Я подумала позвонить Звягинцеву, но почти сразу отказалась от этой мысли. Злилась из-за того, что он сообщил Роланду о моем появлении на хуторе. Друг называется… Впрочем, он сделал это, потому что беспокоился обо мне, следовательно, злиться на него, по меньшей мере, глупо. Но говорить с ним все равно не хотелось. Сам он, кстати, тоже не звонил, видимо, не ожидая от нашего разговора ничего хорошего.
Я бестолково слонялась по дому, удивляясь, почему звонок Коровиной так меня взволновал. Девушка сегодня сойдет с электрички, скорее всего, одна. И кое-кому из селян это уже известно. История повторяется… Хотя нет. Обеих погибших девушек никто встречать не собирался, точнее, не сообщал о намерении это сделать. Выходит, разница все же есть. Да и глупо вновь выходить на охоту, когда здесь рыщут следователи, а местные напуганы и крайне подозрительны. Это для нормального человека глупо, а убийца ненормальный, у него свои причины что-то делать или не делать, и мне их точно никогда не понять.
Однако саму себя я тоже плохо понимала, потому что примерно за час до прибытия электрички я вознамерилась идти на станцию. Проверить, не появится ли маньяк. Звучит по-идиотски, но чем ближе передвигалась стрелка к заветной цифре, тем крепче становилось мое намерение.
— Черт-те что, — пробормотала я в приступе внезапного здравомыслия. А потом начала собираться. Главный вопрос: взять ли с собой собаку? С Верным, конечно, спокойнее. Но он простой деревенский пес, всяким хитрым штукам не обучен. И выдаст нас с головой.
Поразмышляв еще немного, я пришла к выводу: ружье предпочтительнее собаки. Достала его из ящика, проверила патроны, после чего заперла Верного в доме, чтоб он ненароком за мной не увязался, и зашагала на станцию.
Когда до нее оставалось метров пятьсот, сошла с дороги и теперь пробиралась лесом, прислушиваясь к собственным шагам. К тому моменту уже стемнело, но впереди зажегся фонарь на перроне, и заблудиться я не боялась. Вышла к домику обходчика с той стороны, где глухая стена, осторожно свернула за угол и заглянула в окно.
Константин Егорович в одиночестве читал газету. Стрелки часов на стене перед ним показывали, что до прихода электрички остается четыре минуты. Старик вскинул голову, взглянул на циферблат, сложил газету, поднялся и, взяв куртку, висевшую на гвозде, вышел на перрон.
Я поспешила укрыться в кустах, продолжая оттуда наблюдать за стариком, испытывая чувство неловкости. Хороша я буду, если он меня увидит. Я отступила на пару шагов, стараясь не шуметь.
Вдали вспыхнул свет, это приближалась электричка. Состав замедлял ход и наконец замер, два первых вагона как раз вдоль перрона. Перрон был слишком мал, оттого все, кто намеревался здесь выходить, делали это из первых двух вагонов, чтобы не пришлось прыгать на пути. Высота, кстати, вполне приличная.
Двери вагонов открылись, но из них никто не появился. Через минуту электричка двинулась дальше, а Константин Егорович вернулся на свое рабочее место, но только для того, чтобы выключить свет и опустить рольставни.
«Ложная тревога, — подумала я. — Девушка решила не рисковать и отправилась автобусом. Или вообще осталась в городе».
Я вздохнула с облегчением, моя засада в кустах с ружьем на плече показалась на редкость идиотской затеей. Я что же, собиралась маньяка на живца ловить? Нет, просто хотела убедиться, что девушка благополучно доберется до дома.
Константин Егорович запирал дверь, когда я услышала шорох, а вслед за этим обнаружила в нескольких метрах от себя идущую по путям девушку. Судя по всему, она вышла из последнего вагона, не зная о здешних неписаных правилах. Константин Егорович шаги тоже услышал, повернулся и ждал, когда девушка приблизится. Она оказалась в круге света от фонаря, и теперь я ее хорошо видела. Одета в джинсы и темную куртку. Лет двадцати пяти, не больше. За спиной рюкзачок, в руках пакет, в котором что-то позвякивало.
— Здравствуйте, — приветствовал ее старик.
— Здравствуйте, — неохотно ответила она, поднялась на перрон и начала оглядываться.
Константин Егорович наблюдал за ней, не торопясь уходить, девушку это раздражало. Дойдя до конца перрона, она стала звонить по мобильному. Судя по всему, ей никто не ответил.
— Черт, — выругалась девушка. Вновь и вновь набирала номер, нервничая все больше, повернулась к старику и с вызовом спросила:
— Что вы на меня уставились?
— Вы… — нерешительно начал Константин Егорович. — Вас должны были встретить?
— Вам-то что?
— Если вы в село… Идти через лес небезопасно.
— Я и не собираюсь.
Она опять набрала номер, старик все еще топтался рядом.
— На чем можно в город вернуться? — спросила девушка.
— Ни на чем, — ответил он. — Если только утром, в 6:40.
— А в село?
— А в село даже дороги нет. Местные ездят на велосипедах да мотоциклах.
— Охренеть, — выругалась девушка, но в голосе был испуг.
— Вы можете у меня остаться, — сказал Константин Егорович.
— Ага, — фыркнула она. — Разбежалась.
— Я имею в виду, вот здесь, — немного испуганно поспешил объяснить он, кивнув на закрытую дверь. — Устроитесь на диване, а в шесть я вас разбужу. Я живу в Михеево, это следующая станция. Добираюсь туда с рабочими-железнодорожниками, сейчас состав пойдет. Вы, кстати, можете поехать со мной. Я договорюсь.
Девушка смотрела на него с недоверием, и Константин Егорович, должно быть, понимал, чем больше он настаивает, тем большее беспокойство у нее вызывает. Я уже собралась покинуть свой пост, чтобы помочь старику выбраться из неловкого положения и заодно успокоить девушку. Правда, тут же возник вопрос: не напугаю я ее еще больше, когда она увидит ружье? Провожу девчонку до села, а по дороге расскажу о делах, что здесь творятся. Ружье после этого удивления не вызовет. Зато какие разговоры начнутся завтра в селе! В общем, надо было срочно решать, спрятать ружье, чтобы утром за ним вернуться, или нет, но тут у девушки зазвонил мобильный.
— Ты, придурок! — закричала она. — Где тебя носит? И почему на звонки не отвечаешь?
Что сказал ей возлюбленный, я, само собой, не слышала, но ответ ей не понравился. Она обматерила парня, правда теперь была куда спокойнее.
— За мной сейчас приедут, — сказала она, повернувшись к старику. Он, кажется, был в нерешительности. — Вы что, не поняли? — рассердилась девушка, Константин Егорович кивнул, точно соглашаясь, и устроился на скамье в ожидании дорожников.
Девушка вздохнула с облегчением, но очень скоро начала томиться. Достала мобильный, ей опять долго не отвечали.
— Ты где? — спросила она. — Да я уже замучилась ждать, торчу здесь как дура… Ага… Куда я пойду? Там такая темнотища. Давай быстрей, я буду на перроне ждать.
Она устроилась на ступеньках, подальше от старика, зябко поеживаясь. Боялась выходить из круга света. Я подумала, может, стоит присоединиться к ней? Девчонка явно напугана.
