В этом году мы живем в квартире, где можно устроить сквозняк, где в спальне прохладно даже в тропическую жару. В этом году у нас есть свое парковочное место позади дома и маленькая машина, на которой мы совершаем одну вылазку за другой. В этом году у нас нашлись силы строить планы на лето, так что в результате мы покатались на яхте, навестили друзей на их дачах и посетили несколько пляжей на окраинах Стокгольма, куда можно добраться, не растеряв по дороге хорошее настроение, только на машине. У тебя весна прошла хорошо, ты заработал много денег. У меня есть отпускные. Мы можем не экономить. Позволяем себе ужинать в ресторанах, ночевать в гостиницах в соседних городах, время от времени оказываемся дома, смотрим кино, читаем книги, переводим дух. Ты начал бегать по вечерам. Уходишь на пробежку вокруг Лесного кладбища, возвращаешься потный и румяный, показываешь в приложении на телефоне, какой маршрут пробежал сегодня. Ты гордишься собой за то, что бегаешь. Я горжусь тобой за то, что ты бегаешь. Сама я на пробежки не хожу. Но тоже вполне довольна жизнью. Именно так мне хочется проводить лето. Вот именно так.
Наше существование настолько гармонично, что я в последнее время все чаще начала фантазировать по поводу того, что в нем есть место еще для одного индивида. Мне очень хочется завести вместе с тобой питомца. Лучше всего – собаку, но о коте я тоже готова подумать. Если кот будет похож на собаку как личность. Для тебя же собака исключается, ты не любишь собак и давно уже дал мне понять, что заботиться о собаке не намерен. Если я заведу собаку, она будет только моей. От этой мысли я отказалась, во всяком случае пока, зато время от времени завожу разговор о кошке. Ты отвечаешь, что ничего не имеешь против кошки. В принципе. Когда-нибудь в будущем. Я же думаю, что это будущее могло бы наступить очень скоро. Может быть, даже этой осенью.
По вечерам мы иногда развлекаемся, беседуя о том, какой могла бы стать наша жизнь, будь у нас кошка. Мы уже пришли к согласию, где поставим лоток для кошки, и тебя, кажется, не смущает мысль о том, чтобы держать кошку на коленях, когда ты работаешь дома. Я начала разыскивать в интернете описания разных пород и нашла одну, которая, как мне кажется, нам подходит. Я показываю тебе картинки, и хотя твоя первая реакция – что они некрасивые, у них слишком мало шерсти и слишком большие глаза, тебя, похоже, забавляет и даже привлекает мысль добавить к нашей ныне вполне гармоничной жизни в Эншеде питомца.
Так что я решаюсь связаться с несколькими заводчиками. Пока ты бегаешь по вечерам, я рассылаю сообщения по электронной почте. Расспрашиваю о темпераменте этой породы. Могут ли они жить в качестве единственной кошки или им нужно иметь товарища поблизости. Раз уж зашла речь, я спрашиваю заводчиков, нет ли у них на подходе котят. Я просто не могу сдержаться, мы ведь все равно переписываемся. Некоторые отвечают отрицательно – в ближайшие месяцы у них не ожидается котят или же они ожидаются, но все котята уже забронированы, и даже есть очередь.
Но тут я случайно натыкаюсь на заводчицу в Норрланде, в маленьком местечке Мало, в ста тридцати километрах от Шелефтео, которая дает другой ответ. У нее только что родились котята, и есть один свободный котенок. Кошечка, белого окраса, готова к переезду через двенадцать недель. Заводчица посылает мне две фотографии кошечки и фото ее мамы. В животе у меня щекочет от волнения, когда я просматриваю фотографии. В этот момент открывается входная дверь, и ты возвращаешься после пробежки. Переведя компьютер в спящий режим, я иду встречать тебя в прихожей. Смотрю в твой телефон, хвалю тебя за то, что ты бегаешь все быстрее. Ты идешь принимать душ. А я возвращаюсь в спальню к своему компьютеру.
