Два очага мировой агрессии образовались перед началом Второй мировой войны — Германия в Европе и Япония в Азии. Их враждебность по отношению к Советскому Союзу приобретала тем большее значение, что наша страна географически оказалась как раз посередине между этими двумя очагами. Неудивительно, что японские и германские агрессоры подали друг другу руки и надеялись общими усилиями раздавить Советский Союз. Эта враждебность как германской, так и японской правящих клик в отношении нашей страны послужила почвой, на которой эти два самых больших агрессора нашей эпохи впервые подали друг другу руки и вступили в преступный заговор против всех демократических стран.
В течение всего периода, охватываемого Обвинительным актом, характер и формы японской агрессии против Советского Союза менялись. Оставалась неизменной только основная цель — так или иначе, тем или иным способом захватить сколько удастся советской территории, нанести какой только окажется возможным удар по нашей стране. <…>
Начиная с 1928 года Генеральный штаб и правительство Японии планировали агрессивную войну против Советского Союза, выжидая лишь удобного случая для ее развязывания. Они готовились к захвату Маньчжурии и превращению ее в плацдарм для нападения на СССР, засылали на советскую территорию шпионов и других агентов для дезорганизации советской экономики путем устройства взрывов, крушений поездов и т. п., для организации террористических актов против руководителей Советского государства.
Япония в 1931 году захватила Маньчжурию, и это явилось важным этапом в развертывании японской агрессии не только против Китая, но и против Советского Союза. Более того, захват Маньчжурии имел огромное значение для подготовки всей японской агрессии, так как он был широко использован для усиления влияния милитаристской клики внутри самой Японии. Неслучайно вслед за захватом Маньчжурии в Японии последовал целый ряд террористических актов, организованных подпольными обществами, состоявшими из наиболее агрессивных элементов японской военщины.
За период с 1931 по 1936 год численность японских войск в Маньчжурии возросла с 50 тыс. до 270 тыс. человек.
Японское правительство, проводя агрессивную политику в отношении Советского Союза, отклонило его предложение о заключении с Японией пакта о ненападении. В этот период оно прилагало усилия к установлению более тесного сотрудничества с европейским агрессором — Германией и в 1936 году заключило с ней так называемый Антикоминтерновский пакт, прямо направленный против СССР. <…>
Японская военщина, используя опыт создания всякого рода «инцидентов» на территории Китая, решила прибегнуть к такому же «инциденту» и на территории СССР. В июле 1938 года посол Японии в Москве, подсудимый Сигэмицу, явился в Народный комиссариат иностранных дел и предъявил требование передать Маньчжоу-го, т. е., иначе говоря, Японии, высоту Заозерную, имевшую большое стратегическое значение на пути к Владивостоку. Это наглое японское требование было решительно отклонено. Тогда 29 июля сосредоточенные в районе озера Хасан части японской Корейской армии перешли в наступление и заняли эту высоту. Советское правительство было вынуждено ввести в бой полевые войска Красной Армии, которые наголову разбили японские части, захватившие советскую территорию, и прогнали их за пределы советской границы.
Урок, полученный при Хасане, не образумил японское правительство и руководителей японской армии. В следующем, 1939 году они возобновили свою агрессию, на этот раз на территории Монгольской Народной Республики, в районе реки Халхин-Гол. Японскому правительству и военному командованию было хорошо известно о существовании договора о взаимопомощи между Советским Союзом и Монгольской Народной Республикой. Они заранее знали, что нападение на территорию этой республики неизбежно приведет к военному столкновению с Советским Союзом, и сознательно шли на это.
Операция Квантунской армии на реке Халхин-Гол имела целью создать плацдарм для прорыва на советскую территорию, чтобы перерезать Сибирскую железнодорожную магистраль и отрезать Дальний Восток от России. Военные приготовления теперь были значительно шире, чем в предшествующем году. На этот раз начатая японцами необъявленная война против МНР и Советского Союза продолжалась четыре месяца и закончилась полным разгромом участвовавших в боях японских вооруженных сил. <…>
Заключение Германией с Советским Союзом в 1939 году договора о ненападении японское правительство, возглавлявшееся в то время подсудимым Хиранумой, сгоряча расценило как «измену» принципам Антикоминтерновского пакта и как отказ от военного союза с Японией. Однако спустя некоторое время японской правящей клике стало ясно, что, заключая договор с СССР, Германия действовала из чисто конъюнктурных соображений, отнюдь не отказывалась от своих агрессивных целей и никакой «измены» общему делу агрессоров и «принципам» Антикоминтерновского пакта не совершила. На этой почве летом 1940 года состоялись переговоры между Германией и Италией, с одной стороны, и Японией, с другой, — о заключении военного и политического союза. Эти переговоры привели к заключению 27 сентября 1940 г. трехстороннего пакта, который окончательно оформил заговор агрессивных держав против демократических государств, и в частности против СССР.
Сущность трехстороннего пакта заключалась в сговоре агрессоров об установлении во всем мире так называемого нового порядка и в определении доли каждого из них в дележе добычи.
К моменту подписания пакта действия Германии в Европе и Японии в Китае уже показали на практике, что они совершенно одинаково понимают этот «новый порядок» как порабощение миролюбивых народов, расовое и национальное угнетение, массовые расстрелы мирного населения, ограбление захваченных территорий, вытравление демократических начал в завоеванных государствах.
Подписывая 3 апреля 1941 г. в Москве пакт о нейтралитете с Советским Союзом, Мацуока, бывший в то время министром иностранных дел Японии, уже знал о готовящемся нападении Германии на Советский Союз, и одновременно с переговорами о заключении пакта о нейтралитете с СССР он возбудил перед Риббентропом вопрос о продлении еще на пять лет Антикоминтерновского пакта, срок которого истекал 26 ноября 1941 г. Такое продление состоялось, когда советско-германская война была уже в разгаре, и наличие у Японии договора о нейтралитете с СССР нисколько этому не помешало.
Японская правящая клика на совещании у императора 2 июля 1941 г. решила, что Япония «пока» не станет вмешиваться в войну с СССР и применит оружие, «если германо-советская война будет развиваться в пользу Японии». А до тех пор Япония под прикрытием дипломатических переговоров будет «скрытно вести вооруженную подготовку против СССР». В соответствии с этим решением японским Генеральным штабом был выработан особый план секретной мобилизации под шифром «Кан Току Эн», который означал «особые маневры Квантунской армии». По этому плану численность Квантунской армии должна была быть увеличена в течение двух месяцев вдвое — с 300 до 600 тыс. человек. План этот проводился в жизнь в самом спешном порядке. Среди японской военщины в то время был распространен лозунг «не опоздать на автобус».
Немцы обещали разгромить Советской Союз не позже чем в два месяца, и японские заправилы рассуждали так: зачем нам лезть сейчас напролом и нести потери в боях с Красной Армией, к тому же в Восточной Сибири нет нефти, которая нам нужна. Мы пока захватим на юге все, что нам нужно, а к осени, когда немцы разобьют Красную Армию и в Советском Союзе наступит дезорганизация, мы легко заберем все то, что захотим. <…>
