– Какая-то записка, – протянула Оксана с легким разочарованием.
Она и сама не знала, что ожидала увидеть.
– Это не записка, – возразил Андрей Михайлович, внимательно разглядывая клочок бумаги, – это всего лишь упаковка. Пергамент средневековый.
– Средневековый? – переспросила Оксана. – Неужели этот медальон такой старый?
– На самом деле он куда старше. Но его содержимое вообще уходит корнями в немыслимую древность…
– Содержимое? Вот этот клочок бумаги?
– Я говорю не о клочке бумаги, а о том, что в него завернуто. Ведь вы сказали, что в этом медальоне хранится волос…
– Ну да, бабушка говорила, что там волос какой-то святой…
– Давайте посмотрим! – Андрей Михайлович кончиком того же ножа развернул бумажку. Внутри ее действительно оказался волос – довольно длинный волосок золотистого цвета, точнее – цвета светлого майского меда…
– Вам это ничего не напоминает? – спросил старик, бережно подняв волосок пинцетом и поднеся его к свету.
В луче закатного солнца волос вспыхнул, как старинное золото. И, как будто этого мало, комната наполнилась странным, волнующим, едва уловимым благоуханием, запахом каких-то незнакомых, экзотических цветов.
– Ну… цветом он похож на мои… – смущенно проговорила Оксана. – У мамы были такие же, пока она не начала седеть и не стала красить волосы…
– Да, вы совершенно правы! – Андрей Михайлович улыбнулся. – Видимо, женщины в вашем роду издавна обладают таким удивительным цветом волос… не просто издавна, а с глубокой древности… Тогда неудивительно, что этот медальон хранился в вашей семье!
– Так что, выходит, это вовсе не волосок святой, а волос какой-то моей прапрапрабабки? Или вы хотите сказать, что моя прапрапрабабка и была святой?
– Нет, дорогая моя, это не волосок вашей прародительницы. Это нечто другое, совсем другое! Вы видите, что этот волос гораздо толще вашего? – Старик осторожно снял с плеча Оксаны выпавший волосок и поднес к волосу из медальона.
– Действительно… – согласилась Оксана, приглядевшись, – мой намного тоньше… что же это за волос?
– Это не человеческий волос, моя дорогая! Думаю, если бы мы провели настоящую экспертизу, мы выяснили бы, что по толщине и упругости этот волосок очень близок к конскому волосу.
– Так что, в медальоне хранится всего лишь конский волос? – разочарованно протянула Оксана.
– Вовсе нет! – возразил старик. – Я сказал только, что он близок к конскому волосу, потому что существо, которому этот волосок принадлежал, отдаленно напоминает коня. Но и этот цвет, и чудесный аромат, который не выветрился за прошедшие тысячелетия, говорят о том, что это волос единорога. Может быть, единственный волос единорога, сохранившийся до наших дней…
– Единорога? – недоверчиво переспросила Оксана и снова подозрительно взглянула на старика. – Но единорог – это сказочное животное… на самом деле их никогда не было…
– Если мы не видели какое-то животное – это еще не значит, что его нет и никогда не существовало на свете. Лет триста назад никто не поверил бы, что на земле когда-то жили динозавры, а сейчас любой дошкольник перечислит вам десяток их разновидностей. А до открытия Австралии кто поверил бы в существование кенгуру?
– Ну, я не знаю… Динозавры – это что-то вполне реальное… по крайней мере, найдены их скелеты…
– Может быть, скелеты единорогов более хрупки, поэтому они не сохранились до наших дней. Или они очень редко встречались. А может быть, по какой-то другой причине. Во всяком случае, тот, кто завернул этот волосок в пергамент, верил, что это волос единорога, и верил в его магическую силу. Знаете, ведь по древнему поверью, единорог был первым из животных, кому Адам дал имя, поэтому он, а вовсе не лев, был царем зверей. Когда Бог изгнал людей из рая, единорогу был предложен выбор – остаться в раю или покинуть его вместе с людьми, и он последовал за Адамом и Евой. За такую верность людям Бог наделил его необычайным могуществом.
О единорогах люди писали еще четыре тысячи лет назад. Единорога описывали как чудесное и сильное животное, самое прекрасное из живых существ, похожее на белого коня с золотистой вьющейся гривой и единственным рогом во лбу. Говорили, что он обладает магической силой, питается цветами, а пьет росу, что приручить его может только невинная девушка…
* * *
Тем временем события на конспиративной квартире развивались своим чередом. Константин занимался любимым делом – он допрашивал Игоря Ивановича. Допрашивал, как говорится, с пристрастием. Единственное, что его несколько огорчало, – шеф на предварительном инструктаже строго предупредил его, чтобы после допроса не осталось видимых следов, а именно синяков и ссадин, поэтому ему приходилось довольствоваться методами психологического давления и запугивания, да еще знанием болевых точек на теле человека.
Игорь со связанными руками полулежал в кресле, лоб его был покрыт испариной, в глазах стоял ужас.
– Последний раз тебя спрашиваю, гаденыш, – куда ты спрятал деньги? – прошипел Константин, склонившись над Игорем. – Имей в виду, это твой единственный шанс остаться в живых!
– Понятия не имею ни о каких деньгах! – ответил тот, расширенными от страха глазами глядя на чемоданчик с инструментами.
– Ответ неправильный! – Константин закатал рукава рубашки и с размаху ударил допрашиваемого кулаком в солнечное сплетение. Тот охнул, согнулся пополам, глаза закатились.
Константин взял со стола стакан с холодной водой, плеснул жертве в лицо. Игорь шумно вздохнул, открыл глаза и оторопело уставился на своего мучителя.
– Ну что, не вспомнил, куда дел деньги? – мрачно осведомился Константин.
– Да говорю же я – не знаю ни о каких деньгах! Я занимаюсь убийством Туманова…
– Ну надо же, какой упорный попался! – Константин покачал головой, достал рулон скотча, заклеил Игорю рот и затем едва уловимым движением нажал на точку за его ухом.
Глаза Игоря едва не вылезли из орбит, он забился в конвульсиях, чуть не задохнувшись от немыслимой боли. Только скотч удержал внутри рвущийся из его груди истошный вопль.
Константин выждал несколько секунд и одним сильным рывком отодрал скотч.
– Ну что, вспомнил? Или еще разок напомнить?
Игорь закашлялся, с трудом отдышался и едва слышно, прерывающимся голосом пролепетал:
– Пожалуйста, не надо! Не надо больше! Я больше не выдержу, у меня слабое сердце! Честное слово, я не знаю ни о каких деньгах! Если бы я знал – я бы все сказал!
– Ну ты даешь! – проговорил Константин с невольным уважением. – До чего упорный! Но только зря ты так упираешься, сейчас мы твою подружку приведем, и она нам все расскажет…
Он кивнул своему подручному.
Тот вышел в коридор… и через минуту снова появился в дверях. На лице его было детское бесхитростное удивление.
