Вторая строчка отражала сумму, потраченную в «Коуч-Хаус», кафе в Хэкенсэке. Керри заплатила 22,79 доллара. «Странно, – удивилась Даулинг. – В Волдвике и Парк-Ридже тоже есть кафе, и они находятся ближе к Сэддл-Ривер. Ради чего Керри отправилась в такую даль?»
Увидев дату, когда ее сестра ездила в кафе, Эйлин пришла в еще большее изумление. Это было 25 августа, день ее вечеринки, день ее смерти.
Девушка достала свой мобильный и зашла в журнал сообщений. СМС о чем-то «ОЧЕНЬ ВАЖНОМ» пришла в 11.02 того же дня.
Она еще раз посмотрела на распечатку счетов. Почти двадцать три доллара – это многовато на одного человека. Должно быть, Керри за кого-то заплатила. И вскоре после этого она прислала сестре сообщение. Есть ли между этими событиями связь?
Керри была в кафе в субботу утром. Завтра тоже суббота. Наверняка будет работать та же смена официантов, что и тогда.
С кем же она могла встречаться? Может, с Аланом. Или это был кто-то из команды по лакроссу. Тогда стоит поговорить с этой девушкой.
Эйлин включила компьютер. Открыв страничку Керри на Фейсбуке, она распечатала оттуда несколько фотографий.
Это может оказаться пустой тратой времени, размышляла она. Однако то, чем Керри занималась в последний день своей жизни, может быть очень важно для следствия.
Мысль о том, что у нее, возможно, появился шанс выяснить, что же такое «очень важное» хотела обсудить с ней Керри, почти лишила девушку сна.
Она поднялась в четверть девятого, приняла душ и оделась, а через полчаса, пропустив завтрак, уже ехала в «Коуч-Хаус». «Они будут более разговорчивыми, если я закажу завтрак у них», – решила Даулинг.
На парковке напротив кафе, на ее счастье, было довольно мало машин. Официантки обслуживали посетителей, сидевших за стойкой. Эйлин огляделась. Если у Керри была с кем-то приватная беседа, она, скорее всего, выбрала столик на двоих, как можно дальше от других клиентов. Может, один из тех столиков у окна справа или слева.
– Сколько вас будет? – спросил стоящий за кассой мужчина.
– Я одна, – ответила Эйлин. – Я бы хотела столик у окна.
– Пожалуйста, – пригласил работник кафе. – Выбирайте, где вам нравится.
Даулинг села, и через минуту к ней подошла официантка и протянула меню.
– Могу я для начала налить вам кофе, дорогуша?
– Непременно.
Эйлин открыла папку с фотографиями, которую принесла с собой.
Когда официантка вернулась с кофе, она спросила:
– Вы ведь работаете по субботам. Были вы здесь утром в субботу, двадцать пятого августа?
Работница кафе задумалась.
– Погодите. Это было три недели назад. Да, я как раз вернулась из отпуска и в субботу была на работе.
– В то утро сюда приходила моя сестра. Она встречалась с кем-то за завтраком. Я пытаюсь выяснить, кто это был. Вы не посмотрите на снимки?
– Давайте, – согласилась официантка.
Даулинг разложила на столе несколько снимков.
– Вот эта девушка кажется мне знакомой. Я ее точно видела, – официантка указала на Керри.
– Это моя сестра, – сказала Эйлин.
– Боже мой! – охнула ее собеседница. – Так это же та самая девушка, которую убили в бассейне?
– К несчастью, это так, – тихо ответила Даулинг.
– Я обслуживала их в то утро. Они сидели за этим самым столиком.
Официантка наклонилась и стала разглядывать другие фото. Затем взяла групповой снимок команды по лакроссу и ткнула пальцем:
– Вот. Это девушка, которая плакала.
Она показывала на Валери.
70
Мардж удивилась, когда зазвонил ее телефон. Это был Гас Шрайбер, менеджер Джейми из «Акме».
Озадаченная его вниманием, она тут же принялась тараторить:
– О, мистер Шрайбер, спасибо вам за Джейми! Ему так нравится с вами работать. Я не знаю, что бы он делал, если бы не работал у вас в «Акме».
Возникло неловкое молчание, а потом Гас сказал:
– Миссис Чэпмен, я поэтому и звоню. Для нас в «Акме» главный приоритет – это наши клиенты. Ко мне обратились несколько наших покупателей и выразили озабоченность по поводу того, что Джейми работает у нас при сложившихся обстоятельствах. Я надеюсь, вы меня понимаете.
– Нет, я вас не понимаю. Пожалуйста, объясните, что вы имеете в виду.
– Миссис Чэпмен, после того, что произошло с Керри Даулинг, люди начинают нервничать, когда видят в супермаркете Джейми.
– Скажите им, что нервничать нужно из-за другого вашего сотрудника – болтуна Тони Картера! – возмутилась Мардж. – Вы очень хорошо знаете, что Джейми чертовски отличный работник. И так было все два года, что он трудится у вас. А теперь вы решили избавиться от него безо всякой причины. Вам должно быть стыдно.
– Миссис Чэпмен, в нашем районе полно магазинов, куда люди ходят за покупками. А я вынужден прислушиваться к жалобам наших покупателей.
– Вы готовы проявить вопиющую несправедливость по отношению к самому лояльному сотруднику. Как только я закончу этот разговор, я порву свою карточку «Акме» на куски. И вот что я вам скажу: у Джейми очень хороший адвокат, и он обязательно узнает о вашем звонке! – пообещала Мардж и бросила трубку.
Тут она услышала, что ее сын спускается вниз. Он был одет для работы.
– Мам, я пошел. Увидимся позже.
– Погоди, Джейми. Нам надо поговорить. Сядь, пожалуйста.
– Мам, я не хочу опаздывать. Я же отмечаю время прихода на работу.
– Джейми, – миссис Чэпмен принялась старательно подбирать слова, – иногда в магазинах, подобных «Акме», бывает слишком мало покупателей. Когда это происходит, то некоторым сотрудникам сообщают, что они не могут больше выходить на работу.
– Они что, собираются выгнать кого-то из моих друзей?
– Да, Джейми. И не только твоих друзей. Ты тоже больше не можешь там работать.
– Я не могу работать? Но мистер Шрайбер сказал, что я один из лучших работников.
– Я знаю, и ему очень жаль, что так получилось, – скривилась Мардж.
Джейми развернулся и начал подниматься по ступенькам. Когда он дошел до верхней, его мать услышала, как он заплакал.
71
Переделав с утра кое-какие дела, Майк вернулся к себе на квартиру. Ему совсем не улыбалось вечером тащиться в Нью-Брансуик, но иного случая встретиться со свидетелями по другому делу у него не предвиделось.
Он понимал, как непрофессионально было назначать встречу Эйлин только потому, что он хотел ее увидеть. Ему припомнилось любимое выражение матери: «У сердца всегда находятся причины, о которых разум ничего не знает». Он с детства помнил, что мать говорила так, когда сходились двое непохожих людей.
