— Ты целовал ее или нет?
— Теперь могу сказать… Целовал.
Соня брыкнулась, чуть не свалив их.
— Вот как? Значит, ты мне соврал?! Врун несчастный!.. Даже не мечтай, что сегодня ночью что-то получишь.
— Я же честно… За честность не бьют.
Она заготовила длинную речь, но осеклась, заметив смешинки в глазах Трофима.
— Выдумал, да?
Это была та выдуманная ссора, после которой мириться особенно сладко.
— Я прощен?
Соня расслабленно уткнулась ему под мышку.
— Бу-бу… — она подняла голову, прижалась щекой к груди Трофима: — Прощен, но это последний раз! Если еще раз что-то случится и ты решишь уйти, уехать, бросить нас с Пашкой…
— Такого никогда не будет! Наоборот, мне тут в голову пришла сладкая мысль.
— Сладкая? Интригует…
Долго интриговать Трофим не стал и предложил:
— Подумаем о втором сыне?
До дома они добирались очень долго, принимаясь то целоваться, то наблюдать за гаснущими звездами. Во двор Трофим, как и обещал, внес свою любимую Соню уже на руках.
— Вернулись, гулены?
Не ожидали, что их встретит Владимир Кузьмич.
— Пап, ты чего? — Соня обтягивала смятое платье.
— Не угомонитесь? — покачал головой. — Что за так-то бегать, дите, что ли, второе сотворили бы! Пашке скучно. Да и эгоистом растет. Второй нужен.
— Идем в нужном направлении, дядя Володя! — хмыкнул Трофим, весело поднимаясь с Соней на руках по ступенькам. — Имя будущему сыну выбирали.
— Дочери, — поправила она.
— Ничего подобного — сыну!
— Мне рожать — дочери!
Они почти поссорились на крыльце.
— Эх, долго так идти будете — не дойдете!
— Дойдем, дядя Володя!..
До спальни они дошли, закрыли дверь, зашторили окна. Сегодня Соня собиралась насладиться примирением сполна. Воспоминания об Ане взбудоражили кровь. Она не хуже ее и докажет это Трофиму!
— Что так долго? — торопила Соня. — Иди ко мне!
— Я запутался!..
Она помогла ему выпутаться, толкнула на кровать.
— Начало мне нравится!
— Продолжение будет лучше! Не брился? Колючий, смешной!..
Он вскинул брови:
— Не понял?..
Соня обхватила ладонями его колючие щеки.
— Может, бабы будут меньше смотреть. Я люблю тебя любого!
ГЛАВА 30
Забытая невеста
Начало осени выдалось теплым, словно лето не заканчивалось. Деревья еще не пожелтели, сады ломились от урожая яблок и груш. На полях работали комбайны, гудели машины. В деревне сыграли несколько свадеб.
Соня с Зойкой по обыкновению с утра шли на реку. Вода была теплая, мягкая.
— Сонь, ты поправилась, что ли? Не пойму.
Зойка внимательно разглядывала ее талию и бедра.
Соня легла на воду спиной, раскинула руки.
— Скоро еще поправлюсь.
— Ой, правда?.. — Зойка приложила ладонь к ее животу. — Какой срок?
— Почти три месяца. Видимо, все в первый раз случилось. Трофим боялся, что у нас все опять застопорится. Даже к врачу меня звал. Но я сказала себе: не нервничай — и вот результат!
— Представляю, как Трофим обрадуется.
Соня в этом уверена не была, чувствуя, что родится девочка. А Трофим уже для сына имя выбрал — Максим. Никак на дочь не соглашался.
— И что я буду делать, если она родится? — спрашивала его Соня. — В больнице оставлю?
Трофим поднял голову и усмехнулся:
— Еще рожать будешь, до тех пор, пока не получится нужное.
Зойка, слушая ее, прыскала со смеху.
— Он теперь за все годы отыграется. Второй у вас, считай, есть.
— Я даже УЗИ не пойду делать, чтобы не расстраивать его. Уля будет. Ульяна!
— Ты Трохе еще не говорила?
Соня вздохнула:
— Я его вижу?
Трофим с Фроловым уехали на бывшую турбазу, которая в скором времени должна была превратиться в семейный отель. Работа шла. Трофим горел идеями, Фролов и днем и ночью был на подхвате. Приезжал в деревню и толстяк Никодимов. Он долго охал и ахал, вдыхая чистый воздух, перебирая золотые колосья пшеницы, срывая с яблонь красные яблоки.
— Это же золото! — качал он головой. — Золото!..
Под его шумное восхищение Трофим договорился о прокладке новой дороги и ремонте старой. Никодимов был согласен на все.
— Троха молодец, — вздохнула Зоя. — Не то что Митяй. Может строгать да пилить.
— То-то ему заказали мебель для отеля, — напомнила Соня. — Трофим не доверил бы дорогостоящий заказ кому попало.
Зойка кивнула. Трофим снабдил работой половину деревень в округе. Его уважали и ждали с новыми заказами.
— А уж твою развалюху-больницу он вообще в конфетку превратил! — заметила она Соне.
— Главное, чтобы приехали врачи. Я скоро в декрет уйду. Кто в больнице останется? А если потом еще соберусь рожать?
Соня с сожалением взглянула на небо: вместо белых появились низкие серые облака. Собирался дождь.
— Жалко, я бы еще поплавала. Ладно, давай выбираться.
Они выбрались на берег, попрыгали на одной ноге, вытряхивая воду из ушей. Переоделись.
— Когда ты расскажешь о ребенке?
— Приедет — расскажу. Все равно мама подозревает — все есть меня побольше заставляет. И отец перестал донимать вопросом, когда мы подарим ему второго внука. Я не удивлюсь, если и Пашка в курсе, что у него скоро будет сестра.
Зойка, подскакивая на камнях, переспросила:
— Почему ты так убеждена, что будет девочка?
Соня погладила живот:
— Потому что я так хочу!
По тропинке они выбрались наверх. Шли, переговариваясь, через поле. На окраине деревни Соня замерла. Зойка бросила на нее вопросительный взгляд.
— Ты чего?
— Что-то случилось… Шум слышишь?
На улице раздавались голоса, словно все жители решили собраться в одном месте. Соня слышала плач.
— Это Пашка!..
Она побежала вперед и вскоре увидела соседей, окруживших шикарную иномарку, возле дверцы которой застыла ощетинившаяся блондинка. Соня узнала ее сразу — это была девица с порванной Трофимом фотографии. И, судя по всему, приехала она не просто так.
Сейчас Соню волновал лишь сын, сидящий в пыли на дороге. Он плакал, растирая кулаком грязь по лицу. Одна щека была бледной, вторая — пылала, как и ухо.
