– Садись в сани, Первоход. Княгиня ждет.
Глеб прищурился и недовольно вопросил:
– Ты думаешь, я сяду?
– Думаю, сядешь.
Глеб холодно посмотрел на охоронцев. Небрежно поинтересовался:
– А если нет? Натравишь на меня своих псов?
По губам Кудеяра скользнула улыбка.
– Зачем? Я еще не выжил из ума.
Глеб помолчал, поглядывая на советника, потом спросил недовольным голосом:
– Выходит, ты знаешь меня лучше, чем я сам?
– Выходит, что так, – кивнул Кудеяр.
– Ладно. – Глеб шагнул к саням и ловко на них запрыгнул. – Но имей в виду: я еще ни на что не согласился.
– Зачем же сел в сани?
– Хочу встретиться с княгиней.
– Зачем?
Глеб усмехнулся и ответил:
– Соскучился. – Он толкнул в плечо сонного толстозадого возчика. – Эй, хомяк, правь к царскому терему!
Возчик встрепенулся, привстал на козлах и, хрипло гаркнув «А ну пошли, милые!», стеганул лошадок плетью.
4
Княгиня Наталья была так же хороша, как прежде, но не так холодна и неприступна. Тень суровости и мрачной озабоченности покинула ее чело. Она словно бы вновь ожила после того, как призналась всем в том, что князь Егра давно мертв. Правда, об истинном положении вещей поведали только домовым боярам, а народу рассказали байку о том, что князь Егра завис между Явью и Навью и несколько лет не мог окончательно перейти границу, отделяющую мир мертвых от мира живых.
Как бы то ни было, но теперь страшной лжи о величественном мертвеце пришел конец, с души Натальи упал камень, и она снова смогла расправить плечи.
Едва Глеб переступил порог горницы, как Наталья тут же приказала слугам и приближенным выйти вон, и они остались наедине. Усадив Глеба рядом с собой, Наталья долго разглядывала его лицо, после чего приветливо и почти ласково сказала:
– Ты изменился, Первоход.
– Да, – ответил Глеб, – знаю. Я целый год жил в мире с собой и с окружающими, и это не могло не наложить отпечаток на мою физиономию.
Княгиня улыбнулась.
– Так и есть. Черты твои не так грубы и жестоки, как прежде. А глаза… когда-то они были мрачнее бездны и холоднее льда, а теперь в них мерцает теплый огонь. – Княгиня неуверенно повела плечами. – После того как ты расправился с Пастырем, я искала тебя, чтобы наградить. Но ты быстро уехал из княжества.
«Плоховато ты искала», – хотел было сказать Глеб, но сдержался и небрежно пояснил:
– Я должен был спешить, ведь меня ждал мой огород.
Наталья кивнула:
– Да, я помню. Слава о дивных плодах, которые ты выращиваешь, дошла и до нашего княжества. Должно быть, ты богат и ни в чем не нуждаешься?
Глеб усмехнулся:
– Смотря что считать богатством. Не думаю, что я богат, но я действительно преуспел.
Несколько секунд Наталья молчала, а потом тихо спросила:
– Не тоскуешь по былым временам, Первоход?
– По былым временам? Что ты имеешь в виду?
– Когда-то ты был лучшим ходоком и охотником в княжестве. Самым храбрым, ловким и сильным. Трудно представить, что ты отложил меч и все свое время отдаешь борьбе с жуками-короедами.
– Короеды не так безопасны, как кажется, – ответил на это Глеб. – Что до прочего, то капустный кочан приятнее упырьей головы. А россыпь ароматной клубники выглядит красивее, чем лужа крови.
Княгиня сдвинула брови и сказала:
– Ты возделываешь огород и доволен своей участью. Но представь себе, что твой огород – это все наше княжество. На нем полно сорняков и паразитов. И никто, кроме тебя, не сможет одолеть это зло.
Несколько секунд Глеб молчал, а потом вдруг качнул головой и засмеялся.
– Ох, княгиня! – выговорил он, посмеиваясь. – Ты всегда умела убеждать!
Наталья тоже улыбнулась.
– А ты всегда умел быть полезным, когда речь шла о чьем-нибудь спасении. Принеси пользу и сейчас.
Глеб смахнул рукой выступившие от смеха слезы.
– Что ж… Всегда мечтал порулить каким-нибудь княжеством. Я принимаю твое приглашение, княгиня. Но с одним условием. Что бы ни случилось – слова мои слушать беспрекословно. Что прикажу – делать немедля и без рассуждений. Согласна ли ты на это?
– Твои слова будут законом, – твердо ответила Наталья. – Клянусь Сварогом и Велесом!
– Ну так тому и быть. Времени, насколько я понял, у нас немного. Значит, возьмемся за дело прямо сегодня. Мне понадобятся лучшие мастера и хлеборобы. Пошли дружинников по селам и деревням, пусть разыщут таковых и доставят сюда.
– Хорошо, Первоход.
– И прикажи своим головорезам вести себя с мастерами и хлеборобами вежливо. Мы ведь не в плен их берем. Начальником над мастерами поставим кузнеца Вакара. Лучшего умельца, чем он, во всем княжестве не сыщешь.
– А коли откажется?
Глеб усмехнулся.
– Заплатим серебром, не откажется.
Лицо княгини погрустнело.
– Казна почти пуста, Глеб, – вздохнув, сказала она. – И пополнения ждать неоткуда.
– Вот как? Так какого же лешего ты меня… – Глеб осекся, заметив, как побледнело и помрачнело лицо княгини. Несколько секунд он молча и мрачно размышлял, потом дернул щекой и небрежно проговорил: – Ладно. С этим мы разберемся позже. А пока…
Наталья остановила его жестом и сказала:
– Глеб, прежде чем ты продолжишь, я хочу познакомить тебя с моими советниками. С теми, кто послужит тебе опорой во всех твоих делах. – Княгиня повернулась к двери и громко окликнула: – Липок!
Двери почти тотчас же распахнулись, и в горницу вошел княжий холоп Липок.
– Позови ко мне Будислава и Рогдая! – распорядилась княгиня Наталья.
Липок кивнул, повернулся и быстро исчез. А вскоре вернулся в сопровождении двух бородатых мужчин. Первый был седой и полный, второй – сухой, мрачный и черный как ворон. Седой был одет богато и даже роскошно, второй – аскетично и сурово, как подобает воину. Впрочем, кольчуга его, надетая поверх шерстяного подклада, была первоклассной и стоила, должно быть, целое состояние.
Войдя в горницу, оба бородача низко поклонились княгине Наталье, поприветствовали ее в самых торжественных выражениях и только потом позволили себе взглянуть на Глеба.
– Познакомься, Глеб, – сказала Наталья. – Это самые верные мои люди. Те, на кого ты сможешь положиться. Этот вот, с седой головой, советник Будислав. Он разумеет грамоте, знает и клинопись, и новую глаголицу. А помимо того – владеет языками гофов и византийцев.
