– А ты-то в эту историю как замешан? И на чьей ты стороне?
– Ну ладно, слушай… – Олег вздохнул. – Думаю, ты знаешь, что такое коррупция?
– Ну интересно! Кто же в наше время этого не знает? Сейчас, по-моему, каждый школьник знает, что можно купить хорошую оценку за контрольную.
– Ну да. Только оттого, что слово стало привычным, проблема не стала меньше. «Коррупция» переводится как «разложение, растление». И она действительно разъедает страну как ржавчина. Она проникает повсюду, от рядового гаишника до высоких чинов…
– Ты мне что, будешь лекцию читать?
– Нет, лекцию я тебе читать не собираюсь. Я только объясняю исходные условия задачи, а также хочу показать, насколько важно ее решение.
– Но я так и не поняла, какое отношение это имеет к взрыву в поезде и к тому, что за этим взрывом последовало.
– Самое прямое. Нам… организации, в которой я работаю, стало известно, что некая криминальная структура приготовила большую сумму наличных денег, которую собирается передать какому-то высокопоставленному сотруднику секретной службы. Само собой, эти деньги ему отдадут не за красивые глаза, а за какие-то услуги. За очень серьезные услуги, судя по величине суммы.
– А вам даже и сумма известна? – недоверчиво осведомилась Оксана.
– И сумма, и некоторые детали операции. Неизвестно нам только одно – кому конкретно эта сумма предназначена. А значит, можно сказать, ничего не известно. Потому что не можем же мы предъявить большому человеку ни на чем не основанные обвинения… Что, если мы ошибемся и обвиним не того? А если даже того, он нас без достаточных улик пошлет подальше. В общем, мне поручили следить за этими деньгами и выяснить, к кому они попадут.
– И тут этот взрыв, пожар, и деньги пропали! – договорила за него Оксана.
– Совершенно верно, – вздохнул Олег. – Деньги пропали, а я так и не выяснил, кому они предназначались.
– А ведь я слышала, как они его называли! – оживилась Оксана. – Когда меня допрашивали в подвале, я случайно подслушала их разговор. Они упоминали какого-то Михаила Степановича, говорили, что он им голову оторвет за эти деньги…
– Михаил Степанович? – переспросил Олег. – К сожалению, среди тех людей, которых мы разрабатываем, нет никого с таким именем и отчеством…
– Как же так? – расстроилась Оксана. – Я точно расслышала, как они его назвали… я не могла ошибиться…
– Не расстраивайся, я же не говорю, что ты ошиблась! Скорее всего, это просто не настоящее его имя, а кличка, условное имя, которым его называют подельники. Как говорят в нашей организации – оперативный псевдоним. Кстати, узнать его оперативный псевдоним – это тоже очень важно, так что я тебе благодарен за эту информацию…
– Не стоит благодарности, – фыркнула Оксана. – Лучше посоветуй, что мне теперь делать? Ведь за мной гоняются все, от бандитов до спецслужб…
– Я знаю…
– Откуда? И еще вопрос, как ты здесь оказался? Ох, кажется, я догадалась. Меня сдал Андрей Михайлович? Ну и старикан!
– Не сдал, а позвонил мне и предупредил, что тебе угрожает опасность. Он тебе плохого уж точно не желает!
– Ну ладно, и что мне теперь делать, раз уж вы решили меня опекать?
– Надо подумать… ситуация не такая простая…
Олег немного помолчал, затем снова оживился:
– Давай решать задачу по частям. Полиция тобой, скорее всего, больше не интересуется – ведь они передали тебя Конторе, и им ясно дали понять, чтобы они в это дело не лезли. Значит, остаются бандиты и сама Контора. Контора пока притормозит – этому греховоднику Игорю Ивановичу сейчас явно не до тебя.
– Надеюсь, – вздохнула Оксана.
– Бандитам ты нужна для того, чтобы отыскать деньги. Значит, если мы найдем деньги раньше их…
– Ты хочешь сказать, что отдашь им эти деньги? – ужаснулась Оксана.
– Не я. – Олег пристально взглянул на нее: – А ты.
– Что? – Оксана поперхнулась и изумленно уставилась на собеседника. – Ты шутишь, я надеюсь?
Олег свернул в первый попавшийся переулок и аккуратно припарковал машину.
– Разве можно шутить такими серьезными вещами? – Он повернулся к Оксане, и на лице его не было и тени улыбки.
– Ну, если ты не шутишь – значит, ты сошел с ума. Но я-то пока еще в здравом уме…
– Послушай меня – и ты поймешь, что это лучший выход и для тебя, и для меня. – Олег набрал полную грудь воздуха и продолжил: – Мне нужно узнать, для кого предназначались эти деньги. Если деньги снова окажутся у бандитов – они наверняка доведут операцию до конца и передадут их тому, кого называют Михаилом Степановичем. Мне останется только проследить за деньгами.
– Но я то при чем?
– А при том, что, если деньги им принесу я, они мне не поверят. И никто бы не поверил. Сразу ясно, что это подстава. А вот если их принесешь ты – все будет очень натурально. Ведь они уверены, что ты украла эти деньги, так что будет вполне достоверно, если ты их и вернешь… на определенных условиях, конечно.
– И на каких же, интересно, условиях? – подозрительно осведомилась Оксана.
– Ну, все еще нужно продумать, но непременным условием должно быть, чтобы они оставили тебя в покое. Причем гарантировали это…
– Ну, это легче сказать, чем сделать! Как можно заключить договор с уголовниками и добиться его исполнения? Они не из тех людей, которые держат слово!
– На то и договоры, чтобы их тщательно продумывать! – непонятно ответил Олег. – Впрочем, пока мы с тобой делим шкуру неубитого медведя. Денег-то у нас нет, и мы понятия не имеем, где они находятся и кто их на самом деле украл.
– Вообще-то кое-какие мысли на этот счет у меня имеются… – неожиданно для себя самой проговорила Оксана.
– Что ты говоришь? – уставился на нее Олег.
– Ты помнишь всех людей, которых вместе с нами допрашивали в Твери?
– Ну, конечно, помню, – снисходительно ответил Олег. – Замечать и запоминать – это моя профессия!
– А помнишь ли ты беременную женщину?
– Да, а что?
И Оксана рассказала ему то, что накануне узнала у Андрея Михайловича.
Олег выслушал ее очень внимательно и надолго задумался.
Наконец он поднял глаза на Оксану и проговорил:
– Пожалуй, в этом варианте все сходится. И подстаканники вписываются…
– Подстаканники? – удивленно переспросила Оксана, подумав, что ослышалась. – Какие еще подстаканники?
– Во время осмотра вагона после пожара в шестом купе, в котором перевозили деньги, нашли обгоревшие и покореженные взрывом подстаканники. Ты ведь знаешь, что на железной дороге чай и кофе до сих пор подают в стаканах с подстаканниками. Как в советские времена. А когда проводницу спросили, приносила ли она что-нибудь в шестое купе, она сказала, что ничего не приносила. Кстати, из-за этой нестыковки ее тоже взяли под подозрение. Я ее тоже сначала подозревал, навел справки, но ничего плохого за ней не числилось. А мне тогда еще, на месте аварии, показалось, что она не в себе. Я-то подумал, что она, как только поезд тронулся, выпила с кем-то из коллег, почему и темнит, а теперь все получает другое объяснение…
