– Это что ж за страшилище? – севшим от страха голосом спросил Мелидух.
– Волколак, – ответил Чернява.
И снова что-то громыхнуло. На помост выбежало второе чудовище. Оно было похоже на человека и двигалось на двух ногах.
– А это? – не веря своим глазам, спросил Мелидух.
– Нелюдь, – коротко ответил Чернява.
– И таких вот чудовищ ловят в Гиблом месте ходоки?
– Угу.
– Теперь я понимаю, почему Глеб-Первоход бросил свое ремесло и сделался землепашцем.
Лицо у нелюдя было красное и круглое, как закатное солнце, а на нем во все стороны топорщились жесткие волосы. Голые красные руки нелюдя поросли такими же волосами и были толсты, как бревна.
– С виду совсем как человек, – заметил Мелидух. – Но уж больно страшен да здоров.
Чернява усмехнулся:
– Да. Нелюдь крепкий. Раньше таких и поймать было нельзя, а теперь, вишь, научились.
На помосте завязалась драка. Нелюдь увернулся от клыков прыгнувшего волколака, упал на пол и всадил волколаку в брюхо нож-косарь. Волколак пробежал еще несколько шагов, и по деревянному настилу за ним потянулась широкая красная полоса крови. Ткнувшись башкой в прутья клетки, волколак попробовал повернуться, но не смог. Жизнь стремительно вытекала из него вместе с кровью.
Нелюдь пошел к волколаку, чтобы добить его, но вдруг изменил направление и бросился на стену клетки. От мощного удара два прутка вылетели из деревянной балки.
Белокурый купец Мелидух, сидевший ближе всех к клетке, завопил и вскочил с места. Но нелюдь оказался расторопнее, одним прыжком настиг он купца и вонзил ему в шею нож-косарь. Брызнувшая струя крови окатила нелюдя.
Собеседник белокурого – смуглый Чернява – откинул лавку и рванулся к двери, но нелюдь поспел и тут. Одним прыжком урод догнал его, воткнул ему нож в поясницу и с хрустом провернул лезвие. Затем стряхнул купца с ножа, словно убитую крысу, и устремился на вопящих от ужаса, сбившихся в кучу посетителей.
С другой стороны зала тоже послышались вопли. Недобитый волколак, воспользовавшись суматохой, выбрался через дыру в клетке и набросился на княжьего писаря, толстенького мужичка с безбородым, отечным лицом.
В зале поднялась жуткая суматоха. Люди кричали и толкались, пытаясь пробраться к двери, а нелюдь с холодным спокойствием прыгал из стороны в сторону и наносил удары направо и налево.
Но вдруг что-то громыхнуло, и волколак свалился на пол с разлетевшейся на куски головой.
– Эй, нелюдь! – крикнул зычный голос. – Стой где стоишь!
Урод остановился, держа в руке окровавленный нож-косарь, и взглянул на человека, стоявшего на столе с ольстрой в руке и целящегося ему в грудь.
– Первоход! – выдохнул нелюдь.
– Брось нож, или я продырявлю тебе башку! – сказал Первоход и прицелился нелюдю в уродливую голову.
Дюжие охоронцы повалили нелюдя на пол и стали заламывать ему руки. Но он вдруг стряхнул охоронцев и вскочил на ноги. Затем шагнул к Глебу и хрипло проговорил:
– Первоход, я искал тебя…
Громыхнул выстрел. Нелюдь рухнул на пол с простреленной грудью, но снова попытался подняться. Глеб спрыгнул со стола, наступил уроду ногой на грудь и приставил дуло ольстры к его голове.
– Лучше не пытайся, – посоветовал он.
Нелюдь уставился на Глеба выпуклыми, налитыми кровью глазами и хрипло проговорил:
– Останови… – Он шумно сглотнул слюну и повторил: – Останови ее…
– Что? – не понял Глеб.
– Уйди, Первоход, – пробасил подоспевший начальник охоронцев. – Дальше мы сами.
Глеб опустил ольстру и отошел, позволяя охоронцам поднять нелюдя и оттащить его в загон.
– Останови ее… – надсадно прохрипел урод, ловя взглядом глаза Глеба. – Останови… Только ты сможешь…
– Кого? – нервно спросил Глеб. – Кого я должен остановить?
Нелюдь хрипло вздохнул, дернулся пару раз на руках у охоронцев и замер.
– Готов, – сказал один из них.
– Сдох, скотина, – подтвердил второй.
Глеб отвернулся и зашагал к деревянной стойке.
Специальные люди быстро вынесли из кружала тела убитых нелюдем купцов и растерзанного волколаком писаря, другие перевязали раненым гостям царапины и ссадины, а третьи замыли на полу кровь.
Охоронцы принесли новую клетку, а Бава Прибыток объявил, что всю ночь гости кружала будут пить за его счет. Не прошло и получаса, как веселье в кружале пошло прежним чередом.
4
Глеб поставил кружку на деревянную стойку и бросил в рот несколько соленых сухариков.
Приближение Бавы Прибытка он почувствовал спиной. За несколько лет регулярных путешествий в Гиблое место Глеб научился чувствовать опасность по напряжению шеи и того места, что расположено между лопаток.
Бава со своими псами-охоронцами встал рядом и сухо проговорил:
– Ну, здравствуй, Глеб-Первоход.
– Здравствуй и ты, купец Бава, – ответил Глеб, не поворачивая головы.
Он взял с деревянной стойки кружку и отхлебнул холодного пива.
Бава подождал, пока он выпьет, после чего спросил:
– Зачем пришел, Первоход?
Глеб покосился на купца и уточнил:
– А тебе что-то не нравится, Бава?
– Где ты, там беда, – ответил Бава недовольным голосом. – Стоило тебе появиться, и нечисть учинила резню.
– Хочешь сказать, что это я выпустил уродов из клетки? А может, это я купил для клетки гнилые балки? Жадность тебя когда-нибудь погубит, Бава.
Спина и шея Глеба снова напряглись. Он не смотрел на охоронцев Бавы, но точно знал, где они стоят и как себя поведут, ежели Бава отдаст им приказ атаковать. Хотя на это Бава Прибыток, скорее всего, не решится. Не в его это интересах. И не в его правилах.
Немного помолчав, хозяин Порочного града примирительно проговорил:
– Ладно, Глеб, не держи на меня зла. Я сегодня с утра не в духе. А тут еще это. Пей, гуляй, веселись. А как нагуляешься, приходи ко мне в контору. Может, найду для тебя работу.
Он хотел идти, но заметил, что в кружке у Глеба не водка.
– Ты перешел на пиво? – удивленно спросил купец. – Неужели на водку нет денег? Озар, налей ему стакан водки за счет заведения.
– Не стоит, – сказал Глеб.
– Что?
– Я больше не пью водку, Бава.
– Как так?
Глеб усмехнулся.
– Решил заняться своим здоровьем. Шейпинг, диета, бег трусцой… В общем, ты понимаешь. – Он подмигнул Баве и вновь приложился к кружке.
