Лидировал в борьбе за главенство естественно князь Киевский Изяслав Владимирович, он и дружину большую привел, чего только стоили его черные клобуки, ну и престиж киевского стола был высок. Все-таки Киев это Киев. Опять же все считали, что Юрий Всеволодович нацелился именно на Киев, желая его занять (все князья желали княжить именно в Киеве — стольном граде Руси).
Вровень с Киевским князем шел Черниговский. Он резонно замечал, что вообще-то враг пока еще идет по его земле и кому как не ему должно встать во главе объединенного войска, дабы выбить супостата?
Но великие князья Туровского и Переяславльского княжества тоже не сдавались. Дружины они привели хоть и поменьше, чем тот же Киевский князь, но прав как они считали у них было побольше…
В общем все закончилось как всегда. Не помог даже личный опыт некоторых князей битвы на Калке с монголами тринадцатилетней давности.
Князья решили вести свои полки лично и действовать самостоятельно.
Ну а раз так, то и князьям Смоленскому и Полоцкому так же было западло признавать над собой чью-то власть и они тоже решили, что сами с усами и никого слушаться не будут.
Пока они спорили да рядили, царь Всея Руси продвигался на юг, беря под контроль черниговские города: Воротынск, Мосальск, Белев, Брянск, Карачев, Кром, Трубчевск, Стародуб, Новгород-Северский… Они в отличие от Козельска, а так же Воротынска и Мосальска и некоторых других, как раз таки открывали ворота, встречая армию царя Всея Руси пусть и несколько настороженно, но с хлебом-солью ибо мало кто верил, что такой силище можно что-то противопоставить, ну и конечно пропаганда внутри городов работала на полную катушку, тут уж проповедники постарались на славу. Везде приходилось оставлять свои гарнизоны…
Несмотря на то, что против царя выступило аж шесть княжеств, силы были примерно равны. Новгородская республика и Владимиро-Суздальское княжество по площади превосходили этот союз вдвое, но вот с плотностью населения у них было не ахти. Стороны выставили по пятьдесят тысяч человек, плюс-минус. По сути это был тот максимум, что могли выставить противоборствующие стороны.
Даже в коннице имелся паритет. Против тридцати тысяч половцев хана Редеди (все что можно было вывести из степи без опасности для кочевий) стояли двадцать пять тысяч черных клобуков и половцев, что спасаясь от Батая, присягнули князьям.
Переводить такое количество народа на удобрение было слишком расточительным, и Олег пытался найти решение, что позволило бы победить без кровопролития, но не получалось.
Куманов, прихватив рупор, выехал навстречу вражескому войску, остановившись напротив туровской дружины, они согласно разведке считались не самыми стойкими в плане идеологии. Сан священника в принципе должен был его уберечь от агрессии.
— Люд православный! Воины! Кого защищаете вы, спрашиваю я вас?! И отвечу! Врагов Руси Святой! Вы сейчас стоите за то, чтобы не было единства на Руси! Чтобы как и прежде князья дрались друг с другом, проливая в своей междоусобице вашу кровь! Если вдруг победа будет сегодня за вами, то так и будет! Посмотрите направо! Посмотрите налево! Видите! Рядом с вами стоят такие же русичи как и вы, братья по духу, братья по крови! Но не пройдет и нескольких лет, как вам придется обратить свои мечи против них! Убивать своих братьев и умирать от рук их! Доколе. Я вас спрашиваю будет идти эта братоубийственная война?! Почему вы должны умирать! Почему князья сами не решат свои проблемы в честном поединке?!! Знайте же, у нас нет к вам зла! Наша цель в объединении Руси, чтобы не лить больше кровь братскую на радость истинных врагов Руси — папистов!
"Что ж, с поля они не уйдут без боя, но и стоять насмерть не станут", — подумал Олег вглядываясь в лица стоящих в первых рядах воинов.
И прежде чем его успели перехватить Куманов умчался обратно.
— Начать обстрел! — приказал Юрий Всеволодович и в небо после взмаха соответствующего флажка взлетели мегастрелы, выпущенные гигантскими луками.
Обстрел с дальних позиций вынудил князей, что вообще-то думали играть от обороны, начать атаку.
Куманов только головой покачал, наблюдая за абсолютной несогласованностью действий.
— Щука, рак и лебедь…
Черниговская дружина вырвалась вперед, за ней потянулись все остальные, а киевская дружина казалось вообще на месте останется. Но нет, когда все наконец перешли в атаку, они пристроились в арьергард.
— Хитрожопый какой… — пробормотал Олег.
На это царь только хмыкнул.
— Да, он такой… только ему это не поможет. Перевести стрельбу на черных клобуков стоящих на правом фланге!
Вся мощь гигантских луков обрушилась на давнишних степных вассалов киевского князя. Эти так просто не побегут в отличие от половцев, что присягнули русским князьям не так давно.
Часть стрел к тому же были оснащены взрывпакетами, так что в стане черных клобуков началась изрядная мешанина не воспользоваться которой было просто преступно. И в эту мешанину по приказу все того же Юрия Всеволодовича ударили половцы хана Реде ди.
При подходе смешанные порядки обстреляли из своих луков, а потом врубились в это месиво. Причем сделали это все тридцать тысяч.
На помощь черным клобукам поспешили половцы служащие русичам, но… слишком поздно и частями. Сначала на помощь пошли половцы присягнувшие Киеву, потом пошла тысяча служащая Чернигову, и только после этого пошли половцы примкнувшие к Переяславлю.
В общем, несогласованность действий из-за отсутствия единого командования проявилась во всей своей красе. В итоге половцы Редеди легко смяли смешавшихся черных клобуков и стали перемалывать своих соплеменников ушедших под власть русичей по мере поступления.
Увидев такое дело, переяславльские половцы даже не стали вступать в бой, а развернулись и дали деру, тем более, что часть половцев вступивших в бой раньше, понеся потери стали спешно выходить из боя. То есть показали свою знаменитую половецкую нестойкость ибо у них не было законов как в орде хана Редеди жестко наказывающих беглецов.
Опрокинув черных клобуков и прогнав половцев служивших русичам, половцы хана Редеди ударили в тыл русских полков и под удар конницы попала дружина самого хитрожопого русского князя Изяслава Владимировича.
А пехота наконец добравшись до противника, тем временем уже ожесточенно рубилась.
Стрелки же из мега-луков на пределе своей скорострельности зафигачивали свои гигантские стрелы куда-то вдаль по левому флангу за поросший лесом холм. Это выглядело бы по меньшей мере глупо, если бы не лесовики-разведчики выяснившие, что в той стороне находится засадный полк тяжелой русской конницы в пять тысяч всадников, что должен был ударить в самый ответственный момент сражения, но сам попал под мощный удар.
Корректировщики сидя на самых высоких деревьях, хорошо замаскировавшись, с помощью зеркальных бликов условными сигналами корректировали стрельбу, ведь полк поначалу пытался выйти из-под обстрела организованной толпой смещаясь то туда, то сюда, ожидая приказа на атаку. Но скоро выяснилось, что это не помогает, гигантские стрелы настигают их всюду, потери растут как в людях, так и особливо в лошадях, ведь эти стрелы падали тысячами, и полк в конце концов рассеялся по всему лесу, потеряв всякое управление перестав быть угрозой. Так что неожиданного и мощного удара теперь можно было в принципе не ждать.
