– Рапорт, Роби. И я хочу получить его побыстрее.
И Синий дал отбой.
«А я вообще много чего хочу, – подумал Роби. – Хочу вырваться из этого кошмара».
Час спустя он уже был у себя в квартире. Принял душ и переоделся. Сунул пистолет в поясную кобуру, расположенную в районе крестца, и сел в «Вольво», после чего послал эсэмэску Джули и получил ответ несколько секунд спустя, подтверждающий, что у нее все благополучно. Тогда Роби послал еще одно сообщение, о том, что наведается к ней позже и, скорее всего, переночует в той квартире вместе с ней.
Проехав через город, он въехал в крытую парковку за углом «Олд Эббит Гриль» – вашингтонской достопримечательности, примостившейся лицом к восточной стороне здания Казначейства, расположенного рядом с Белым домом, – и втиснулся на свободное место у въезда.
Сюда Роби прибыл на восьмичасовое питейное свидание с Энни Ламберт. Войдя в отель «Даблъю», он на лифте поднялся на крышу в бар под открытым небом, на самом деле крытый. Отсюда можно наслаждаться видом на Белый дом вплоть до самого Арлингтонского кладбища в Вирджинии.
День был будний, так что свободные столики имелись, но все же человек двадцать нянчили в ладонях бокалы с напитками, угощались закусками и делали заказы по меню бара. Роби огляделся по сторонам, однако Ламберт не увидел. Посмотрел на часы. До срока еще пара минут.
Занял столик у перил и посмотрел на городской пейзаж. Здания здесь впечатляющие. Любой так сочтет. Ну, разве что за исключением тех, кто из кожи вон лезет, чтобы их взорвать. Подошел официант, и Роби заказал имбирный эль. Потягивая напиток, он не сводил глаз с дверей бара. После пятого их оборота посмотрел на часы. Пятнадцать после срока. Может, Ламберт оказалась динамой? Может, хотела ему позвонить, но он не дал ей свой номер, а сам не взял ее… Может, служебные обязанности допоздна задержали ее в Белом доме, порушив ее планы…
Он уже собрался было встать, когда Энни вошла, взглядом отыскала его и бросилась через зал.
– Я так сожалею, – сказала она, перекидывая пальто через спинку стула, и села, поставив сумочку рядом с собой. На каблуках, отметил Роби. Наверное, кроссовки в сумке. Ее распущенные волосы ниспадали до плеч, образуя выгодный фон для ее длинной шеи.
– Шли пешком?
– Откуда вы знаете? – Она охнула.
– На велосипеде вы с каблуками не поехали бы и слишком запыхались для короткой прогулки от лифта.
– Хорошая дедукция. – Ламберт рассмеялась. – Ага, велик я оставила на работе – и бегом. Увязла в работе как раз с пяти до восьми. Надо было сделать. И я сделала.
– Тогда это заслуживает вознаграждения.
Роби взмахом подозвал официанта, и Энни заказала водку с тоником. Официант принес коктейль вкупе с вазочкой с орехами и претцелями и поставил ее между ними.
Раскусив орешек, Уилл пригубил свой напиток. Ламберт, потягивая коктейль, загребла горсть закусочного ассорти и мигом всё проглотила.
– Проголодались?
– Некогда было пообедать, – объяснила она. – А вообще-то на самом деле позавтракать.
– Не хотите заказать чего-нибудь из меню?
Она заказала чизбургер и картошку фри, а Роби предпочел блинчики с начинкой.
– Моя диета не самая здоровая на свете, – прокомментировала Ламберт. – Своего рода профессиональный риск.
Устроившись в кресле поудобнее, Уилл настроился завести непринужденную беседу. Ему хотелось выпить с Ламберт. Но теперь, находясь здесь вместе с ней, он счел это сущим умопомешательством, учитывая всё, что на него сейчас обрушилось.
– Я не могу быть нормальной, как бы мне ни хотелось.
– Это я могу понять. Вы много разъезжаете по роду работы? – Он постарался придать голосу интонации пристальной заинтересованности в ответе.
– Нет. Официально я недостаточно высоко в табели о рангах, чтобы кому-нибудь пришло в голову взять меня на первый борт или хотя бы в один из вспомогательных самолетов. Но я усердно тружусь, зарабатывая себе имя, и, может статься, однажды… кто знает, правда ведь?
– Правда. Значит, вы обожаете политику?
– Я обожаю политичность, – ответила Энни. – На самом деле я не влезаю в политические кампании и избирательную чепуху. Моя специальность – энергия, и я составляю правительственные доклады и информационные бюллетени и помогаю писать речи для администрации по этой сфере.
– Значит, получили образование по энергетике?
– Бакалавриат по инженерному искусству. Степень доктора по биохимии с акцентом на возобновляемые ресурсы энергии. А ископаемое топливо у нас на исходе. Не говоря уж о чудовищном ущербе от изменения климата.
Роби ухмыльнулся.
– Что? – не поняла Энни.
– Вот теперь вы заговорили как политик.
– Наверное, в этом месте пропитываешься его духом, – она рассмеялась.
– Пожалуй.
Принесли еду, и Ламберт с энтузиазмом вгрызлась в свой бургер, заедая его картофелем фри, щедро сдобренным кетчупом.
Полив один из блинчиков кисло-сладким соусом, Роби отрезал кусочек.
– Так как насчет вас? – спросила Ламберт. – Вы говорили, что занимаетесь инвестициями и работаете сами на себя.
– Вообще-то в данный момент я стараюсь делать как можно меньше.
– Вы не производите такого впечатления. Вы кажетесь слишком деятельным, чтобы сидеть сложа руки.
– Я не сижу сложа руки. Я порядком попутешествовал, сделал кое-какую интересную работу, заработал достаточно, чтобы взять отпуск, и именно это сейчас и делаю. Как можно меньше. Но в какой-то момент это кончится. Вы правы, я слишком деятелен.
– Впрочем, звучит замечательно. Просто наслаждаться жизнью.
– Бывает. А бывает жутко скучно.
– Я бы не прочь как-нибудь попробовать.
– Надеюсь, сможете.
– А как вас занесло в округ Колумбия? – поинтересовалась Ламберт. – Или вы здешний?
– Немного же я встречал людей родом из округа Колумбия… Я со Среднего Запада. А вы?
– Коннектикут. Мои родители из Англии. На самом деле я приемная. Единственный ребенок.
– У вас ни намека на акцент.
– В Англии я жила только до пяти лет. Теперь мой единственный акцент из Новой Англии, да и тот, в общем-то, несильный. А у вас есть братья или сестры?
– Нет, я один. И был бы не против сестер или братьев.
– Но у детей права голоса в таких вопросах нет.
– Похоже, вам хотелось того же. – Услышав сирену, Роби бросил взгляд через плечо.
– Впечатление такое, что мы беседуем просто для галочки, не правда ли? – Ламберт подавленно поглядела на него.
До Уилла дошло не сразу. А когда наконец дошло, он уставился на собеседницу:
