Он присмотрел полупустой стол, за которым сидели его ровесники. Они рассказывали друг другу, кто за что сел. Двоих поймали с героином, а еще один сидел за вождение в нетрезвом виде, причем уже в третий раз. Все посмотрели на Кроули, ожидая услышать его историю.
– Моя девушка погибла от несчастного случая. А меня обвинили, – рассказал он.
– Какого судью тебе назначили? – спросил один из его соседей по столу.
– Без понятия.
Когда обед закончился, их снова отвели в зону отдыха. Один из обедавших вместе с Аланом заключенных спросил:
– Ты играешь в шахматы?
– Играю, – ответил парень, и они сели за стол. За все время, что Кроули провел в тюрьме, это был единственный час, который прошел относительно быстро.
Через несколько минут после окончания игры охранники выстроились в ряд вдоль стены.
– По камерам, – объявил товарищ Алана по шахматам. – Увидимся завтра.
Тюремщик отпер камеру и подтолкнул его внутрь. По левой стене стояли нары, а в малюсенькое окошко была видна стоянка на заднем дворе суда.
Мужчина за тридцать, лежавший на нижней полке, взглянул на Кроули, когда тот вошел, и уткнулся обратно в книжку. Алан хотел было узнать, где можно взять чего-нибудь почитать, но он слишком нервничал, чтобы задавать вопросы.
Ему досталась верхняя полка, и он не мог решить, как ему поступить. Лестницы не было. Чтобы подтянуться наверх, ему придется наступить на нижнюю полку. Должен ли он спросить разрешения?
«Лучше не буду его беспокоить», – подумал молодой человек, поставив ногу на дальний конец нижней полки, и подтянулся наверх. Он с опаской ожидал выговора снизу. Но его не последовало.
Матрас был тонким и бугристым, а одеяло и простыня издавали резкий запах хлорки.
Заложив руки за голову, Алан стал смотреть в потолок. Заснуть ему удалось лишь через несколько часов. Особенно трудно было абстрагироваться от мощного храпа, доносившегося с нижней полки.
Пробудился он оттого, что рядом кто-то разговаривал, ходил и открывал раздвижные двери. Вслед за остальными парень поплелся в то же помещение, где они накануне ели. На этот раз на завтрак.
Он направлялся вместе с остальными в зону отдыха, когда один из охранников рявкнул: «Алан Кроули!»
Алан робко поднял руку.
– Пошли, – охранник жестом показал ему на выход. Его провели по длинному коридору с дверями по обеим сторонам. На каждой двери были таблички с надписью «АДВОКАТ-КЛИЕНТ», после которой следовал номер. Конвоир открыл комнату номер 7. За столом Кроули увидел Лестера Паркера, рядом стоял его портфель. Юноша сел напротив.
– Как вы тут, Алан? – спросил Паркер, пока они пожимали друг другу руки.
– В шахматы меня не обыграли, – криво усмехнулся его клиент.
Юрист улыбнулся.
– Я разговаривал с помощником прокурора. Мы прошлись по обвинениям против вас. Завтра в одиннадцать вас доставят в зал суда. Я буду там.
– А после суда завтра я смогу отсюда выбраться?
– Я не буду с уверенностью утверждать, что это произойдет завтра, но я намерен настаивать, чтобы вас отпустили домой.
– А мои родители придут в суд?
– Да, и они не меньше вашего хотят, чтобы вы вернулись домой. Увидимся завтра. И помните, дело ни с кем не обсуждать.
35
Новость об аресте Алана разлетелась к полудню. Эйлин видела, как ученики читали в раздевалке на переменах сообщения на своих телефонах. Первым выступило интернет-издание NorthJersey.com. Мисс Даулинг достала было телефон, чтобы позвонить матери, но передумала.
К дому она подъехала без пары минут шесть, почти одновременно с отцом. Когда они уже вылезли из машин, Эйлин сказала:
– Уверена, об аресте Алана объявят сегодня по телевизору.
– Да уж. Я тоже об этом думаю, – кивнул Стив.
Открыв дверь дома, он крикнул жене:
– Я пришел!
Отец с дочерью поднялись в кабинет, где Фрэн смотрела новости на Втором канале. Они в молчании посмотрели повтор сюжета из пятичасового выпуска.
Мистер Даулинг подошел к супруге и обнял ее.
– Ты в норме? – спросил он.
– Да, – ответила женщина. – Я даже… – Она запнулась. – Рада, но это не то слово. Я никогда не успокоюсь. Но когда Алан сядет, у меня хоть будет ощущение, что справедливость восторжествовала.
– Мам, – сказала Эйлин, – помни, что Алан пока еще только обвиняемый. Это не означает, что…
Стив перебил дочь:
– Знаешь, обычно если человека арестовали, значит, есть уверенность, что это он, и есть достаточно доказательств, чтобы его осудить.
– Эйлин, а почему ты его защищаешь? – гневно спросила Фрэн. – Он убил твою сестру и потом врал.
– Мам, пап, прошу вас! – взмолилась девушка. – Я не хочу с вами ругаться. Когда Керри и Алан встречались, они постоянно ссорились, расходились, а потом снова сходились. Это повторялось множество раз. Но после ссоры на вечеринке, именно в этот раз он вернулся в дом и убил ее? Не знаю. Как-то не складывается.
– Что не складывается? – с жаром возразила Фрэн. – Ты же знаешь, что он соврал про то, что вернулся после вечеринки?
– Я понимаю, но послушайте, восемнадцатилетние ребята очень неуверены в себе. Я ежедневно имею с ними дело. Они думают, что уже взрослые, но это не так. В случае конфликта они ищут простые решения, даже если при этом придется обманывать, – Эйлин повысила голос. – Я бы тоже занервничала, если бы ко мне явился полицейский и повез на допрос. Могу себе представить, как бы я запаниковала в подобной ситуации десять лет назад, когда мне самой было восемнадцать.
Но миссис Даулинг не желала ничего слушать.
– Ты можешь подводить тут любую теоретическую базу. Мне плевать, был он напуган или нет. Алан Кроули убил Керри, и он за это заплатит.
– Фрэн, Эйлин, – вмешался Стив, – меньше всего нам сейчас нужно переругаться между собой. Будет суд, и мы узнаем правду.
Но последнее слово осталось за его женой:
– Ты имеешь в виду, что будет суд, на котором его признают виновным.
36
Из тюрьмы Алана отконвоировали в смежное здание суда, где в 11.30 он должен был предстать перед судьей. Охранники посадили молодого человека рядом с ожидавшим его Лестером Паркером.
С одной стороны зала в первом ряду сидели его родители. Мать охнула, увидев сына в оранжевом комбинезоне. Сегодня руки его были скованы спереди.
На другой стороне зала, тоже в первом ряду, находились Фрэн и Стив Даулинг. Алан отвернулся – он не мог смотреть им в глаза.
Помощник прокурора зачитал обвинение. Убийство, владение орудием для незаконного использования – клюшкой для гольфа, давление на свидетелей. Судья, лысеющий мужчина в очках, поднятых на лоб, обернулся к Лестеру Паркеру:
