Несколько секунд Огница всматривалась в его глаза, будто пыталась убедиться – не врет ли. Затем метнулась к сфинксу.
– Урмшур, ты же понимаешь, что я говорю, да? Отведи меня к выходу в Добрию, я прошу!
Сфинкс тряхнул гривой.
– Здесь пути вниз нет. Я думаю, нам нужно дойти до двери, а уже там решать.
Огница выслушала перевод, помедлила. Потом вдруг опустилась на колени, припала лицом к полупрозрачной поверхности. Что она пыталась там разглядеть? Неужто дверь в Добрию? Но когда Шур тронул ее за плечо, призывая встать и идти, она подчинилась…
Андирон рассчитал верно – шестьдесят тысяч двойных человеческих шагов. Если быть совсем точным – шестьдесят одна тысяча двести двадцать семь, но это уже погрешности округления. Маленький серый цилиндрик они увидели издалека, и Огница бросилась к нему бегом. Они поспешили за ней, но все равно не успели перехватить. Девушка с разгону вцепилась в круглую стенку и… утонула в ней! У Максима сердце екнуло. Почти уверен был, что внутри ее не окажется, что ее выбросило в следующий сектор.
На счастье – или, к сожалению? – предчувствие не сбылось. Огница ждала их внутри цилиндрической комнаты. Стояла и рассматривала лазоревую спираль. Однако лезть в нее она не собиралась. Едва друзья вошли, спросила:
– Если сюда шагнуть, попадешь в другой мир, правильно? Когда на правую ямку нажмешь, то выйдешь наружу, да? А что будет, если нажать на левую?
Максим пожал плечами – правитель Андирон этого не сказал, а он не спросил. Не дождавшись ответа, девушка быстро подошла к стене и ткнула ладонью в левое углубление.
Все повторилось в точности как и прошлый раз. Около секунды ничего не происходило, а затем кабинка исчезла. Только теперь они стояли не посреди синей пустыни, а на гулкой металлической плите.
Это был Отстойник, несомненно! Разноцветные емкости, переплетения шлангов, кабелей, труб, висящие прямо в воздухе мостики, лесенки, спиралями разбегающиеся в разные стороны, а особенно запахи и звуки, ни с чем не сравнимые, – Максим узнал их сразу. Цилиндрическая комнатка оказалась кабиной лифта. И если в первый раз они в нем поднялись на крышу, то сейчас спустились в подвал. На самое дно Отстойника.
– Ух ты… – Огница приоткрыла рот, изумленно оглядываясь по сторонам. – А зачем…
– Ты рот слишком не раскрывай, – осадил ее Максим. – Под ноги лучше смотри. Это место очень коварное и опасное. И нам здесь бродить и бродить, пока нужный чан найдем.
Но долго бродить по Отстойнику им не пришлось. Через полчаса Шур начал узнавать места, где побывал во время своих странствий по этому сектору Сферы. Сориентировался и повел друзей короткой дорогой. Конечно, короткой она была относительно и заняла без малого сутки. Так что пришлось и на отдых останавливаться, и одну ночевку устроить, после которой и Максиму стало казаться, что он узнает свои бывшие охотничьи угодья. Дважды он «узнавал» и приплюснутые шары. Но Шур каждый раз отрицательно встряхивал гривой и вел дальше. И когда подходящий шар все-таки попался, уже сам Максим усомнился. Этот чан ничем не отличался от предыдущих. Платформы, лестница, шланги, обвивающие его со всех сторон, тоже были в точности такими, как у его предшественников.
– Ты уверен, что это тот самый? – Он осторожно потрогал бок шара. Тот был сухим. Работал на выход.
– Да, я уверен, – мигнул сфинкс. – На девяносто девять процентов.
– Ага, значит, на один процент не уверен? А если по ту сторону не Добрия? Вернуться-то не получит…
– Макс, смотри! – перебила его Огница. – Вон там, внизу, между ступеньками глушило лежит!
Максим проследил, куда показывает палец девушки, и обрадованно вскрикнул:
– Так это же я уронил, когда мы убегали отсюда!
Он рванул к вьющейся вдоль бока шара лестнице…
– Стой! – неожиданно рыкнул Шур, выхватывая оружие. – Опасность!
В чем именно состоит опасность, Максим не понял. Но не переспросил, инстинктивно подчинился приказу. Выдернул из кармана и свой станнер, прыгнул за спину друга, чтобы прикрыть его. А бывшей стражнице и слов не понадобилось, хватило одной интонации. Не мешкая, она придвинулась к ним, сжала в руках метательные ножи. И только потом на них напали.
Бой получился коротким и бессмысленным для нападавших. Три гиено-паука остались лежать на платформе, еще несколько рухнули вниз. Остатки стаи, визгливо пощелкивая челюстями-жвалами, ретировались. Минуты хватило, чтобы объяснить им, кто здесь охотник, а кто дичь.
Выждав немного, Максим подошел к одной из тварей, шевельнул ее ногой. Включенный на полную мощность луч, да еще на таком коротком расстоянии, выбил дух надолго. Если не навсегда.
– Шур, откуда они взялись? Мусорщики же здесь всю живность подчистили.
– Возможно, не всю. Или новые пришли.
– Новые?! Откуда?
– Из других секторов, как и мы.
– Но они же не разумные. Зачем они в спираль полезли?
– Может быть, случайно забрели.
– Так скоро?
– Почему скоро? Природа времени таинственна и загадочна. Особенно когда дело касается Сферы. Откуда ты знаешь, сколько времени прошло с тех пор, как мы покинули Отстойник? От имплантата? Ты уверен, что он не лукавит? А в том, что во всех секторах время идет с одинаковой скоростью?
Максим удивленно уставился на него. Подобное в голову не приходило. А ведь в самом деле…
Огница к их разговору не прислушивалась, у нее были свои заботы. Она вытащила метательный нож из шеи убитого паука, осторожно подошла к краю платформы, заглянула вниз. Вздохнула расстроенно.
– Один нож пропал. Теперь не найдешь, наверное? Жалко, хорошая сталь. Макс, можно я то глушило взамен возьму?
– А? – обернулся к ней Максим. – Да, бери. Только осторожно спускайся! – Он вновь обернулся к Шуру. – Андирон ничего такого не рассказывал…
Сфинкс оскалился в улыбке.
– Правитель Од’дмера много путешествовал по Сфере, много видел. Но все его знания эмпирические. Он не способен понять, что управляет процессами, за которыми наблюдает. Глупец, его посадили в отдельный загончик, а он нагреб кучку песка у входа и думает, что обеспечил независимость своему народу.
– Так ты считаешь, что он ошибся? Насчет тысячи лет в анабиозе? – осторожно уточнил Максим.
– Это маловероятное предположение.
– Значит, у нас есть надежда вернуться?
– Пока мы живы, надежда есть всегда.
Максим хмыкнул. Как бы пренебрежительно, свысока. Мол, «не успокаивай, я же не маленький!». Но в действительности от этих слов на душе вдруг сделалось так легко! Как будто тащил в одиночку неподъемный груз, а сейчас его перехватили, подставили плечо.
Он тихонько засмеялся. Шагнул к другу, ткнул его в бок.
