– Но я ведь не смогу прочитать ее обратно, мистер Спинни, – отозвался лакей и встал. – Все эти новомодные словечки и важная информация уже здесь. – Он постучал по своей голове. – Назад их вытащить не получится.
– Просто прогладь газету еще раз, сынок, – вздохнул домоправитель. – И побыстрее.
Эван ухмыльнулся, взял газету и вышел из комнаты.
Спинни устало сел за стол и проверил рукой стоявший на нем большой чайник.
– Похоже, в нем еще осталось чая на пару чашек, мисс Армстронг, если хотите ко мне присоединиться.
Я села напротив него.
– Благодарю вас. Леди Хардкасл только что спустилась на завтрак, так что у меня есть несколько минут.
Дворецкий наполнил две чашки и одну предложил мне.
– Прошу прощения, что вам пришлось все это наблюдать. Не знаю, что нам делать с этим пареньком.
– Уволить? – предложила я.
– Это действительно решило бы мою проблему, – рассмеялся мой собеседник. – Но не его. Он трудный парень.
– Это видно. Зачем, ради всего святого, вы его держите?
– Мы вроде как за него в ответе, – добродушно ответил Спинни. – Его отец пал в сражении за Спион-Коп
[14], а мать умерла от пьянства год спустя. Она работала здесь горничной, но мы ничего не смогли сделать, чтобы спасти ее от себя самой. Мы старались присматривать за мальчиком, но он связался с плохой компанией. И слетел с катушек. В прошлом году он оказался перед мировым судьей за драку в городе, но его светлость поручился за него и предложил ему эту работу, чтобы спасти от тюрьмы. Так что мы стараемся изо всех сил, а он в благодарность испытывает наше терпение.
Я уже хотела было сказать нечто совсем не толерантное и вовсе не сочувствующее, но в этот момент молодой человек вернулся.
– Газета его светлости, – объявил он с издевательским поклоном.
– Положи на поднос, – велел дворецкий. – И займись своими обязанностями.
– Есть, мистер Спинни, сэр, – Эван щелкнул каблуками и со смехом удалился.
– Проблема в том, – заметил Спинни, – что это единственный свободный лакей, который у нас остался, так что мне придется приставить его в качестве камердинера к гостям-джентльменам.
– Боже! – вырвалось у меня. – Теперь я понимаю, как вы, должно быть, волнуетесь.
– Волнуюсь – это не то слово, мисс Армстронг. Оно даже близко не подходит к тому, что я испытываю.
– Я ведь буду много времени проводить на этаже для гостей, прислуживая леди Хардкасл. Если хотите, могу проследить за ним.
– Вы очень добры, но у вас ведь есть своя работа… А он… он…
– Настроен против меня? – помогла я собеседнику. – Я это уже заметила.
– Как это?
– Да он практически сам мне об этом сказал.
Было видно, что Спинни не по себе.
– Прошу вас принять мои извинения от имени всего Кодрингтон-холла, – произнес он. – Мы здесь гордимся нашим гостеприимством, даже по отношению к слугам наших гостей. Особенно по отношению к слугам.
– Прошу вас, мистер Спинни, не берите в голову. Я ожидала, что мое решение поужинать в одиночестве может вызвать некое недопонимание. Так что это моя вина.
– Мы не все так думаем, мисс Армстронг. И тоже воспользовались бы таким шансом, как я об этом вам уже говорил. А Эван не имеет права грубить гостям.
– Мне приходилось встречаться и с более неприятными людьми, которые мне не просто грубили, – заметила я. – Положитесь на меня – я прослежу за ним и сделаю так, что вы будете им гордиться.
– Что ж, благодарю вас, мисс. Но право, это не то, чем должна заниматься наша гостья…
– Глупости. Это будет совсем не сложно.
– Должен признаться, что вы мне очень поможете. Я не могу разорваться, особенно когда речь идет о комнатах для гостей. Я уже попросил Чанли, чтобы он за ним приглядывал…
– Чанли? – переспросила я.
– Это личный камердинер его светлости. Он будет держать Эвана в узде, но еще одна пара глаз не помешает. Мы думали, что дополнительная ответственность заставит паренька изменить свое отношение к делу, но, судя по сегодняшнему, я начинаю в этом сомневаться.
– Не волнуйтесь. Я сама познакомлюсь с мистером Чанли, и мы решим, что будем делать.
– Прошу вас, мисс Армстронг, не считайте себя обязанной заниматься этим, но это действительно может мне помочь. – С этими словами дворецкий поставил на стол недопитую чашку. – А теперь я, пожалуй, отнесу эту газету в столовую после всего этого шума вокруг нее.
* * *
Как мы и договорились, я ждала леди Хардкасл у нее в комнате. Помимо обучения игре на пианино, она, начиная с Рождества, пыталась научить меня рисовать. Поэтому я взяла лист бумаги и карандаш с письменного стола и попробовала сделать набросок того, что было видно за окном. Я здорово старалась, пытаясь вспомнить все, чему меня учили: внимательно изучала перспективу и то, как лежали тени, и довольно быстро на свет появилась самая детская и разочаровывающая мазня, которая когда-либо существовала. Я уже собиралась выбросить ее в корзину, когда вернулась моя хозяйка.
– Привет, Фло, – поздоровалась она, входя. – Надеюсь, что тебе не пришлось ждать слишком долго. – Она пересекла комнату и подошла к столу. – Ты что, кажется, рисовала? Давай посмотрим.
Я попыталась спрятать набросок, но она вытащила его у меня из-под руки и, нахмурившись, внимательно рассмотрела.
– Все дело в том, милая Фло, – произнесла миледи после нескольких минут размышления, – что я знаю, что учеников надо поощрять, обращать внимание на позитивные аспекты их работы и хвалить даже за незначительное улучшение…
– Но вы его не видите.
– Ну, не совсем так…
– Видите едва заметное?
– А ты о фотографии никогда не задумывалась? – спросила хозяйка, ухмыльнувшись.
– А вы злая, миледи! – Я вырвала у нее набросок и швырнула его в корзину.
– Возможно. – Она осмотрела мою форму и обувь. – Ты захватила с собой одежду для прогулок?
– Конечно, – ответила я.
– Милое дело. Иди и надень что-то поудобнее. Пройдоха хочет показать нам свое поместье. Только не надо ничего теплого. Мне сказали, что нас ждет еще один великолепный день.
Пока я доставала одежду хозяйки для прогулок, мы еще немного поболтали, а потом я побежала к себе, чтобы приготовиться к променаду.
* * *
Как нам и было велено, мы ждали на террасе в тыльной части дома, выходившей на ухоженный регулярный парк
[15]. Несмотря на то что леди Хардкасл давно уже убедилась в тщетности своих попыток, она продолжала просвещать меня в области названий и повадок птиц, которые использовали низкую стену, означающую границу террасы, в качестве посадочного места. Ее заранее обреченная на провал, но вместе с тем исполненная благих намерений лекция была прервана появлением ее брата Гарри Фэншоу.
