Соня усмехнулась:
— А со мной не будете ругаться?
— О чем ругаться? Трофима делить не будем, отдаю его тебе со спокойной душой и сердцем. Эх ты, шалопай, угодил матери…
Она с любовью стукнула его по затылку и заплакала.
— Мам, чего ты плачешь-то? — не понял Трофим. — Я же все сделал правильно!
— Да иди уже, жених!..
ГЛАВА 5
Без сомнений
Ночью Соне не спалось. Было душно и почему-то тревожно на душе. Промучившись, она встала, накинула на плечи косынку и вышла в сад. Мама легла спать, отец еще что-то строгал при свете керосинки.
— Пап, ты чего не спишь?
— Да вот перила расшатались, починяю, — мотнул тот седым чубом. — Скоро появится молодой да сноровистый зятек, передам хозяйство ему. А ты чего полуночничаешь?
— Не спится что-то…
— Скучаешь по своему?
Соня подумала и кивнула. Утонуть бы сейчас в руках Трофима, почувствовать его губы на своих губах.
Отец отложил дощечку, снял очки и вздохнул.
— Мы ведь так и не поговорили. Неожиданно у вас все получилось или давно загадывали?
Соня медленно покачала головой.
— Понятно, — снова вздохнул отец.
— Что понятно?
Они сидели рядом, и Соня положила голову отцу на плечо.
— Что, запуталась между двумя соснами? Любила одного, а получила другого?
— Не знаю. Может, и не любила вовсе?..
Она никогда не сравнивала их, потому что за именем Бориса мерк белый день. А теперь получается… Что получается?..
— Ты не поторопилась, дочка? — спросил отец, словно прочитав ее мысли, но Соня упрямо покачала головой.
— Папа, мне с Трофимом хорошо, а все остальное приложится, я уверена.
— Охо-хо-нюшки… Отговаривать не стану: Трофим — мужик, и этим все сказано. Будь на его месте Борька, я бы возразил.
— Почему? Разве он такой плохой?
— Да нет… Шалопай, но это пройдет. Не нагулялся он, вот проблема. И гулять долго будет. А тебе нужна крепкая семья, предательства ты не простишь — так уж мы тебя вырастили.
Предательства?.. Нет, не простит — точно!
— Ладно, пойду-ка на боковую. Тоже спать или еще гулять будешь? — отец хлопнул себе по коленям.
— Посижу, папа.
Отец поцеловал ее в подставленную макушку и ушел. Соня сидела на крыльце, любовалась звездами, слушала стрекотание сверчков и размышляла. На самом деле все произошло так быстро, что она опомниться не успела. Вчера — подруга, сегодня любимая, завтра — жена. Хочет ли она этого? Хочет! По плечам пробежала дрожь, захотелось почувствовать на них родные ладони Трофима. Хоть пробирайся сейчас к нему домой, буди и…
Зашуршали кусты, и Соня испуганно привстала.
— Кто там? А ну, выходи! У нас собака злая!..
Которой отродясь не было.
Из кустов показалась мужская фигура, скрюченная наполовину.
— Сонь, это я!
— Кто — я? — не узнала она.
— Борис!
Борис?.. Оглянувшись на окна родительской спальни и убедившись, что свет не горит, она подошла к ночному гостю.
— Ты чего по ночам бродишь, людей пугаешь?
— Да вот не спалось что-то, — ответил Борис, отряхивая брюки от сора. — Ты тоже, вон, спать не ложилась.
— Ложилась, но встала.
Теперь их, полуночников, двое. Не хватает еще двух, и вся компания будет в сборе.
— Поговорить охота.
— О чем? — нахмурилась она.
— О тебе, обо мне… О нас.
Она не очень понимала, о каких "нас" может идти речь, поэтому покачала головой.
— Без Трофима говорить не буду.
Борис сердито засопел, заглушая стрекот сверчков.
— Зачем тебе Троха?
— Как зачем? — Соня удивленно вскинула брови. — Он мой жених… Неприлично говорить за спиной жениха с посторонним мужчиной.
— Я твой друг!
— Друзья ночью по садам чужих невест не лазают!
Соня села обратно на ступеньки крыльца. Борис встал перед ней, загораживая обзор.
— Зачем ты с Трохой пошла? Или он тебя заставил?
Странный вопрос! И уж точно его не должен был задавать он.
— Нет, захотела сама. Только тебя, Боря, это не касается. У тебя же есть Анечка!
— Ну ее!
Под рукой Бориса хрустнула ветка сирени. Он принялся обрывать листья и бросать их на землю.
Соня смотрела на него, не зная, как вести себя дальше.
— Борь, ты зачем пришел? Что ты хочешь?
— Оставь Троху! — Борис схватил ее за руки и затряс: — Ты ведь все равно его не любишь! Не могла полюбить так быстро.
— Не тебе решать! — отбивалась она. — Вчера тебе было очень хорошо с Аней. Ты не думал, что я чувствую, пока вы с ней на берегу…
Она замолчала и отвернулась.
— Так ты из-за этого? — Борис повеселел. — Я не люблю ее и никогда не любил! А вчера… так получилось.
— Удачно получилось, — хмыкнула Соня. — И у нас с Трофимом сложилось хорошо. Мне с ним спокойно, он ласковый и нежный. Тебя разлюбила за одну ночь, а его — полюбила на всю жизнь! Я люблю его, Боря, и ни с кем другим счастлива не буду. Ты иди спать. И я тоже пойду. Поздно уже. И Аню пожалей… Она на тебя планы строила, а ты ее бросил. Она хорошая и, по-моему, любит тебя. Не так, конечно, как я Трофима, но любит.
Борис пожал плечами.
— Не мои проблемы!
— Как знаешь.
Соня ушла в дом. Она подошла к окну и увидела, как Борис долго курил сигарету, а потом затоптал ее в песок. Ушел он так же, как появился — через кусты.
Одна ночь сделала их всех взрослыми, обрушила новые, невиданные проблемы, обнажила спрятанные чувства. Какие они теперь в глазах друг друга?
С утра Соня помогала матери на ферме. Когда пришла к Трофиму, его не оказалось дома.
— На реку ушел, — сказала тетя Валя. — Там тебя ждать будет. Беги, стрекоза.
Поблагодарив тетю Валю, Соня выбежала из дома. День был жаркий, солнце парило над головой. Поплескаться в реке — самое то, что сейчас нужно. Сняв босоножки, она пошла по нагретой дороге. Впрочем, дорогой местные ухабы и колдобины назвать было трудно. Деревенские жители уже который год пытались выбрать в местные депутаты того, кто уложит здесь асфальт и проведет нормальные газ с водопроводом.
По пшеничному полю босиком идти было невыносимо больно — кололись колосья. Соня надела босоножки обратно, сорвала длинный колос и, покусывая его, добралась до берега. Трофим плавал на их обычном месте. Она хотела крикнуть ему и помахать, но увидела, как рядом с ним вынырнула еще одна голова. Аня…
