– Слишком рано? В принципе, я могу попытаться сдвинуть сроки, но гарантий никаких.
Я быстро надеваю рюкзак.
– Ничего, я справлюсь.
И это правда, поскольку мне нужно все сразу. Я хочу найти маму и хочу, чтобы мой снимок попал на обложку National Geographic. И если для этого нужно уложиться в кратчайшие сроки, то я это сделаю.
– И еще один момент, – добавляет Риз, когда я пускаюсь в обратный путь. – Я должна тебе кое в чем признаться.
Я замираю и выжидательно смотрю на нее. Она нервно переступает с ноги на ногу, словно пытаясь собраться с мыслями.
– Ты вовсе не должна ни в чем признаваться.
– Должна. Ты хороший человек, Ян, и заслуживаешь того, чтобы знать правду. – Она набирает в грудь воздуха, будто пловец перед прыжком. – Когда мы расстались… я все еще любила тебя.
– Почему же ты ушла?
– Я… я была напугана. Ты пытался устроить за меня мою жизнь…
– Устроить твою жизнь? О чем это ты?
– …А я этого не хотела, – в тот же миг говорит она.
– Что ты имеешь в виду? – настаиваю я.
– Мои проблемы с животными. Тот кот, которого ты принес мне… Это был не первый случай, когда ты пытался навязать мне домашнего питомца. Помнишь бродячего пса, которого мы подобрали на обочине дороги? Ты все хотел, чтобы мы забрали его домой. Тебе казалось, если я начну ухаживать за ним, мне будет проще справиться со своей давней фобией. Мне пришлось потратить немало сил, чтобы убедить тебя отдать его в приют.
Да уж, мы тогда здорово поругались. Впервые с начала наших отношений Риз настояла на том, чтобы спать одной. Всю ночь я проворочался на стареньком диване.
– И вместо того, чтобы поговорить со мной, ты просто сбежала?
– Я пыталась объясниться, и не раз, но ты не желал меня слушать. Ты слишком зациклился на решении моих проблем.
– Ничего подобного!
Я ненавижу оправдываться, но Риз, признаться, задела меня за живое.
– Брейден увидел как-то фотографию твоей мамы – ту, что стояла на каминной полке. Он-то и указал на сходство между ней и мной. Даже странно, что сама я этого раньше не замечала. С тех пор мысль о том, что я так похожа на твою мать, не давала мне покоя. А вдруг ты будешь донимать меня с тем же упорством, с каким когда-то фотографировал Сару… даже после того, как она сама попросила тебя не делать этого. Мои проблемы с животными – только мои, и я превосходно научилась справляться с ними.
– Ты что, напросилась в эту поездку, только чтобы сообщить мне об этом? – Я смотрю на Риз, не в силах поверить услышанному.
– Не знаю, – вздыхает Риз. – Может, и так.
– Иными словами, это копилось в тебе десять лет, и вот теперь ты решила выплеснуть все на меня?
Эйми права – Риз та еще стерва. Покачав головой, я вновь пускаюсь в путь.
– Ян, постой. – Риз спешит поравняться со мной. – Ты замечательный парень. Я и правда любила тебя… даже когда решила уйти.
Я резко разворачиваюсь и смотрю на нее.
– Любить – не значит убегать. Любить – значит вместе решать проблемы.
– Это не всегда срабатывает. Иногда человеку просто нельзя помочь, но он учится справляться со своими проблемами самостоятельно, самым лучшим из доступных ему способов… даже если приходится ради этого покинуть того, кого любишь больше всего на свете.
Риз многозначительно смотрит на меня, и я понимаю, что речь идет не только о наших с ней отношениях.
Глава 23
Ян
Прошло месяцев пять с того знаменитого похмелья, которое ознаменовалось моей женитьбой на Риз, и моя враждебность к отцу заметно угасла. Осталось лишь огорчение, связанное с его нежеланием искать Сару. Но вдруг еще есть какая-то надежда? Так почему бы не позвонить старику?
Ему потребовалось десять дней, чтобы ответить на послание, которое я оставил на нашем домашнем автоответчике. «Вы позвонили в дом Коллинзов. Оставьте, пожалуйста, сообщение». Я сам надиктовал когда-то этот текст, и он почти дословно повторял приветствие, записанное раньше моей мамой. Только слово «семья» я заменил на «дом», поскольку мы больше не были семьей.
Поздоровавшись, отец откашлялся и спросил:
– Едешь в Европу?
– Мы подумываем об этом.
Мы с Риз действительно собирались отправиться в двухмесячное путешествие. Франция и Италия – вот что привлекало нас больше всего. А если удастся подработать, можно будет задержаться там подольше. В то время мы жили одним днем, особо не задумываясь о будущем.
– Едешь со своей девицей?
– Ее зовут Риз. Да, мы едем вместе.
– Она из приличной семьи? Никаких странностей?
Стью никогда не любил ходить вокруг да около. Мне сразу стало ясно, что его интересует. Не было ли в семье Риз чего-нибудь такого, что могло не лучшим образом повлиять на ее психику. Я заверил отца, что в ее шкафу не таилось никаких скелетов, не считая того, который она вытащила на Хеллоуин. Да и тот больше походил на образец из медицинского кабинета.
Настал мой черед задавать вопросы.
– Как там мама?
– А я откуда знаю? – огрызнулся он.
– Что, никаких известий?
Я не смог скрыть разочарования. По правде говоря, я надеялся, что отец придет в себя и займется ее поисками.
– Ты даже не попытался отыскать ее?
– Она ушла. Бросила нас. Конец истории.
– Папа, она больна. Мы нужны ей, даже если сама она этого не понимает.
– Я не собираюсь обсуждать с тобой эту тему. Если еще раз заведешь разговор про маму, я просто повешу трубку.
Но я его опередил. Повесив трубку, я поставил точку в нашей беседе. С тех пор мы больше не общались. Дважды я оставлял ему сообщения – когда женился и когда у нас с Эйми родилась дочь. И дважды он поздравил меня в ответ. Вот, собственно, и все.
Я никогда не понимал, почему отец так легко отступился от мамы. От жены. Или от меня, если уж на то пошло. Он просто выбросил меня из своей жизни, как неудачный снимок. Впрочем, я и сам поступил не лучше. Я размышляю об этом, пока мы с Эйми подъезжаем к нашей старой ферме. Я не заглядывал сюда с тех пор, как закончил университет.
– Я как-то нервничаю перед встречей с твоим отцом, – уже второй раз за утро говорит Эйми.
– Не стоит. Все будет хорошо, – утешаю я не столько ее, сколько себя. – Сомневаюсь, правда, что мы застанем его дома. Футбольный сезон. Наверняка он снимает матчи.
– Лэйси не сомневалась, что он будет на месте.
Я сворачиваю с шоссе на подъездную дорогу и почти сразу жму на тормоз.
