Добровол встретил взгляд Глеба прямо и твердо. Несколько секунд мужчины молчали, затем Добровол разомкнул широкие, выпуклые, властные губы и холодно изрек:
– Значит, не уйдешь?
– Не уйду, – ответил Глеб.
Боярин Добровол перевел взгляд на княгиню:
– Выходит, князь Егра тебе больше не указ?
Наталья понурила голову.
– Ты сам все слышал, боярин, – тихо сказала она. – Я дала клятву. Столь страшную, что не смогу ее нарушить.
Добровол пробежал взглядом по лицам Будислава и Рогдая и вдруг рявкнул:
– Охоронцы!
Дубовые двери распахнулись, и в зал вбежали четыре коренастых, жилистых ратника, по виду очень сильные, опытные и умелые. Остановились за спиной Добровола и, положив пальцы на рукояти мечей, замерли в напряженных позах.
Добровол и волхв смотрели на Глеба с такой лютой ненавистью, что на мгновение Глеб понял – вот-вот он дрогнет, но уже в следующий миг взял себя в руки. Глядя Доброволу в глаза, он спокойно вынул из чехла обрез охотничьего ружья и положил его цевьем на левое предплечье.
Добровол посмотрел на ружье и нахмурился.
– Тяжкую ношу ты на себя взвалил, Первоход, – проговорил он своим густым властным голосом. – Гляди, не надорвися.
– Не надорвусь, – в тон ему ответил Глеб. – Если бы ты знал, сколько раз я слышал эти слова, ты бы сильно удивился.
Добровол жестко и насмешливо прищурился:
– И где все те, которые тебе их говорили?
– Пьют сбитень с Велесом в царстве Нави.
Прищур боярина стал насмешливым.
– Ты и супротив меня пойдешь, ходок? И меня сметешь со своей дороги?
– Встанешь на пути, смету, – честно ответил Глеб.
«А ведь это объявление войны, – понял он вдруг. – Вот дьявол! Далековато же меня занесло».
Добровол тяжело вздохнул:
– Что ж… Так тому и быть. Идем, волхв!
Он хотел развернуться, но Глеб, багровея от ярости, громко окликнул:
– Погоди, боярин!
Добровол, волхв и охоронцы замерли, уставившись на Глеба.
– Вы останетесь тут, пока я вас не отпущу, – заявил Глеб. – Отныне здесь, в княжьем тереме, вы будете делать только то, что я вам скажу. Понятно?
Добровол гневно сверкнул серыми ледяными глазами. Глеб вдруг отметил, что пышные волосы боярина, выбивающиеся из-под дорогой шапки, походят на львиную гриву. Все в его облике говорило о жажде власти и способности этой власти добиваться: большое сильное тело, громовой грубый голос, пылающие холодным огнем глаза.
– Есть ли у тебя право распоряжаться нами, ходок? – процедил Добровол сквозь зубы.
Глеб взглянул на княгиню Наталью. Она была бледна как смерть, но все же кивнула. Глеб снова перевел взгляд на боярина.
– Отныне я – главный распорядитель, – отчеканил Глеб. – И все, что я говорю вам, говорит сама княгиня. Отныне я – ее уста.
– Моими устами говорит князь Егра! – каркнул волхв и ударил посохом об пол.
Глеб перевел на него взгляд и негромко возразил:
– Егра более не принадлежит этому миру. Передай ему мои слова, если встретишь.
Волхв крепко стиснул в сухих пальцах свой посох и сипло пролаял:
– Негоже живому гневить мертвецов!
По губам Глеба, подобно молнии, пробежала усмешка.
– Если бы ты только знал, волхв, скольких мертвецов я изрубил на куски в Гиблом месте. Знаешь, что про меня говорят?
– Ты убиваешь темных тварей, – ответил вместо волхва Добровол.
Глеб кивнул.
– Верно. Однако я не посоветую ни одному из людей красться за мной в темноте. Иначе могу перепутать с темной тварью и… – Глеб не договорил. – В общем, вы меня поняли. Это и вас касается, боярские охоронцы!
Добровол едва заметно усмехнулся, затем перевел взгляд на княгиню и небрежно осведомился:
– Мы можем идти, княгиня? Или ты должна спросить разрешения у ходока?
Наталья растерянно посмотрела на Глеба. Тот нахмурился, хотел ответить грубостью, но вдруг – по какому-то мгновенному наитию – протрезвел от своей пьяной ярости и решил сменить тактику.
– Добровол, – заговорил он спокойным, примирительным голосом, – пожалуй, мы не с того начали. Я не хочу ссориться. Правда. У нас впереди общее дело, и мне не помешают новые друзья.
Глаза боярина, серые, матовые, жутковатые в своей непроницаемости, чуть сузились.
– Ты хочешь, чтобы я стал твоим другом?
– Да, хочу, – серьезно ответил Глеб. – И нет лучшего способа подружиться, чем совместная попойка. Мы скрепим нашу дружбу кубком вина. Ты согласен?
Боярин, похоже, слегка растерялся от такого предложения, а Глеб, знающий, что нужно ковать железо, пока горячо, быстро «дожал» его:
– Послезавтра вечером княгиня устраивает пир. На нем мы будем не только пировать, но и обсудим, между трапезой и питием, все хлынские дела. Княгиня желает, чтобы на пиру были все ее домовые бояре. Само собой, мы будем ждать и тебя. Придешь?
Добровол помолчал, пригладил ладонью широкую каштановую бороду, чуть склонил голову набок и уточнил:
– Ты уже поведал нам, что отныне ты – уста княгини. Но все, что ты сейчас сказал, могла бы сказать и она.
– Я жду тебя на пиру, Добровол, – подтвердила Наталья.
Боярин прищурился и величественно кивнул тяжелой головой.
– Хорошо, – изрек он. – Я буду сам и передам остальным. Теперь я могу идти?
– Можешь, – разрешил Глеб. – И прости, если я говорил с тобой излишне жестко. Это старая привычка, и я постараюсь от нее избавиться.
Добровол несколько секунд сверлил Глеба взглядом, стараясь проникнуть в его мысли, потом кивнул, повернулся и зашагал к выходу. Волхв Чтибогх засеменил рядом. Пропустив боярина и волхва мимо, охоронцы дружно развернулись и, чеканя шаг и не отнимая пальцев от рукоятей мечей, направились за ними.
– Ну? – спросил Глеб княгиню и советников, когда незваные гости скрылись за дверью. – Чего приуныли?
Наталья посмотрела на него недовольным взглядом и сказала:
– Ты очень дерзок на язык, Первоход.
– Что есть, то есть, – признал Глеб. – Но ты ведь это знала, когда звала меня в советники.
– Да, знала. – Княгиня слегка покраснела, потом вздохнула и тихо добавила: – Надеюсь, я не ошиблась в своем выборе.
5
Размышляя о том, с чего следует начать, Глеб пришел к выводу, что перво-наперво следует привлечь на свою сторону самых авторитетных людей Хлынь-града. Побродив по городу и порасспрашивав жителей, он составил в уме что-то вроде рейтинга «самых крутых авторитетов». Первую строчку в этом рейтинге занимал он сам. А вторую – лекарь по имени Хвалимир.
