– Вижу, – бесстрастным голосом произнес Чалый и спросил Дениса: – От нас-то тебе что нужно? Здесь все вроде написано.
– Если нужна вся информация, то мне надо знать, как вы их… когда… – Денис снова запутался в словах.
– А, сейчас посмотрим. – Чалый уселся за стол рядом с Кошмаром, взял распечатки, вчитался. – Ну, тут не все наши, это звонить надо, спрашивать. А про наших я тебе скажу – записывай.
Денис забарабанил по клавиатуре, фиксируя слова Чалого и некоторые комментарии Кошмара.
– Девка эта, которая стариков убивала, – мы за ней сами пришли, раньше милиции, Хорт на нее вывел. Ну, дверь открыли тихо, вошли, но она нас еще раньше, видно, почуяла. Заходим – а она на подоконнике стоит, а этаж – восьмой. И кричит: «Не подходите, а то я спрыгну!» Мы остановились, я пистолет достаю, она видит, что что-то не так, и орет: «Вы не милиция!» – «Точно, – говорю, – угадала – мы не милиция, мы не арестовать тебя пришли, сейчас ты за каждого старика ответишь». Тут она то ли равновесие потеряла от испуга, то ли специально – мы так и не поняли. В общем, полетела она вниз с восьмого этажа. Мы постояли немного, потом слышим – с улицы вопли, крики. Я в окно посмотрел: лежит, голубушка. Мы и ушли, даже пальцем ее не тронув. Не успели.
– Да, а самое отвратительное в этой истории знаешь что было? – вскинулся Кошмар. – Она, оказывается, социальным работником была. Квартиры то ей слабо было у стариков отнять, так она их грабила и убивала. А у одной старухи денег не было вообще, даже на похороны ничего отложить не смогла – ее годом раньше такая же тварь обчистила. Так эта Анисимова что сделала – перестала старухе продукты и лекарства покупать и вообще приходить к ней, а пенсию за нее получала по доверенности. Потом выяснилось: старуха та от голода умерла и больше года одна в квартире пролежала, пока в мумию не превратилась. Но Анисимова эта на другом участке уже работала. Она так и делала – убьет старика, ограбит и на другой участок переходит. У них там, в собесе, текучка, зарплата маленькая, никто за копейки работать не хочет. Вот некоторые трупы по нескольку месяцев и лежали – никто стариков не навещал, родственники только потом квартиры делить прибегали.
Кошмар замолчал, выговорившись, Чалый шелестел листами, приговаривая: «Это наш, это не наш, про этого спрошу». Потом сказал:
– Вот Круглова этого хорошо помню. Там тоже в результате несчастный случай вышел. Мы его тоже до милиции нашли, он еще работал, его последним проверяли. Так вот, пришли мы в садик, а он дорожку от снега чистит. Хорт молча – я даже не ожидал – на него бросился, тот завизжал, как баба, и бежать. Собаки он испугался, не понял, что это за ним пришли. Хорт за ним, мы за Хортом. И молча все – даже мне не по себе стало. Сторож этот бежит и оглядывается – видимо, уже в процессе разобрался, что к чему, дальше – Хорт, за ним мы. Оружие достали, целимся, но стрелять нельзя – можно Хорта зацепить. Так и добежали до станции, пока Круглов на рельсы не выскочил. А тут поезд. Ну, и все, собственно. Милиции тело отдали, экспертиза потом подтвердила, что это он детишек…
Чалый снова не договорил, закончил за него Кошмар:
– Я узнавал потом – выяснилось, что при устройстве на работу он не проверялся, справку просто купил. Хотели потом найти ту тварь, которая ему справочку слепила, но концов-то уже не найдешь – он больше семи лет там проработал. А медосмотры не проходил потому, что заведующая его любовницей была. Так-то вот.
