Уилл воззрился на нее.
– Мы же напарники, помните уговор? Мы узнаем, кто убил моих родителей?
– Я помню. И работаю над этим.
– Знаю, что работаете. Но я тоже хочу работать над этим. Я дала вам список. Что вы успели с ним сделать?
– Собираюсь пройтись по нему.
– Хорошо, – Джули натянула свою толстовку. – Я готова идти.
– Не думаю, что это хорошая мысль.
– Я не думаю, что хорошая мысль, чтобы я отсиживала тут задницу, ничего не делая, кроме как таращась в телескоп. Так что я иду либо с вами, либо сама. Так или иначе, но я иду.
Роби со вздохом распахнул для нее дверь.
– Но вопросами позволь заниматься мне.
– Иначе я и не собиралась, – ответила Джули.
«Врунья», – подумал Уилл.
Глава 40
Они сидели в прокатной машине Роби, наблюдая за дуплексом ее родителей.
Поерзав, Джули поинтересовалась:
– И каким же образом это должно нас продвинуть?
– Мы смотрим, не объявится ли кто-нибудь любопытный. Я закладываю еще полчаса, и двигаемся дальше.
– Это переливание из пустого в порожнее, верно? Вы хотите, чтобы мне стало настолько скучно, что я протрубила бы отбой и отправилась сидеть обратно в квартиру, верно?
– Ты относишься с таким скепсисом всегда и ко всем?
– По большей части – ага. То есть хотите сказать, что вы не скептик?
– В разумных пределах.
– Какого черта это значит?
– Не бери в голову.
Роби поглядел из окна на бродячего кота, вприпрыжку несущегося по тротуару. Начал сеяться мелкий дождичек, и животное, прибавив ходу, скрылось в переулке.
– Долго твои родители здесь прожили?
– Года два. Дольше мы нигде не жили.
Он перевел взгляд на Джули.
– Тогда изложи мне краткую версию своей жизни.
– Да рассказывать-то особо нечего.
– Это может помочь в расследовании.
– Я просто вспомнила кое-что. Слова, которые мама сказала, когда там был мужик с пушкой.
– Какие?
– Когда мужик на меня нацелился, мама сказала: «Она ничего не знает».
Роби выпрямился на сиденье, крепче сжав руль.
– И как же ты забыла сказать мне об этом?
– Не знаю. Просто вернувшись сюда и увидев дом, я вдруг подумала об этом.
– Она сказала мужику, что ты ничего не знаешь, – произнес Роби. – То есть подразумевается, что твоя мама знала что-то. А прежде ты говорила, что он спрашивал твоего папу, что ему известно.
– Я вижу, куда вы клоните. Значит, кто-то думает, что я тоже это знаю, несмотря на мамины слова. Но если мужик, охотившийся за мной, погиб при взрыве…
– Не играет роли. Он наверняка поддерживал связь с теми, на кого работал.
– Может, он был одиночка?
– Не думаю.
– Почему?
– Не тот типаж. Я-то знаю. И потом, кто-то же убрал трупы твоих родителей и взорвал тот автобус. Явно не он. У него попросту не было времени.
– Зачем им взрывать автобус? Если они пытались убить меня, меня в нем не было.
– Но они могли этого не знать. Скажем, кто-то выстрелил зажигательным в бак на стороне, противоположной от двери. Окна автобуса были тонированы. Они могли и не знать, что мы вышли из автобуса. Просто перестраховывались, на случай если их человек на месте опростоволосится, что он и сделал.
– По-вашему, они по-прежнему считают нас мертвыми?
– Сомнительно. Помнишь типа с винтовкой в переулке? Этот бардак они тоже зачистили – а значит, знают, что он нас не укокошил.
Джули поглядела за окно.
– Во что могли вляпаться мои родители?
– Давай отследим их перемещения еще немного и поглядим, что всплывет.
– Куда вначале?
– В закусочную, где работала твоя мама. Указывай дорогу.
С Джули в роли штурмана Роби доехал до закусочной, до которой оказалось рукой подать, остановил «Вольво» у бордюра примерно кварталом дальше с противоположной стороны улицы от закусочной и заглушил двигатель.
– Тебя там знают, верно?
– Ага, само собой.
– Так что я не уверен, что тебе разумно там показываться.
– Так что ж мне, сидеть в машине одной-одинешенькой? Такого уговора не было.
– План постоянно модифицируется в зависимости от обстановки на местах.
Дотянувшись до заднего сиденья, Уилл пододвинул сумку, прихваченную из квартиры, и извлек бинокль.
– Вот план. Я зайду и задам несколько вопросов. Ты будешь на стрёме. Если кто-нибудь будет проявлять неумеренный интерес, сними его своей камерой.
– А как вы объясните, почему задаете вопросы в закусочной?
Снова потянувшись к сумке, Роби извлек два трансивера, наушник скрытого ношения и гарнитуру. Последнюю он отдал Джули.
– Ты – командный центр. Говори сюда, и я смогу тебя услышать, но больше никто, ясно? А ты сможешь четко слышать все и отсюда. Будешь снабжать меня информацией, когда сочтешь уместным. Лады?
– Лады, – Джули улыбнулась. – Круто!
Надев свой наушник, Роби включил трансивер и пристегнул его на спине к поясу, где его прикроет пиджак. Вылез из машины, а потом наклонился обратно.
– Если увидишь что-то не то или будут скверные предчувствия, просто скажи «ходу», и я буду здесь через пять секунд, лады?
– Лады.
Захлопнув дверцу, Уилл поглядел налево и направо, а затем направился к закусочной. Джули в бинокль наблюдала за каждым его шагом.
Глава 41
Опустившись на свободный табурет, Роби взял замусоленное меню из подставки на стойке. Перед Уиллом встала официантка в поношенной синей форменной одежде и не самом опрятном фартуке поверх. За правым ухом у нее торчал карандаш. Лет пятидесяти, широкобедрая, с седыми корнями, проглядывающими среди светло-русых волос.
– Что я могу вам подать? – спросила она.
– Чашку черного кофе для начала.
– Сейчас будет. Я как раз поставила свежую порцию.
В ухе Роби голос Джули сообщил: «Ее зовут Шерил Косманн. Мамина подруга. Хороший человек».
Роби чуть заметно кивнул, показывая, что принял сведения.
Принеся чашку кофе, Шерил поставила ее на стойку.
– Похоже, вам не помешало бы нарастить мясца на кости. Наш мясной рулет весьма недурен. Нажористый, ребра торчать не будут. Видит бог, я его вволю накушалась. Не видала собственные ребра лет двадцать, – она хохотнула.