Еще несколько раз перечитав сообщение и посмотрев на фотографии, я зову тебя: «Аксель, иди сюда! Взгляни!» Ты заходишь ко мне, все еще с мокрыми волосами после душа, видишь, как я лежу на кровати, раскрыв компьютер на животе. «Посмотри на эту кошечку», – говорю я. Показываю тебе фотографию. «Симпатичная, а что такое?» – спрашиваешь ты. Я рассказываю, что кошечка свободна, что мы можем ее забронировать, что она стоит всего лишь семь тысяч крон – это на целую тысячу дешевле, чем у других заводчиков, разводящих эту породу.
Изо всех сил стараясь действовать осторожно, я спрашиваю тебя, не воспользоваться ли этим шансом, – кошечка готова к встрече с новыми хозяевами через двенадцать недель, я просто слетаю в Норрланд и заберу ее, никаких проблем. Обещаю. Ты смотришь на меня, потом на фото у меня на экране, снова переводишь взгляд на меня. Похоже, тебя все это застало врасплох, ты и не представлял себе, что наши мечты стать владельцами кошки реализуются так быстро. Ты по-прежнему румяный после пробежки. На груди у тебя полосы. Я вытираю ладонью капли воды у тебя на плече. Ты снова смотришь на экран. Я готова услышать твое «нет» – что мы должны подождать, сперва хорошенько все обдумать. Инстинктивно я уже готовлю аргументы, почему это отличная идея. Готовлюсь сказать, что двенадцать недель – долгий срок. Хочу заверить тебя, что все будет отлично. Ты снова смотришь на экран, снова на меня. Пристальным взглядом. Похоже, ты размышляешь, серьезно ли я все это говорю. И тут что-то происходит в уголке твоего глаза, я не могу понять, что именно. Ты собираешься вздохнуть? Рассердиться на меня? Сказать, что я всегда недовольна тем, что есть – даже когда все хорошо?
Но тут ты улыбаешься. Сперва одними глазами, потом губами, потом всем лицом. «Конечно, – говоришь ты. – Давай так и сделаем. Забронируем эту кошечку, я согласен. Но я не полечу в Норрланд ее забирать, это придется сделать тебе. По рукам?»
Еще бы не по рукам! Это такая удачная сделка, что я и не припомню в своей жизни более удачной сделки. Я прыгаю на кровати, ору, как подросток у ограждения на концерте, кидаюсь на тебя и целую все твое румяное лицо. Это лето войдет в книгу рекордов как самое идеальное лето столетия.
Ноябрь 2014
Я не могла решить, пойти мне сегодня в конюшню на занятия или нет, так что не отказалась от своего места в группе, с которой уже несколько лет хожу по воскресеньям на занятия по верховой езде. Я только вернулась к занятиям после родов, когда ты умер. Наслаждалась тем, что снова могу сесть на лошадь. Получала удовольствие даже от мышечной боли после тренировки.
Более всего мне нравилось входить в то особое состояние, в которое меня приводит верховая езда – то, которого другие, похоже, достигают, рисуя, медитируя, занимаясь сексом или йогой. На спине у лошади я прихожу в такое состояние, когда настроение как бы нейтрализуется, для меня существует только то, что здесь и сейчас, и все мысли о проблемах, будущем и окружающем мире… исчезают. Какой бы рассерженной, расстроенной или взволнованной я ни была по пути в конюшню, я всегда возвращаюсь назад с более спокойным пульсом и смотрю на то, что отягощало меня, как бы издалека. Такое со мной происходит от верховой езды – сколько я себя помню. Поэтому после некоторых размышлений я решаю пойти туда и сегодня. Хотя прошло всего шесть дней с тех пор, как ты умер, и я даже не уверена, что дойду. Я надеваю свои брюки для верховой езды, отмечаю, что они сидят куда свободнее, сапоги тоже не облегают ляжки, как обычно. И все же надо попробовать. Я иду. И будь что будет.
