Я посмотрел на спящую девочку и в миллионный раз попытался увидеть какое-нибудь сходство с моим божественным я, но легче было поверить в то, что она родственница Лестера Пападопулоса.
— Последнее, что я хочу — это причинять ещё больше боли Джорджине. Тем не менее я считаю, что разрушение пещеры было необходимо. Не только для нас, но и для неё. Возможно, это даст ей шанс двигаться дальше.
Я вспомнил мрачные карандашные рисунки на стене её комнаты, сделанные в пророческом трансе, и понадеялся, что, отделавшись от меня подаренным уродцем, Джорджи тем самым отгородилась от пережитого. С помощью пары банок пастельной краски Джозефина и Эмми обеспечат её новым холстом на стенах спальни.
Матери обменялись взглядами и, казалось, пришли к молчаливому соглашению.
— Ну хорошо, — сказала Джозефина. — А насчёт пророчества…
Калипсо зачитала сонет вслух. Он звучал ничуть не оптимистичнее, чем в первый раз.
Талия вертела свой нож:
— В первой строфе говорится о новой луне.
— Ограничение по времени, — предположил Лео. — Всегда это чёртово ограничение по времени.
— Но следующее новолуние через пять дней, — напряжённо добавила она.
Охотнице Артемиды можно доверять в отслеживании фаз луны.
Никто не запрыгал вокруг с воплями счастья. Никто не закричал: «Ура! Очередная катастрофа через пять дней!»
— «Пока не полон Тибр тел ордою…» — Эмми сильнее прижала свою дочь к себе. — Полагаю, Тибр значит Малый Тибр — границу Лагеря Юпитера в Калифорнии.
Лео нахмурился.
— Да. Мастер перемен… Должно быть, это мой приятель Фрэнк Чжан. А Дьявольская гора — это Маунт Дьябло рядом с лагерем. Ненавижу её. Однажды я дрался там с Энчиладой.
Джозефина выглядела так, будто собиралась спросить, что это значило, но всё же мудро не стала этого делать.
— Значит, полубоги Нового Рима под угрозой нападения.
Я вздрогнул: частично от слов пророчества, частично от вида стекающего по подбородку Мэг подливки тофурки.
— Я думаю, во всей первой строфе говорится об одном. Здесь упоминаются «памяти слова». Гарпия Элла в лагере Юпитера с помощью своей фотографической памяти сейчас воссоздает утраченные книги Кумской Сивиллы.
Мэг вытерла подбородок:
— А?
— Детали сейчас не так важны, — я махнул ей, чтобы она ела дальше. — Моя догадка такова: Триумвират уничтожит угрозу, спалив лагерь. «И памяти слова сгорают в тлен».
Калипсо нахмурилась:
— Пять дней. Как нам предупредить их вовремя? Все наши средства связи не работают.
Я находил это ужасно неудобным. Богом я мог бы щёлкнуть пальцами и мгновенно отправить сообщение по всему миру — при помощи ветра, снов или проявления славного себя. Теперь же я чувствовал себя калекой. Единственными богами, оказавшими мне хоть какую-то помощь, были Артемида и Бритомартида, но я не мог требовать от них большего, не поставив их под угрозу такого же наказания, как у меня. Этого я бы даже Бритомартиде не пожелал.
Что касалось технологий смертных, они были для нас бесполезны. В наших руках телефоны давали сбой и взрывались (я имею в виду, даже чаще, чем в руках смертных), компьютеры плавились. Я подумывал отвести в сторону случайного смертного на улице и сказать: «Хэй, свяжись кое-с-кем для меня». Но кому бы он позвонил? Другому случайному человеку в Калифорнии? Как сообщение дойдёт до Лагеря Юпитера, если большинство смертных не может его найти? К тому же такая попытка могла навлечь на невинного смертного атаки монстров, смерть от удара молнии или запредельную тарификацию звонков.
Я обратился к Талии:
— Могут охотницы покрыть такое расстояние?
— За пять дней? — она нахмурилась. — Может быть, если нарушим все ограничения скорости. Если по пути нас никто не атакует…
— Чего никогда не бывает, — проговорила Эмми.
Талия положила свой кинжал на стол:
— Проблема в том, что охотницы должны продолжать свой собственный поиск. Нам нужно найти тевмесскую лисицу.
Я уставился на неё. Мне захотелось попросить Мэг, чтобы она приказала мне ударить себя — просто чтобы убедиться, что это не кошмарный сон.
— Тевмесская лисица? На этого монстра вы охотились?
— Боюсь, что да.
— Но это невозможно! И к тому же ужасно.
— Лисицы милые, — вставила Мэг. — В чём проблема?
Я едва не поддался искушению рассказать ей, сколько городов тевмесская лисица сровняла с землёй в древние времена, как она купалась в крови своих жертв и разрывала на части армии греческих воинов, но не стал портить людям ужин.
— Суть в том, — ответил я, — что Талия права. Мы не можем просить охотниц помочь нам еще больше. У них есть своя проблема, которую нужно решить.
— Всё нормально, — обратился Лео к охотнице. — Ты и так достаточно сделала для нас, Ти.
Талия наклонила голову:
— Обычный день из жизни, Вальдес. Но ты всё равно должен мне бутылку техасского острого соуса, о котором говорил.
— Организуем, — пообещал тот.
Джозефина скрестила руки:
— Всё это, конечно, хорошо, но вопрос остался нерешенным. Как нам доставить сообщение в Калифорнию за пять дней?
— Я доставлю, — сказал Лео.
Мы все уставились на него.
— Лео, — заговорила Калипсо. — Нам понадобилось шесть недель, чтобы добраться сюда из Нью-Йорка.
— Да, но с тремя пассажирами. И… без обид, один из них — бывший бог, привлекавший все виды негативного внимания.
С этим я не мог спорить. Большинство атаковавших нас в нашем путешествии врагов представлялись фразой: «Там Аполлон! Убить его!»
— Я двигаюсь легко и быстро. И уже летал на такие расстояния раньше в одиночку. Я могу сделать это.
Калипсо не выглядела довольной. Цвет её лица стал лишь на один оттенок светлее жёлтого блокнота.
— Эй, mamacita, я вернусь, — пообещал он. — Я просто немножко опоздаю к началу весеннего семестра. Ты можешь помочь мне нагнать материал.
— Ненавижу тебя, — пожаловалась она.
Лео сжал её руку:
— К тому же будет классно снова увидеть Хэйзел и Фрэнка. И Рейну, хотя эта девчонка меня пугает.
По тому, что духи ветра не подхватили его и не выкинули в окно-розу, я понял, что Калипсо не слишком расстроена этим планом.
Талия махнула в сторону блокнота:
— Значит мы разгадали одну строфу. Юху! Что насчёт остальных?
— Боюсь, остальные про меня и Мэг.
— Угу, — согласилась девочка. — Передашь печеньки?
