– Что?
– Ты солгал мне. – Снайпер выдохнул в микрофон, наполнив эфир шуршанием. Его голос дрожал, звучал уязвленно. Как у упавшего с велосипеда мальчишки, изо всех сил сдерживающего слезы, чтобы показаться ровесникам крутым. – Теперь мне это известно. И сейчас я должен признаться, что тоже лгал тебе. Будет справедливо раскрыть карты, когда твои биты.
Прогремел гром.
– Вот как? И что? – Джеймсу удалось фальшиво рассмеяться, а сам он лихорадочно размышлял, что еще более страшного может произойти в этот день и способна ли черная тень человека с его детскими каламбурами, способностью убивать за милю и чертовым прицелом ночного видения стать еще более потусторонней и ужасной.
– Джеймс, у тебя есть постоянная работа?
– Была.
– Какая?
– Ответственный сотрудник рекламного агентства. По сути, продавец.
– У меня тоже есть постоянная работа. – Тэпп откашлял мокроту из горла. – В сарайчике, где ты находишься, есть светоотражающий дорожный жилет.
– Где?
– У двери.
– Вижу.
– Посмотри, что за ним.
Джеймс взял жилет. За ним поверх темных слаксов лежала аккуратно свернутая песочно-коричневая форма. Она пахла кожаным сиденьем и по́том. На стене брякнула черная портупея с пустой кобурой, баллончиком со слезоточивым газом и болтающейся на витом проводе нагрудной рацией. В болотном освещении мелькнула именная табличка: «Шериф Уильям Тэпп».
– Вот тебе и коп-ец! – бросил снайпер.
Глава 21
Таинственная бумажка Роя была штрафной квитанцией за превышение скорости. Она лежала там, куда ее уронила Эль, и казалась под дождем пятнистыми крылышками бабочки. Косая надпись тонкой синей ручкой: семьдесят четыре мили в час в зоне разрешенных семидесяти. Два часа дня и сегодняшнее число. На последней строке подпись нарушителя – Роя Майкла Барка, человека, который умер, отдавая Эль эту квитанцию.
Бумажка помогла бы, если бы на Эль не было наручников, а ее колени не утопали в грязи на обочине Тенистого спуска. Щурясь в слепящем свете фар, она узнала помощника шерифа – угреватого в оспинах хиляка Дуги Хаусера со стрижкой «ежиком», желторотого. Он улыбался им, когда Джеймс спрашивал его о пустом белом грузовичке Глена Флойда, а она прятала лицо, дабы он не заметил, что она пялится на его идиотскую шляпу. Сейчас она была на нем и выглядела так же нелепо.
Но на сей раз он не улыбался. Заглушил внедорожник и снова появился у водительской дверцы с рацией в руке, еще одной «Моторолой». Это подтверждало то, что уже было известно Эль. Встал в свете фар, и дождь барабанил ему по плечам сверкающими каплями. Ноги хлюпали в размокшей земле. Юнец повернулся к определенной точке на горизонте, словно знал, куда смотреть, немного помедлил, а затем, включив рацию, робким голосом ребенка, боящегося потревожить занятого отца, спросил:
– У тебя на это есть план?
– У меня на все есть план, – ответил Тэпп, но тоже неуверенно.
Небо прорезала молния, и сразу раздался удар. Помощник вздрогнул.
– Я… что случилось?
– Сосредоточься.
– Сватомир?
– С ним все в порядке.
– Он сказал, что ранен.
– С твоим кузеном все нормально. Прекрати болтать. Перестань метаться, и нечего раздумывать. – Вдали на небе мелькнул новый электрический росчерк. Тэпп облизал высохшие, как застежка-липучка, губы. Слова сыпались торопливо, цепляясь друг за друга, путано: – Ты сам хотел участвовать в этом. Вот и участвуешь. Так что бери Бога за бороду, или как вы там выражаетесь? Ты об этом мечтал с пяти лет. Теперь прощайся с детскими, короткими штанишками и выключи чертовы фары, пока я не расшиб их пулями.
Помощник Дуги Хаусер нырнул в машину:
– Слушаюсь, шериф!
Шериф! Так он шериф!
Фары погасли, напомнив Эль игру в дом с привидениями. Когда выключали свет, кто-нибудь обязательно вопил. Это повторялось постоянно. Но за десяток Хэллоуинов Эль не закричала ни разу. Не закричит и сейчас, ведь на нее смотрит Джеймс.
«Джеймс смотрит, – напомнила она себе. – Крепись».
Глаза освоились с темнотой, и она различила у машины силуэт помощника шерифа. Привалившись плечом к дверце, он вытирал с глаз капли дождя.
– Плохой вызов. – Его зубы стучали. – Минди потрясена. Ни о чем подобном она не слышала. Несколько злодеев. Снайпер. Стрельба с расстояния в милю. Он ей все рассказал. Точное местоположение. Поэтому я с ней связался, сообщил, что не в соляных копях, где должен находиться, а в двух минутах от места события. Прозвучало подозрительно. А завтра на бумаге будет еще подозрительнее…
– Имена?
– Что?
– Джеймс назвал имена? – Тэпп нетерпеливо фыркнул. – Имена, какие можно связать с пропавшими? Джеймсом Эверсманом? Гленом Флойдом? Роем Барком, которого ты остановил?
– Только… – Помощник шерифа теребил кобуру пистолета на бедре. – Только твое.
Снайпер промолчал.
Два жарких всполоха разорвали небо, на мгновение осветив завесу дождя. На долю секунды стали видны, словно в рентгеновских лучах, мельчайшие детали долины. Затем вернулся благодатный покров ночи, и Эль, тихо повалившись на колени, продела скованные запястья под ступнями. Прижала их к животу, выгнула спину, напрягла икры, смахнула волосы с глаз…
– Это еще что такое?
Внезапно помощник шерифа оказался рядом с ней (как ему удается так быстро двигаться?). Повел рукой по боку, будто хотел добраться растопыренными пальцами до груди, но на самом деле искал пакетик из-под сандвича. Ногти царапали кожу. Нашел и немилосердно, как пластырь, оторвал (Джеймс смотрит, Джеймс смотрит). Эль вздрогнула и, непроизвольно вздохнув, почувствовала в теле незваный прохладный воздух. Из-за приступа паники почти не услышала, как помощник Дуги Хаусер, похрустев в пальцах пластиком с липкой лентой, с глупым юношеским восхищением произнес:
– Врачи – пехота Всевышнего.
Джеймс, пожалуйста, смотри на меня!
Еще в начале карьеры шериф Тэпп приобрел репутацию человека, плохо подходящего для работы в правоохранительных органах. Новейшие психологические тесты и оценки (к своему счастью, в 1979 году он все-таки сумел смошенничать) определяют меру «социальной компетенции». Двадцать страниц вопросов по шкале от одного до пяти Тэпп непременно провалил бы – «Смеетесь ли вы громче обычного в стрессовой или неловкой ситуации?», – а проверка на полиграфе стала бы катастрофой, если бы не чертежная кнопка в сапоге и долгие часы подготовки. В патрульной службе его неотзывчивость и плохие манеры превращали общение с людьми в мучительный процесс. Он не любил задерживать автомобилистов и избегал отвечать дома на телефонные звонки – слава Богу, существуют автоответчики. Боязнь социального общения? Ничуть не бывало. Тэпп не боялся контактировать с людьми, просто они его не интересовали. Ни они, ни их мелкие проблемы. С людьми слишком много возни. Отчасти поэтому он ушел из службы дорожного патрулирования в Нью-Мексико и перебрался в предпоследний по величине штат.