У Дениса по спине пробежали мурашки – страшно представить, сколько детей попало в лапы к этому Круглову. Чудовищные заболевания, травмированная психика – что стало с ними, как живут они сейчас? Денису снова захотелось вымыть руки – ощущение налипшей грязи не проходило, ему даже казалось, что он чувствует мерзкий гнилостный запах. Да, правы рексы, прав Михаил Петрович – люди уничтожают друг друга, и делают это весьма изощренно.
– Про остальных после тебе скажу. – Чалый встал, собрал распечатки. – Давай дальше пока, потом допишешь. – И рексы вышли из кабинета.
Вечером Денис докладывал приехавшему Михаилу Петровичу о результатах своей работы. Разложив на столе множество листков с текстом и таблицами, Денис пытался обобщить изложенные в них факты, но у него ничего не получалось. Чего-то не хватало, но вот чего – он пока не понимал. Михаил Петрович тем временем брал выборочно досье на каждого убитого монстра, просматривал, откладывал в сторону. Рексам сказать было нечего – два часа назад Денис под диктовку Чалого записал недостающую информацию, переданную с других баз.
– Молодец, Денис, поработал ты на славу. Но, как видим, картина не полная. А почему? Чего нам не хватает? – Михаил Петрович обвел взглядом присутствующих, но все молчали.
Тогда решился Денис. Эта догадка давно, еще тогда, когда он читал первые письма, осенила его, но не было времени обдумать пришедшее в голову соображение. И вот настало время поделиться им с окружающими.
– Мне кажется, – неуверенно начал Денис, поглядывая на рексов, словно ища у них поддержки, – что мы видим только конец истории, ее финал. А с чего все началось – непонятно. Ведь все эти преступления были совершены ими уже под влиянием того существа… создания… не знаю, как правильно сказать. Надо узнать причину, почему именно эти люди стали ее или его заложниками.
– Скорее уж, заложными, существами демонической природы, сближенными с нечистой силой, – задумчиво проговорил Михаил Петрович, но быстро вернулся к сути вопроса: – Ну, и как ты предлагаешь это сделать? – Он снова принялся листать распечатки и не смотрел на Дениса. – Что, по-твоему, для этого нужно?
– Я думаю, что причину надо искать в прошлом этих людей. Составляя таблицы, я не нашел между преступниками ничего общего, они все действовали поодиночке и выполняли волю захватившего их существа по-разному. Надо узнать, как они жили, прежде чем стали уничтожать людей. Может, кто-то учился вместе или жили по соседству. Нужно искать там.
Говоря все это, Денис окончательно уверился в своей правоте. Что, в самом деле, привлекло эту тварь в таких неприятных внешне типах, как Таранов Анатолий Константинович и Моторина Лариса Викторовна? Значит, они действительно чем-то похожи. Осталось выяснить, чем именно.
– Хорошо, Денис, убедил. Возможно, у них действительно есть что-то общее. Ты получишь об этих людях всю информацию, начиная с момента их рождения и до… Впрочем, конец их жизни нам уже известен. Завтра ты будешь знать о них все: родился, учился, женился…
– Сидел, – это высказался Кошмар.
– Лечился, работал, – тут же добавил Чалый.
Михаил Петрович согласно кивнул головой и дополнил список:
– Родители, дети, кредиты – информации будет очень много. Готовься и постарайся сделать все быстро. Нам очень нужно знать отличительные признаки потенциальных жертв.
На следующий день почтовый ящик был переполнен – Денис не успевал читать письма. Информация шла из самых разнообразных, иногда даже невероятных источников. В списке отправителей значились поликлиники и больницы, банки и разнообразные ООО и ЗАО, исправительные учреждения и школы, загсы и налоговые инспекции. Несколько писем пришло из детских домов, воинских частей, психиатрических лечебниц и посольств нескольких государств. Причем два были на английском языке, одно на турецком. Денис практически не выходил из кабинета, трижды в день Кошмар почти силой отрывал его от ноутбука и тащил на кухню кормить. Ну, и, конечно, от обязательной для всех утренней пробежки Дениса тоже никто не освобождал.
