Действительно, дверь. Почти незаметный взгляду постороннего Портал, который оживал по мере нашего к нему приближения.
«Не нашего, – поправила я себя, – Кея». Он, конечно же, реагирует на Кея. И вдруг напугалась, что обратно он пропустит только его, но не меня. Схватила мужскую руку, затормозила спутника.
– А что, если я не пройду? Проход открыт для тебя…
Кей нахмурился. Вновь указал на меня и себя, спросил:
– Терран? Пайнтон?
Я помотала головой – ты не понял, я отнюдь не засомневалась.
Ткнула пальцем ему в грудь, прошла «человечком» по собственной ладони беспрепятственно. Затем указала на себя, и соорудила преграду – человечек будто стукнулся обо что-то и упал.
Кей поджал губы. Было видно – он думал об этом. И боялся того же.
Потому объяснил мне – сначала, мол, ты. Потом я.
Теплое лето; белые облака под бескрайней синевой. Пряный аромат трав; ласковый ветер и шорох качающихся стеблей – звук мира и покоя. Что, если теперь, когда Кей только оказался здесь, он непостижимым образом окажется «там», а я останусь «здесь»? Что, если нас вновь разъединят?
– Может, не пойдем? – я дала слабину. Так не хотелось рисковать недавно обретенным счастьем, да и чего врать – я попросту боялась.
На этот раз мое лицо ладонями обхватил он. Серьезно глядя в глаза, что-то говорил. Наверное, что все будет хорошо, мы окажется на Уровнях оба. А если нет, мы в любом случае найдем способ отыскать друг друга. После ненадолго умолк. И вдруг спросил:
– Катлан?
Мол, хочешь, не будем пробовать? Будем жить здесь – я согласен.
Он умел принимать сложные решения.
И я вдруг устыдилась – с каких пор заделалась размазней? Я – Веста, которая не побоялась прожить в чужом мире год, не побоялась рисковать ради спасения родных. Неужели побоюсь рискнуть теперь, на этот раз ради собственного счастья?
Втянула воздух, медленно выдохнула его, собираясь силами. Я тоже умею быть сильной и принимать сложные решения.
Кивнула:
– Давай пробовать. Пойдем. Я – первая.
Мы приблизились к двери, которая, чуя Кея, начала едва слышно гудеть. Сколько бы еще она простояла здесь, на безлюдной вершине, под палящим солнцем? Верилось – недолго. Наверняка Портал имел «срок действия», и нам повезло, что мы вернулись раньше, чем он «истек».
– Я – первая? – вопросительный взгляд на Кея. – Может, вместе?
И два человечка рядом – бок о бок.
Очень хотелось держать его за руку. Вот только велик риск, что, если шагнем вместе, меня попросту отсечет, а коридор схлопнется.
Нет – Кей качал головой. Он был непоколебим. Мой прекрасный мужчина в пыльной рубахе и джинсах, чуть обросший, со щетиной и непреклонностью во взгляде.
И что-то прошептал мне. Может, «я тебя люблю», может, «встретимся на той стороне», может, «все будет хорошо». Все будет хорошо – это точно.
Вот только, когда я подошла к двери, я успела помолиться Крае. Никогда не молилась черной Богине, но тут попросила: «Не сетуй, если в этой жизни я делала что-то неправильное или недоброе. Я по глупости, но не со зла. И пусть именно сейчас не случится плохого, пожалуйста, не нужно больше страданий…»
Не знаю, услышала ли меня та, в которую я даже не верила, но ощущения внутри успокоились, словно кто-то смилостивился и дал зеленый свет.
Прежде чем отдать себя воле коридора, я предварительно набрала полную грудь воздуха, как будто собиралась прыгать с обрыва в океан, а после сделала самый правильный или самый критичный шаг в своей жизни. В очередной раз определила судьбу.
* * *
Мир Уровней. Пайнтон.
Кей.
(Wayne Gratz – Quiet Dancer)
– Как же я по всему этому скучала!
Ночь, темно, а счастливая Веста, сидя на земле все в том же тупичке, куда Кей не так давно завернул и обнаружил Портал, радостно ощупывала руками шершавый бетон.
– По асфальту, стеклу, высоким домам…
Любая другая морщилась бы от запаха отходов, исходившему от бочков с помоями, но не она.
– Кей, как же я счастлива… Пайнтон… У нас получилось,… не верится, да?
Они снова говорили на одном языке – помогал встроенный в мир Уровней переводчик.
Не верится. Он и сам не рассчитывал, что все пройдет так гладко. Шаг, второй – и они оба здесь.
– Но больше всего я скучала по тебе…
Его обняли нежно, жадно, как ценного и родного, а Кей мысленно страдал от того, что скоро, нет, прямо сейчас должен ей сообщить.
– Веста…
– Я счастлива, веришь? Как никогда раньше. Мы встретились, мы здесь…
Он должен разбавить ее бочку меда ложкой дегтя.
– То же небо, – Веста смотрела на небо, – другое, не такое, как над Катланом. Другие звезды…
От нее исходили осязаемые волны счастья, и Кей скрипел зубами от того, что вынужден нарушить идиллию.
– Веста, нам некуда идти…
– Что?
– У меня ни дома, ни машины, ни денег. Ничего.
Вот и сказал. Признался, как в прорубь нырнул. Противно, стыдно за самого себя, но лучше честно.
А она – он не верил своим глазам – смеялась. Ни тени раздражения, ни разочарования, ни даже удивления.
– Ты все отдал Информаторам, чтобы открыть дверь?
Поразительно догадливая женщина.
Кей сам не ожидал, как напрягся в ожидании ее реакции. А теперь выдохнул, чуть расслабился.
– Почти. Давай отыщем какую-нибудь лавку, я расскажу.
Она все-таки нашлась – лавка. На берегу не то узкой неприглядной речушки, не то широкого ручья, что протекал вдоль проспекта Абеля Кутини. Ночь после дождя свежая, прохладная. У него нет даже куртки, чтобы набросить на плечи спутницы. Зато есть горячая рука, которой он обнимал. И до сих пор поражался тому, что никогда не наблюдал подобной реакции у Элены – восторга, искренности, даже ликования от одного лишь факта, что они вместе. Он грелся о Весту, как о сияющее в ночи солнце. Вокруг та же невзрачная окраина Пайнтона, шестиэтажные дома, пустынные улицы – но, Создатель, насколько другими они воспринимались теперь, когда рядом была она.
– …Поначалу они сказали, что дверь не откроют. Никак и ни за какие деньги. Я тогда… расстроился.
Кей радовался, что не нужно подбирать какие-то специальные слова, а можно просто быть честным. Да, расстроился – она поймет.
– И только во второй раз задал верный вопрос: а есть ли вообще шанс? Как-нибудь, как угодно? И тогда услышал про то, что это случится, если я буду готов все отдать.
