«Ничего, свежий ветер прояснит мои мысли и освежит тело».
Почти всю ночь Лучехвост не смыкал глаз, строя планы мести. Одни картины сменялись другими, ещё более кровожадными, пока у Лучехвоста не разболелась голова. Он уснул, так ничего и не придумав. Было ясно только одно - ему придётся втереться в доверие к Врабчику, чтобы улучить момент и остаться с ним наедине.
«А дальше - будь что будет!»
«Интересно, доверяет он мне сейчас или нет? - подумал Лучехвост. Врабчик был не из тех котов, у которых что на уме, то и на языке. Он слишком хорошо умел скрывать свои мысли, а его светлые холодные глаза всегда оставались бесстрастны и непроницаемы. - Я даже не знаю, понимает ли он, что погубил моего отца».
Слепая ярость снова закипела в животе Лучехвоста, поэтому он помчался бегом, чтобы случайно не выдать себя.
- Встретимся на поле! - проорал он на бегу.
Над верхушками деревьев розовел тусклый зимний рассвет. Лучехвост шмыгнул в куст папоротника и начал продираться вперёд, раздвигая лапами заиндевелые листья. Яростно работая когтями, он выбежал на свет и помчался дальше, едва касаясь лапами белой от инея травы.
Вскоре впереди показался крутой склон. Запрокинув голову, Лучехвост посмотрел вверх и увидел глубокие царапины, оставленные страшными клыками чудищ. Смрад Гремящей Тропы обжёг его ноздри.
- Эй, подожди нас! - промяукала Рина, первая выбегая на открытое пространство. Джейк мчался в хвосте от неё.
- Ты, правда, можешь поймать кролика? - пропыхтел Джейк.
- Если найду, то смогу, - отозвался Лучехвост. Он приоткрыл пасть и втянул в себя морозный воздух, пахнувший снегом и развороченной землёй.
А через несколько мгновений почувствовал знакомый аппетитный запах.
- Вперёд! - воскликнул Лучехвост, срываясь с места.
- Всё-таки здорово охотиться с молодыми котами! - промурлыкала Рина. Она посмотрела на Лучехвоста и улыбнулась: - Я рада, что вы пришли! А ещё больше я рада, что ты перестал вести себя, как сварливый барсук.
Джейк возмущённо повернулся к ней.
- Лучехвост совсем не сварливый!
Лучехвост покосился на друга и почувствовал, как его сердце жарко забилось от благодарности. Добрый Джейк не стал вспоминать, как ужасно вёл себя Лучехвост во время вынужденного заточения в гнезде Двуногого!
- Когда я жила в племени Ветра, - беспечно продолжала Рина, - то боялась при нём пасть открыть, представляешь? Он кидался на котов, как бешеный! Я думала, он мне голову откусит!
- Кажется, мы пришли охотиться на кроликов, а не обсуждать меня, - проворчал Лучехвост, выпуская когти. У него внутри вновь проснулась жгучая злоба и побежала по жилам. Страшная смерть Песчаника и бесконечные дни, полные боли и горя, были слишком свежи в его памяти.
- Вот видишь? - фыркнула Рина, поводя ушами в сторону Джейка. - Говорю же - сварливый старый барсук!
- Возможно, с тобой он барсук, а со мной - нет! - мяукнул Джейк, догоняя Лучехвоста. - На меня он никогда не ворчит!
Рина обиженно пожала плечами и села.
- Ну, где твои кролики? - спросила она Лучехвоста.
- Спят, наверное, - ответил он. Солнце низко висело над горизонтом. Ветер гулял по заиндевелой траве, сдувая снежную пыль со стеблей.
- Скорее бы они просыпались! - вздохнул Джейк. - Ужасно хочется есть.
- Наверное, скучаешь по еде для домашних? - спросила Рина, облизав лапу.
- Наверное, - не стал спорить Джейк. - Ловить себе еду довольно трудно.
«Ты даже не представляешь, насколько это труднее, когда нужно прокормить не только себя, но ещё и стариков с котятами!» - мрачно подумал Лучехвост.
Коготь тревоги царапнул его сердце.
«Как-то там наши? Справляются ли с прокормом племени? Не голодают ли?»
Самая лютая пора Голых Деревьев была ещё впереди, а без подземных тоннелей, которые до сих пор обеспечивали племя едой в холодные времена, выжить будет куда труднее, чем раньше.
«Это их дело! - одёрнул себя Лучехвост. - При чём тут я? Теперь мне нужно думать только о себе… И о Джейке». Он посмотрел на друга, гадая, сколько времени им отпущено провести вместе, прежде чем рыжий кот вернётся к своему Двуногому. При мысли о расставании у него так разболелось сердце, что Лучехвост зажмурился.
- И тебе ни капельки не стыдно? - услышал он резкий вопрос Рины.
Лучехвост открыл глаза.
Джейк с нескрываемым недоумением смотрел на Рину.
- Мне? За что мне должно быть стыдно?
- За то, что ты домашний!
- А почему я должен этого стыдиться? - всё с тем же недоумением уточнил Джейк.
- Потому что ты берёшь еду из лап Двуногого! - выпалила Рина, глядя на него с любопытством и пренебрежением. - Это же позор для любого кота!
- Правда? - переспросил Джейк, склоняя голову к плечу. - А почему?
- Потому, что достойный кот должен полагаться на себя, а не на милость Двуногого! - отрезала Рина.
- Я родился домашним, - сказал Джейк. - Я живу у своего Двуногого, я люблю его и полностью доволен своей жизнью. Я никому не причиняю зла и никому не указываю, как ему следует жить. - Он повернул голову и посмотрел на посеребрённое инеем поле. - Чего мне стыдиться? Лучше скажите спасибо за то, что я беру еду у Двуногого, иначе вам пришлось бы делиться со мной добычей. - Джейк кивнул на ближайшую кочку. - Вам не кажется, что там что-то шевелится?
Лучехвост посмотрел на поле.
- Да!
У него мгновенно зачесались лапы, потому что из редкой высокой травы выглядывали два очень аппетитных кроличьих уха. Лучехвост махнул хвостом Рине.
- Видишь? - с вызовом спросил он. - Инстинкты есть у всех котов, и у домашних, и у бродячих!
Глаза Рины азартно заблестели.
- Но он всё равно не сможет поймать этого кролика! - мяукнула она, кивая на Джейка. - В этом он с тобой никогда не сравнится!
Лучехвост вспыхнул от неловкости. Он виновато посмотрел на Джейка, но тот, не отрываясь, следил за кроличьими ушами.
- Что будем делать? - спросил рыжий кот.
- Вы пойдёте в поле и окружите его с двух сторон, - распорядился Лучехвост.
- Как в тот раз, когда мы ловили землеройку? - просиял Джейк.
- Да, - кивнул Лучехвост. - А я буду подкрадываться с этой стороны. Поглядим на месте, в чью сторону он побежит.
Когда Рина и Джейк начали карабкаться по склону, Лучехвост припал к земле и побежал, стелясь животом по траве. Его лапы привычно загудели от быстрого бега, радость забурлила в груди. Он летел, как птица, ветер свистел у него в ушах, сыпал снегом, и вскоре Лучехвост уже не слышал ничего, кроме грохота собственного сердца.
