Я вытащила из заднего кармана открытку из художественной галереи. Галерея эта – «Эль-Студио дель Пинтор»
[10] – находилась в Пуэрто-Эскондидо, в Мексике. Открытка была небольшая – всего три с половиной на пять дюймов. А изображение написанной акриловыми красками картины – и того меньше, с ноготь на большом пальце. Я внимательно разглядела этот снимок, взволнованно постукивая костяшками пальцев по зубам. Я точно видела эту картину несколько лет назад – на веранде моего родного дома, она стояла на мольберте Джеймса. Этого никак не могло быть! Изображение на открытке являлось точной копией «Шумящих дубов» – картины Джеймса, написанной акриловыми красками, на которой запечатлены деревья, растущие в заповеднике, расположенном за его родительским домом.
Я перевернула открытку. Галерея располагалась в том же городке, что и гостиница «Каса-дель-Соль», визитную карточку которой я обнаружила у себя в бумажнике почти что год назад. Вытянув средний ящик стола, я порылась среди бумажек и вскоре нашла ту самую визитку, которую, несомненно, именно Лэйси и подсунула в мой кошелек.
Открыв новое окно на экране компьютера, я нашла сайт гостиницы «Каса-дель-Соль». С тех пор, как я последний раз сюда заглядывала, ничего не изменилось. Ничего необычного в жизни курортного отеля не произошло. Потом попыталась найти в интернете картинную галерею «Эль-Студио дель Пинтор» в Пуэрто-Эскондидо. Ничегошеньки. Ни своего веб-сайта, ни каких-либо ссылок. Я попыталась поискать ее другими путями, но ни один не привел к этой студии в Пуэрто-Эскондидо. Тогда я погуглила адрес. На экране тут же появилась масса ссылок. Я кликнула на одну из них. Фотография, выложенная на сайте агентства недвижимости, демонстрировала старое здание с облупившейся краской и местами осыпавшейся штукатуркой. Никакой информации к снимку не прилагалось. Было лишь указано, что последний раз его просматривали как минимум два года назад, и что объект продан. Выходит, тот, кто приобрел этот дом, недавно открыл в нем свою студию – причем сделал это в течение последних двух лет.
Почему же Лэйси с такой настойчивостью направляет меня в Пуэрто-Эскондидо? Ведь Джеймс-то улетел в Канкун. Там поселился в отеле «Плайя-дель-Кармен» и отправился на яхте порыбачить у побережья Косумель. Томас говорил, что привез его тело из мексиканского штата Кинтана-Роо – а вовсе не из Оахаки.
И если все это не случайно – спрашивается, почему Джеймс солгал мне насчет своих разъездных планов? А может быть, солгал и Томас? И это означает, что все это время правду мне говорила только Лэйси?
И Джеймс действительно жив?
Сердце тяжело бухнуло в груди, и я решила позвонить Кристен:
– Можно я к тебе заеду?
* * *
Кристен и Ник Гарнер жили в городке Саратога, в десяти минутах езды от моего дома. Дверь мне открыла Кристен в махровых домашних шортиках и футболке «Хэлло, Китти», с хвостом, высоко собранным на голове, который мерно покачивался при каждом ее шаге, когда подруга вела меня в глубь дома.
– Ник на кухне. Не возражаешь, если он к нам присоединится?
– Нет, конечно, – помотала я головой. – Он знает Джеймса лучше, чем кто-либо из нас.
– Вот и я так подумала. Послушай, Эйми… – Остановившись в коридоре, Кристен повернулась. – У меня все же большие сомнения. Все, что ты сказала мне по телефону, больше похоже на…
– На сумасшествие, я знаю. – Трясущимися пальцами я поправила на плече ремешок сумочки. – Но я все равно должна выяснить, что происходит.
Кристен мягко положила ладонь на мое плечо:
– Вот почему ты ни с кем не встречалась с тех пор, как Джеймс… м-ммм… исчез?
– Он все время в моей голове.
Кристен коротко кивнула.
– Ну, посмотрим, что скажет Ник.
Ее муж стоял возле кухонной тумбы, наливая в матовый стакан бурый эль. На нем была футболка и спортивные шорты, волосы блестели от пота. Ник играл в футбол во взрослой лиге городского досугового центра. Судя по его виду, он только что вернулся с игры.
Ник предложил мне пива, но я отказалась.
– Поздравляю с открытием, – сказал он.
– Спасибо. А что ты себе заказывал?
– Средиземноморский омлет. У меня теперь новое любимое блюдо. – Он погладил живот.
Я довольно улыбнулась. Щедро сдобренный козьим сыром и солеными оливками, со свежим фенхелем и зеленым душистым укропом, этот омлет пользовался огромным успехом.
– Надеюсь увидеть тебя еще.
– Можешь не сомневаться. – Ник допил пиво, потом энергично потер ладони: – Ну, и что там у нас?
Я вытащила из сумочки открытку и визитную карточку, положила их на тумбу.
– Визитку этого отеля мне сунула в кошелек Лэйси.
Ник непонимающе поднял бровь.
– Ну, это долго рассказывать, – отмахнулась я и указала на открытку из картинной галереи: – А вот это она передала мне сегодня через мою официантку Эмили.
Ник резко вскинул голову:
– Она что, сегодня там была?
– Ну, очевидно, да.
– Эйми говорит, я ее даже сфотографировала, – пояснила Кристен.
Ник выпрямился, непроизвольно придвинувшись поближе к жене:
– А она тебе ничего не сказала?
– Нет, – покачала головой Кристен. – Там было очень много народу. Прежде я ее ни разу не видела, а потому и не поняла, кто она такая.
– Я тебе сейчас ее покажу, – достала я телефон и пролистнула присланные мне снимки до фото Лэйси.
– Ааа, теперь припоминаю, – пожала плечами Кристен. – Мне кажется, я ее спугнула, сняв на камеру. После этого она как-то сразу исчезла.
– Ее зовут Лэйси Сандерс, и мне кажется, ушла она потому, что увидела Томаса. Она экстрасенс и профайлер, специализирующийся на неразрешенных тайнах и исчезновении людей, – объяснила я специально для Ника.
Он внимательно вгляделся в открытку.
– Кристен говорит, ты впервые встретилась с этой женщиной на похоронах Джеймса.
– Теперь я уже не стала бы так их называть, – призналась я.
– Эта Лэйси гналась за ней по всей парковке возле церкви, – сказала мужу Кристен. – И сообщила Эйми, что Джеймс жив. Надя тогда решила, что она какая-нибудь мошенница, и я не могла с ней не согласиться.
– Да я, в общем-то, тоже была с этим согласна – пока не обнаружила, что большая часть работ Джеймса пропала. А теперь вдруг я получила вот это, – постучала я пальцем по изображению картины на открытке. – Боюсь, что Лэйси все-таки говорила правду.
Ник задумчиво потер правое плечо.
– Не торопись с выводами, – посоветовал он. – Пока еще рано что-то говорить. А что сказали копы, когда ты заявила о краже?
