– Похоже, она ошиблась, – киваю я на почтовый ящик, который доверху забит письмами и газетами. Часть содержимого высыпалась на землю.
Я выхожу из машины. Эйми идет следом.
– Я заберу почту, – говорит она.
– Спасибо. – Я подставляю лицо порыву ветра. Пахнет навозом, сырой травой и удобрениями. Этот резкий запах не спутаешь ни с чем.
– Я и забыл, как пахнут минеральные удобрения.
– Фуу, – морщит носик Эйми.
– Добро пожаловать на ферму. Пошли, посмотрим, дома ли отец и здесь ли Лэйси.
Мы снова садимся в машину, и я медленно подъезжаю к ступенькам, ведущим на веранду. Дом за эти годы еще больше пришел в упадок. Один столб на веранде покосился, отчего крыша тоже съехала набок. На окнах потрескались рамы, а желоб водостока и вовсе грозится упасть.
Я поднимаюсь на веранду и заглядываю в окна гостиной. Внутри, несмотря на день, царят сумерки.
– Похоже, отца дома нет.
Эйми окидывает взглядом двор.
– Лэйси тоже нет. Во всяком случае, я не вижу ее машины. Как думаешь, она приедет?
– Понятия не имею.
Я пытаюсь по очереди поднять несколько досок веранды.
– Что ты делаешь? – с любопытством спрашивает Эйми.
– Как-то раз, когда мне было десять, Джеки выставила меня на ночь на улицу. Было слишком темно, чтобы бежать к Маршаллу. Мне пришлось спать прямо здесь, на коврике, – киваю я в сторону двери.
– Ян! – Эйми с трудом сдерживает эмоции. – Поверить не могу, что твоя мама…
– Давняя история, – машу я рукой. – Мама настолько не осознавала себя, что ничего не могла с этим поделать. Ну а Джеки мне больше не страшна.
Наконец одна доска подается.
– Ура!
Наклонившись, я шарю внутри, пока не достаю старый, заржавевший ключ.
– Я спрятал его здесь после того случая, – объясняю я Эйми. – Родители так ничего и не узнали.
– Будем надеяться, что твой отец не сменил замки.
Я поворачиваю ключ, и дверь открывается с легким щелчком. Мы с Эйми стоим на пороге, разглядывая узкое фойе, которое переходит в широкий коридор. Он тянется через весь дом, до самой кухни. Пылинки танцуют в лучах солнца, но большая часть дома прячется в тени.
Эйми морщит нос, и я понимающе киваю.
– Верно, я и сам это чувствую.
Тошнотворный запах разлагающейся плоти бьет в нос уже в коридоре. Во рту у меня мгновенно пересыхает. Конечно, у скопившейся почты может быть и другое объяснение. Запах кажется вездесущим. Похоже, мертвое тело пролежало здесь не один день.
Мне надо было приехать раньше.
Мне надо было приехать давным-давно.
Сожаления о прошлом мгновенно будят в душе чувство вины, которая начинает терзать меня с удвоенной силой.
– Как думаешь, Лэйси знала? – шепотом спрашивает Эйми.
– Понятия не имею, что творится в голове у этой женщины.
Чем она вообще думала, когда отправляла нас сюда? Ну что стоило предупредить меня по телефону?
Поверить не могу, что вместо встречи с отцом мне придется звонить в морг с просьбой забрать его останки. Получается, шансы на примирение навсегда канули в прошлое.
– Подожди здесь, – говорю я Эйми. – А я пойду, посмотрю.
Мой нос ведет меня на кухню, где запах ощущается сильнее всего. На столах и стойке ни единой тарелки, лишь тонкий слой пыли покрывает все серой вуалью. Я подхожу к двери прачечной, изо всех сил стараясь не дышать. Усилием воли заставляю себя взяться за ручку.
В голове – ни единой мысли. Лишь сердце бьется так, будто вот-вот выскочит из груди.
Дверь открывается лишь наполовину. Должно быть, ей мешает тело, которое лежит на полу. Пересилив себя, я заглядываю внутрь.
– Черт! – Я отскакиваю и наклоняюсь, опершись руками о колени. – Черт! Слава богу!
На кухню вбегает Эйми.
– Ян, ты в порядке? – Она кладет руку мне на спину. – Ян!
Распрямившись, я вытираю испарину со лба.
– Мертвый опоссум, – вырывается у меня с нервным смешком.
Эйми пытается заглянуть внутрь, но я оттаскиваю ее подальше.
– Это не самое приятное зрелище.
Эйми прижимает руку к груди.
– На мгновение я подумала…
– Я тоже.
Я делаю несколько глубоких вдохов, пытаясь унять бешено бьющееся сердце.
Эйми прижимается ко мне, и с минуту мы стоим, обнявшись. Я невольно сглатываю слезы. Не хватало еще расплакаться… тем более что впереди меня ждет весьма неприятная уборка.
– Давай я помогу тебе, – говорит Эйми.
– Сам справлюсь, – качаю я головой.
Открыв шкаф, я начинаю искать мусорные мешки.
– Тогда я займусь почтой. – Эйми снова исчезает за дверью.
Обнаружив мешки, я вытаскиваю несколько штук, а один использую в качестве самодельной перчатки. Не так-то просто запихнуть зверя в мешок. Мне приходится регулярно выбегать на кухню, чтобы глотнуть свежего воздуха.
Наконец я выбрасываю останки во двор, в мусорный бак, и принимаюсь мыть пол.
В дверь заглядывает Эйми.
– Не знаешь, как сюда попал опоссум?
Я осматриваю стены и пол. Потом заглядываю за стиральную машину и вижу там дыру.
– Прогрыз себе вход, а потом не смог выбраться наружу.
– Бедняга.
Я убираю тряпки и порошки и мою руки.
– От Лэйси ни слова?
Эйми качает головой.
– Я пыталась ей дозвониться, но все время попадала на автоответчик. Что будем делать?
Я бросаю взгляд на часы.
– Думаю, стоит подождать еще.
Я выхожу из дома на веранду. Деревянная дверь со стуком хлопает за спиной. Слышно, как по шоссе проезжают машины, но ни одна из них не сворачивает к дому.
Почему бы не использовать это время с толком? Я мог бы посидеть за ноутбуком. Я поворачиваюсь, чтобы войти в дом.
– Привет, Ян.
Бог ты мой!
Я замираю на месте. На веранде, на старом стуле, с удобством расположилась Лэйси Сондерс. Ну и напугала она меня! Откуда она вообще тут взялась?
Лэйси смотрит на меня с милой улыбкой.
– Приятный денек для беседы, правда?
Глава 24
Ян в возрасте тринадцати лет
Ян проснулся на переднем сиденье автомобиля. Машина неслась по шоссе в полной темноте, подсвечивая путь огнями фар. Ян бросил взгляд в окно. Местность выглядела совершенно незнакомой.
