– Он жил здесь до семнадцати лет, потом поступил на службу в морскую пехоту.
– Значит, причина в том, что ваши дедушка и бабушка уехали до того, как ваш отец успел завести собственную семью. До того, как визиты стали бы иметь особый смысл, – предположила женщина.
– У меня сложилось впечатление, что мои дедушка и бабушка прожили здесь до конца жизни, – сказал Ричер.
– Но вы никогда с ними не встречались?
– Мы были семьей морского пехотинца и постоянно переезжали с одной базы на другую.
– Я сожалею.
– Вы не виноваты.
– Но спасибо вам за службу, – сказала женщина.
– Я не имею к ней никакого отношения. Морским пехотинцем был мой отец, а не я. Я надеялся, что мы сможем найти в книге записей рождений или еще где-нибудь полные имена его родителей, и тогда нам удалось бы узнать их точный адрес, возможно, что-то в записях налогов на имущество, я бы сходил туда и посмотрел, как они жили…
– Вы не знаете имен ваших дедушки и бабушки? – удивилась женщина.
– Я думаю, их звали Джеймс и Элизабет Ричер.
– Меня так зовут, – сообщила женщина.
– Ваша фамилия Ричер?
– Нет, меня зовут Элизабет. Элизабет Касл.
– Приятно познакомиться, – сказал Ричер.
– Взаимно, – ответила она.
– Я Джек Ричер. Моего отца звали Стэн Ричер.
– Как давно Стэн уехал, чтобы стать морским пехотинцем?
– Сейчас ему исполнилось бы девяносто, значит, более семидесяти лет назад, – сказал Ричер.
– В таком случае, нам следует начать проверку, отступив на восемьдесят лет назад, чтобы ничего не пропустить, – сказала Элизабет Касл. – Тогда Стэну Ричеру было около десяти лет, и он жил со своими родителями, Джеймсом и Элизабет Ричер, где-то в Лаконии. Все правильно?
– Это можно считать главой номер один моей биографии.
– Я практически уверена, что сейчас компьютер захватывает более восьмидесяти лет нашей истории, – заверила его Элизабет. – Но боюсь, что столь старые налоги на имущество представляют собой всего лишь список имен.
Она повернула ключ и открыла крышку стола. Под ней оказались монитор и клавиатура. Защита от воров, пока в комнате никого нет. Элизабет нажала на копку и отвернулась.
– Загружается, – сказала она.
Эти слова Ричер уже слышал прежде, когда речь заходила о технологиях, но для него они звучали военным термином, словно пехота готовилась куда-то выступить.
Элизабет принялась щелкать мышью и просматривать списки.
– Да, – наконец заговорила она, – на восемьдесят лет назад тут всего лишь список с номерами файлов. Если хотите узнать какие-то детали, нужно будет затребовать бумажные документы из архива. Обычно это занимает долгое время.
– Насколько долгое? – спросил Ричер.
– Иногда до трех месяцев.
– А имена в вашем списке есть?
– Да. – Элизабет кивнула.
– Тогда нам больше ничего не требуется.
– Думаю, да. Если вы хотите взглянуть на дом и ничего больше.
– Ничего другого я не планировал, – сказал Ричер.
– Но разве вы не испытываете любопытства?
– Относительно чего?
– Неужели вас не интересует их жизнь? Кем они были и чем занимались.
– Да, но оно не стоит трехмесячного ожидания, – сказал Ричер.
– Хорошо, в таком случае имена и адреса – это все, что вам нужно.
– Если дом все еще стоит, – заметил Ричер. – Может быть, кто-то его снес. Восемьдесят лет – большой срок.
– Здесь все меняется очень медленно, – ответила Элизабет.
Она еще раз щелкнула мышью и стала быстро просматривать список, внимательно вглядываясь в монитор, медленно двигая мышкой. Ричер пришел к выводу, что Элизабет добралась до буквы «Р» и стала возвращаться обратно.
– Никто с фамилией Ричер не владел собственностью в Лаконии восемьдесят лет назад, – наконец произнесла она.
Глава 04
Патти Сандстрём также проснулась в восемь часов утра – позднее, чем ей хотелось бы, но сказывалась усталость, и она крепко проспала еще почти пять часов. Патти почувствовала, что в постели рядом никого нет, повернулась на бок и увидела, что дверь открыта. Коротышка вышел на парковку и разговаривал с одним из парней из мотеля. Кажется, с тем, которого звали Питер, с тем, что присматривал за квадроциклами. Они стояли рядом с «Хондой». Капот был поднят. Ярко светило солнце.
Патти выскользнула из постели, согнулась и проскочила в ванную комнату – так Питер, или тот, кто стоял рядом с «Хондой», не мог ее заметить. Патти приняла душ, оделась в ту же одежду, потому что они не захватили ничего на смену, и вышла из ванной комнаты. Ей хотелось есть. Дверь все еще оставалась открытой. По-прежнему ярко сияло солнце. Коротышка остался один. Питер ушел.
Патти шагнула из номера на улицу.
– Доброе утро, – сказала она.
– Двигатель не заводится, – сообщил Коротышка. – Тот тип чего-то с ним сделал, и теперь ничего не работает. А вчера с ним все было в порядке.
– Нет, не было, – возразила Патти.
– Вчера он заводился. А сегодня – нет. Должно быть, он все испортил.
– И что он сделал?
– Он там немного покопался отверткой и плоскогубцами. Я думаю, сделал только хуже.
– Питер? Тот, что присматривает за квадроциклами? – спросила Патти.
– Так он говорит. Если он не врет, то удачи им, – проворчал Коротышка. – Наверное, именно по этой причине их здесь девять штук вместо одного. Чтобы хоть какой-то работал.
– Двигатель завелся вчера вечером потому, что был горячим. А теперь он остыл. В этом и состоит разница.
– Теперь ты стала механиком? – ехидно спросил Коротышка.
– А ты?
– Я думаю, Питер что-то сломал.
– А мне кажется, он попытался нам помочь. Нам следует быть благодарными, – заявила Патти.
– За то, что он сломал нашу машину?
– Она и так была сломана.
– Вчера она заводилась. После одного поворота ключа.
– У тебя возникли проблемы с дверью номера? – спросила Патти.
– Когда? – спросил он.
– Когда ты выходил сегодня утром.
– Какие еще проблемы? – удивился Коротышка.
– Ночью я хотела подышать свежим воздухом, но не смогла открыть дверь. Она была заблокирована.
– У меня не возникло никаких проблем, – сказал Коротышка. – Дверь сразу открылась.
В пятидесяти ярдах от них Питер вышел из амбара с коричневой брезентовой сумкой в руке. Она выглядела тяжелой. «Инструменты, – подумала Патти. – Чтобы починить нашу машину».
