь, питаемая
людьми к главе государства, была бы не
страстью, а разумным, спокойным чувством.
Когда каждый человек наделен правами
и уверен в неотъемлемости этих прав,
между всеми классами общества может
установиться мужественное доверие
и своего рода взаимная благосклонность…
Алексис де Токвиль
Пролог
Весна. Перепутья
Золотой змей поднимается навстречу своему отцу – Солнцу.
Изгибая длинное тонкое тело и обращая назад маленькую узкую голову, он видит за своей спиной открытое окно и женщину – утонувшее в золоте волос белое лицо, обнаженные белые руки, пышную белую грудь в разрезе синего парчового платья. Еще хранящейся в его голове, но стремительно истаивающей памятью человека змей помнит запах тела этой женщины. Едва различимый запашок старения и увядания, пробивающийся сквозь все притирания деревенских бабок и заморские ароматы, которыми она ежедневно себя умащает, чтобы оставаться прекрасной и желанной для него. Он знает все ее тайные страхи, знает, как ненавидит она свою дочь – нераспустившийся бутон пятнадцати лет от роду. Он смеется в душе и все же любит ее, именно ее, молодящуюся старуху. Может быть, оттого, что она напоминает ему о днях его собственной молодости.
Змей поднимается выше и видит город, также похожий на змею, каменную змею, свернувшуюся у моря. Улицы и крыши засыпаны снегом, с карнизов тянутся длинные сосульки, в деревянных водосточных трубах и под деревянными мостовыми на улицах журчит талая вода. Пахнет морем, гнилью, дымом печей и множества коптилен, а с причалов и из бедных лачуг в небо несутся запахи свежей и «тронувшейся» рыбы. Это Галсвинта – столица Королевства, и змей видит королевский дворец, по мраморным полам которого он не раз ступал в человеческом обличье (и далеко не всегда ему были там рады). Он видит, как во дворе за крепостными стенами рубится на мечах с приятелями молодой король Рагнахар – мальчишка-узурпатор, всего год назад захвативший власть. На торжественной коронации последний из Хардингов, прежних властителей этих земель, не смог поднять меч своего отца – священное железо вырвалось из рук королевича-недомерка и упало к ногам юного витязя Рагнара Кельдинга, который и был тут же провозглашен королем и принял древнее королевское имя Рагнахар. Здесь не обошлось без его, змеевой, помощи, и, поймав долетающий со двора беззаботный смех Рагнахара и его друзей, змей тоже смеется – ехидно и язвительно. Погоди, мальчишка! Твой отец так и не расплатился со мной за маленькую услугу, значит, расплатишься ты!
Делая широкий круг над замком, змей видит прогуливающихся по стене дивов – этих дикарей с гор сразу узнаешь по меховой одежде и сверкающим на солнце золотым украшениям. Много лет дивы были заклятыми врагами Хардингов, страшными приграничными разбойниками, пугалом для детей. В прошлом году они успели изрядно потрепать и новую королевскую семью – Кельдингов, тогда казалось, что дни Королевства сочтены. Но раздоры внутри княжеской семьи дивов привели к тому, что один из братьев предал другого и перебежал под руку Кельдингов со всеми своими людьми. Дивам, ослабленным этим предательством, пришлось убираться восвояси несолоно хлебавши. В довершение ко всему, нынешней весной в горах случился небывало сильный паводок, перепуганные дивы сочли это дурным предзнаменованием и больше носу не кажут на королевские земли. А князь-перебежчик Армед даже решил отдать свою сестру в жены Хильдебранду – дяде Рагнахара и верховному полководцу Королевства. Змей хохочет и плюет с высоты прямо в мрачные лица дивов. Подумать только, эти умники при дворе завели моду звать дивов вежливо «чужанами» – чужаками. Пст! Наши предки окрестили их «дивами» – уродами, так им зваться и надлежит!
Змей поднимается еще выше, и вот – вдали, в ослепительно-синем море, сияющие белизной скалы Острова Солнечных Магов. Там его дом, но он туда не торопится.
Он вновь пролетает над городом и видит под крышей одного из домов у чердачного окна мужчину и женщину. Оба черноволосы, стройны, а лица их бледны той особой бледностью, какую умеют различать лишь посвященные: эта бледность говорит о том, что внутри человека заключено иное, бессмертное существо, постепенно самим своим существованием разъедающее изнутри смертную плоть. Мужчина и женщина – боги, а змей – всего лишь старый волшебник-оборотень, но он смеется над ними.
Он поднимается еще выше, туда, где воздух холоден и разрежен, и, взглянув вниз, видит все Королевство – узкий клин земли, зажатый между горами дивов, морем и Великим Лесом Шеламом. Земли, в общем, скудной и безрадостной, с плоскими, полузаболоченными полями, убогими деревнями, крошечными городами, тонущими в весенней грязи дорогами. По одной из этих дорог медленно движутся двое – также мужчина и женщина. Женщина едет верхом, мужчина ведет под уздцы ее коня. Змей, будучи существом волшебным, даже с этой высоты может рассмотреть и узнать их. Мужчина – его давний противник, бывший Солнечный Маг, который сперва сбежал с Острова к дивам, а после и того хуже – связался с шеламской колдуньей и принял от нее волшебный лесной огонь. Мужчина и женщина едут в столицу, и это кажется змею важным. Он надеется, что, вернувшись в человечье обличье, он не забудет об этой мимолетной встрече.
И все же зов Солнца сильнее, и змей устремляется еще выше, пронзая облака. Потом облака вновь расходятся, и на мгновение змей видит высокую белую башню приграничного замка, откуда этим утром выехали мужчина и женщина. Он видит во дворе замка двух мальчишек и обострившимся магическим чутьем угадывает, что они братья, и что их имена Карстен и Рейнхард. Но змею они не интересны.
Он поднимается еще выше, туда, где человек не смог бы дышать, туда, где лучатся короны северных сияний, и все человеческое стремительно улетучивается из его тела и мозга. В последние секунды ясного сознания змей успевает увидеть еще одну землю к югу от Королевства – землю не в пример более изобильную и плодородную, чьи реки полноводны, сады и поля плодоносны (ткни палку – и расцветет!), города роскошны. В одном из этих городов змей видит сидящую у окна худенькую смуглую девушку. Змей успевает различить отчаяние на ее лице, успевает узнать ее имя – Эгери, но уже не понимает, важно это или нет.
