– Я не представляю, как мы могли сделать окно в ванной комнате, – сказал Марк. – Во всяком случае, с обычным стеклом. Это выглядело бы странно. Но другого варианта нет. Как еще заглянуть внутрь снаружи?
– Мы могли бы закрыть окно снаружи листом пластика, – сказал Стивен. – С каким-нибудь рисунком, чтобы изнутри было непонятно, а потом, когда все будет готово, снять его.
– Мы уклоняемся от ответа, – сказал Роберт. – Мы облажались с жалюзи. Тут все предельно просто. Этот тип совершенно прав. Нам не следовало открывать их до тех пор, пока все не приедут.
– Патти хотела увидеть солнечный свет, – сказал Марк.
– Мы стали социальными работниками? – поинтересовался Роберт.
– Ее настроение может оказаться критичным.
– И какое у нее настроение сейчас?
– Расслабься. Постарайся мыслить нестандартно. Что сделано, то сделано. Так уж получилось, что все разделились на две группы. Трое видели их, трое – нет. Мы можем считать это бонусом за пунктуальность. Как граница получения премии. Как если бы мы что-то предлагали. Своего рода маркетинг.
– Но пунктуальность предполагает прибытие вовремя, а не раньше. Мы должны ко всем относиться одинаково, – настаивал Роберт.
– Слишком поздно. – Марк пожал плечами.
– Никогда не поздно исправить ошибку, – не унимался Роберт.
– Каким образом? – спросил Марк.
– Ты свяжешься по микрофону с Патти и Коротышкой и напомнишь им, что предупреждал их, но они, возможно, не поняли, в какое положение попали, поэтому теперь, ради их собственного комфорта, мы приняли одностороннее решение снова опустить жалюзи. Так мы и поступим. Они услышат нас и выйдут из ванной комнаты. Между тем мы принесем извинения четвертому и пятому клиентам и скажем, что устроим правильную церемонию позднее. После того как Патти и Коротышка успокоятся. А мы как следует подготовимся. Может быть, когда начнет темнеть. И тогда мы сможем внезапно поднять жалюзи и одновременно впустить в комнату свет. Могу спорить, что мы поймаем их в том же положении, на кровати. Это будет выглядеть, как витрина магазина «Сакс» на Пятой авеню в Рождество. Люди приходят туда за несколько миль.
– Но это не решит проблемы. Просто получится, что три человека увидят их один раз, а трое – два. Неравные условия.
– Но это лучшее, на что мы сейчас способны. В качестве жеста доброй воли, который может оказаться исключительно важным. Нельзя допустить, чтобы это стало проблемой. Мы знаем, какие обсуждения ведутся в чатах. Одно слово поднимет тебя на самый верх или сбросит вниз. А так они увидят, что мы предприняли дополнительные усилия, чтобы исправить свой просчет.
Марк довольно долго молчал. Потом посмотрел на Стивена.
– Пожалуй, Роберт прав, – сказал тот.
Марк кивнул.
– Ладно, – наконец согласился он.
Роберт нажал на кнопку с надписью: «Комната номер 10, оконные жалюзи, опустить».
* * *
Его голос доносился с потолка. Как и прежде. В ванной комнате он прозвучал так же громко, как в комнате.
– Ребята, приношу вам свои извинения, – сказал Марк. – Самым искренним образом. Это целиком и полностью моя вина. Я недостаточно четко объяснил вам ситуацию во время нашего прошлого разговора. Я говорю о негативных сторонах, связанных с поднятыми жалюзи. Поэтому мы всё исправили. Жалюзи снова опущены, и вы можете находиться в комнате столько, сколько захотите. Я уверен, что так вам будет комфортнее. И вновь приношу свои извинения. Я поступил необдуманно.
– Чего вы от нас хотите? – спросила Патти. – Что с нами будет?
– Мы обсудим этот вопрос еще до окончания дня, – ответил Марк.
– Вы не можете держать нас здесь вечно, – заявила Патти.
– Мы не станем, – сказал Марк. – Вы скоро увидите. Не вечно.
Затем послышался негромкий электронный щелчок, и в ванной комнате снова стало тихо.
– Ты ему веришь? – спросил Коротышка.
– Относительно чего? – уточнила Патти.
– Что он не наврал нам про жалюзи.
Она кивнула.
– Я слышала, как они опускались.
Коротышка, который сидел на полу, неуклюже поднялся на ноги, слегка приоткрыл дверь и сразу все понял. В комнате больше не было солнечного света, и теперь там воцарился полумрак.
– Я перехожу туда, – сказал он. – Здесь неудобно.
– Они снова поднимут жалюзи, – сказала Патти.
– Когда? – спросил Коротышка.
– Скорее всего, в тот момент, когда мы будем ждать этого меньше всего.
– Зачем?
– Потому что они над нами издеваются, – объяснила Патти.
– Скоро?
– Скорее всего, нет. Они немного подождут. Они хотят, чтобы мы почувствовали себя в безопасности.
– Значит, сейчас мы в безопасности. Пока. А позднее можем завесить окна простыней, – предложил Коротышка.
– Ты думаешь, у нас получится?
– Почему нет?
В прошлом она могла бы ему возразить, в чистом виде руководствуясь хорошими манерами. Ведь она канадка. Естественно, стена и простыня пострадают.
– У тебя есть молоток и гвозди? – только и сказала Патти.
– Нет.
– Тогда заткнись. Держи язык за зубами.
– Извини, – пробормотал Коротышка.
Он немного постоял у двери и вошел в комнату. Зад и спина у него болели после долгого сидения на холодном, покрытом плиткой полу, к тому же он опирался спиной о такой же холодный кафель. Коротышка лег на кровать и сквозь темноту стал смотреть в потолок. Где-то там находилась камера. Однако он ее не видел. Штукатурка оставалась гладкой по всей поверхности. Как и вокруг светильника и пожарной сигнализации. Он подумал, что, скорее всего, камера спрятана не в светильнике. Там слишком высокая температура. Шпионские штучки наверняка очень хрупкие. Печатные платы и крохотные передатчики.
Значит, камера в пожарной сигнализации. Коротышка посмотрел вверх, представил, как разбивает ее молотком, как осколки дождем падают на пол. Представил, что молоток все еще у него в руке. Что еще можно разбить?
Коротышка встал с кровати, вернулся в ванную комнату, закрыл за собой дверь и включил воду в раковине. Патти, продолжавшая сидеть на полу, на прежнем месте, молча наблюдала за ним. Он наклонился так, что его губы оказались рядом с ее ухом, и заговорил шепотом:
– Я вот что подумал: будь у меня молоток, что я мог бы сделать?
– Прибить к окну простыню, – прошептала она в ответ.
– Я имел в виду, потом.
– И что?
– Я пришел бы сюда. Это задняя часть здания. Все происходит в передней части, этот бред с жалюзи и заглядывающими внутрь людьми. Может быть, никто не следит за задней частью. А на стене только тонкая кафельная плитка, за которой доска толщиной в полдюйма, затем пустота в шесть дюймов между гвоздями, может быть, какой-то изоляционный материал, а также, возможно, дымопреградитель; затем кедровая наружная обшивка, прибитая к шестнадцатидюймовому каркасу…
