К несчастью для рощи, Мэг также была дочерью Деметры. Деревья отвечали на ее силу.
Сросшиеся дубы загрохотали. Их стволы начали двигаться.
Я хотел остановить их, но уже был вовлечен в процесс. Казалось, что роща высасывает из меня силу. Мои руки будто приклеились к стволу. Врата открылись шире, насильно раздвигая мои руки. В один ужасный момент я подумал, что деревья продолжат двигаться и меня разорвет на кусочки. Но они остановились. Корни перестали дрожать. Кора остыла и отпустила меня.
Лишенный сил, я отшатнулся. Мэг же замерла на месте около только что открытых врат. На другой стороне были… ну, там было много деревьев. Несмотря на холод, молодые дубы были высокими и зелеными, они росли кругом, образовывая небольшое пространство посредине. Всю землю устилали жёлуди, окружённые бледным янтарным сиянием. Для защиты рощи вокруг росли деревья более громоздкие, чем те, которые росли в начале. Вверху плотно сплетенные ветви деревьев образовывали купол, охраняющий это место от воздушных нарушителей.
Прежде чем я успел предупредить ее, Мэг перешагнула через порог. Одновременно заговорило множество голосов. Представьте, что сорок пистолетов в один и тот же момент стреляют тебе в голову. Слова больше походили на некое лепетание, но они сводили меня с ума, требуя полного внимания к себе. Я закрыл уши руками. Голоса стали только громче и настойчивее.
Персик неистово царапал землю, пытаясь спрятать голову в песок. Винс и Гэри корчились на земле. Даже находящиеся без сознания полубоги извивались и стонали, привязанные к столбам.
Нерон пошатнулся и поднял руку, будто прикрываясь от яркого света.
— Мэг, останови эти голоса! Сейчас же!
Мэг, похоже, голоса не приносили никакого вреда, но она выглядела сбитой с толку.
— Они говорят что-то…
Она хватала руками воздух: будто тянула невидимые нити, чтобы распутать смятение.
— Они взволнованы. Я не могу… Подождите…
Внезапно голоса смолкли, словно добившись своего.
Мэг повернулась к Нерону, ее глаза были широко раскрыты.
— Так это правда. Деревья сказали, что ты хочешь сжечь их.
Германцы постанывали, лежа на земле в полубессознательном состоянии. Нерон оправился намного быстрее. Он поднял палец вверх, как бы вразумляя и направляя.
— Послушай меня, Мэг. Я надеялся, что роща принесет нам пользу, но очевидно, что она сломана и беспорядочна. Нельзя верить тому, что она говорит. Это глашатай старой Королевы Титанов. Роща должна быть уничтожена. По-другому и быть не может, Мэг. Ты ведь понимаешь это, не так ли?
Он перевернул Гэри на спину и порылся в карманах телохранителя. Затем Нерон выпрямился, торжественно держа в руках коробку спичек.
— Мы восстановим всё после пожара, — сказал он. — Это место будет великолепным!
Мэг уставилась на него, будто впервые заметив его ужасную бороду.
— О… о чем ты говоришь?
— Он собирается сжечь и сравнять с землей Лонг-Айленд, — сказал я. — Затем он сделает его своим личным владением точно так же, как это было с Римом.
Нерон в гневе рассмеялся.
— Лонг-Айленд — все равно куча грязи! Никто не будет сожалеть об этом. Мой новый императорский дворец растянется от Манхеттена до Монтока — величайший замок из когда-либо построенных! У нас будут личные реки и озера, сто миль собственного пляжа, сады настолько большие, что у них могут быть почтовые индексы. Я построю каждому члену моей свиты личный небоскреб. О Мэг, подумай о вечеринках, которые мы будем устраивать в нашем новом «Золотом доме»
[53]!
Правда была непростой. Ноги Мэг согнулись под ее весом.
— Ты не посмеешь, — ее голос дрожал. — Лес… Я дочь Деметры.
— Ты моя дочь, — исправил ее Нерон, — и я очень забочусь о тебе. Поэтому лучше уйди с моей дороги. Живо.
Он поднес спичку к спичечному коробку.
— Как только я подожгу столбы, огонь с наших людей-факелов перейдет прямо за врата. Ничто не сможет его остановить. Весь лес сгорит.
— Пожалуйста! — молила Мэг.
— Следуй за мной, дорогая, — Нерон нахмурился. — Аполлон больше не важен для нас. Ты же не хочешь пробудить Зверя, не так ли?
Он поджег спичку и шагнул к ближайшему столбу, к которому был привязан мой сын Остин.
Глава 32
Нужны «Виллэдж Пипл»
Чтобы защитить разум
«Вай. Эм. Си. Эй», да.
ОХ, ЭТУ ЧАСТЬ БУДЕТ ТРУДНО РАССКАЗЫВАТЬ.
Я прирожденный рассказчик. У меня есть безошибочное чувство драмы. Я хотел бы рассказать то, что должно было случиться: как я прыгнул вперед, крича: «Не-ет!», и перевернулся в воздухе, как акробат, отбросив в сторону зажженную спичку, а затем, крутясь в серии молниеносных шаолиньских движений, разбил голову Нерона и вырубил телохранителей, прежде чем они смогли прийти в себя.
О да. Это было бы идеально.
Увы, правда не дает мне это сделать.
Будь ты проклята, правда! На самом деле я пролепетал что-то вроде: «Нух-э-э, н-не!» Я, возможно, махнул своим бразильским носовым платком в надежде, что его магия уничтожит моих врагов.
Настоящим героем был Персик. Карпои, должно быть, почувствовал истинные чувства Мэг, или, может, ему просто не понравилась идея горящих лесов. Он помчался в воздухе с боевым кличем (вы догадались с каким): «Персики!» Он опустился на руку Нерона, вырвал зубами зажженную спичку из рук императора, а затем приземлился в нескольких футах от него, вытирая язык и крича: «Хат! Хат!» (Что, как я предполагал, на диалекте листопадных растений означало «горячо».)
Сцена могла бы показаться смешной, если бы германцы не поднялись на ноги, пять полубогов и дух гейзера не были бы привязаны к легковоспламеняющимся столбам, а у Нерона не было бы коробка спичек.
Император посмотрел на свою пустую руку:
— Мэг…? — его голос был холоден, как лед. — Что это значит?
— П-персик, иди сюда! — голос Мэг дрожал из-за страха.
Карпои направился в ее сторону. Он шипел на меня, Нерона и германцев.
Мэг прерывисто вздохнула, явно собираясь с мыслями:
— Нерон… Персик прав. Ты… ты не можешь сжечь этих людей заживо.
Нерон вздохнул. Он посмотрел на своих телохранителей, ища поддержки, но германцы до сих пор были ошеломлены. Они хлопали себя по головам, словно пытаясь избавиться от воды в ушах.
