Другие образы искаженной женственности
«Аленушка у ручья» или «бедняжка». Это полная противоположность успешной «бизнес-леди». Печальные глаза испуганного олененка, детская доверчивость, страх ответственности, отказ от самостоятельного выбора и принятия решений. Она испытывает сильную потребность в родительской фигуре рядом (муж как папа или муж как мама). Она ищет прежде всего не того, кто ей нравится, а того, кто возьмет на себя ответственность за нее. Дюймовочка – именно такой типаж. По своей сути «бедняжка» чем-то напоминает «барби», но начисто лишена сексуальности и яркости, присущих красавице- глупышке.
Между прочим, бедненькая-несчастненькая может быть очень востребована у сильного пола. Рядом с ее слабостью любой мужчина, даже не обладающий особыми талантами и достоинствами, будет чувствовать себя героем и принцем на белом коне. Она как никто умеет радоваться мелочам и благодарить за малейшее проявление внимания в ее адрес: «Вот спасибо! Это так неожиданно и приятно! Вы меня просто спасли!» Разве можно отказаться от почетной роли спасателя? В книге «Влюбленность, любовь, зависимость» мы уже описывали невротический драматический треугольник власти (треугольник Карпмана), так вот «бедняжка» – это одна из трех классических фигур этого треугольника – Жертва. Она провоцирует окружающих занять по отношению к ней позицию Героя (Спасателя) или, на худой конец, Преследователя (Обвинителя). Она не терпит равнодушия и игнорирования, поэтому с помощью манипуляций жалостью и чувством вины заставляет всех, кто попал в поле ее влияния, выдавать необходимую ей порцию внимания и эмоций. Сама она в долгу не остается – в отличие от холодной и расчетливой «бизнес-леди», «бедняжечка» щедра на эмоциональные реакции. Ее чувства неглубоки и недолговременны, носят скорее ситуативный характер, но она искренняя и непосредственная… как ребенок. В этом и кроется ключ к разгадке образа «бедняжечки»: она боится стать взрослой, ответственной, признающей свою силу и этой силой пользующейся. Она боится свободы и самостоятельности, они лишат ее привилегий безответственных созависимых отношений, в которых она выросла и к которым привыкла.
Благодаря своей нежизнеспособности, «бедняжка» всегда окружена сострадательными благодетелями и жалостливыми наставниками, желающими побыть в роли любящих и заботливых родителей, поэтому одиночество ей не грозит. «Бедняжки» почти всегда замужем. Мужья могут им изменять, но редко бросают – не столько из благородства, сколько из опасения, что брошенная жена не справится с превратностями жизни и погибнет. Если обычные уловки перестают работать, «бедняжка» может начать болеть, чтобы удержать и покрепче привязать к себе. Есть такой анекдот про этапы жизни жены: «больна, тяжело больна, неизлечимо больна, смертельно больна и… вдова». Это как раз про «бедняжек» – они чрезвычайно живучи, так как сами очень себя берегут и заставляют всех о себе заботиться. Справедливости ради надо отметить, что подобные «больные» встречаются и среди мужчин (об этом можно прочитать в главе о мужском призвании).
Чем же опасен этот образ искаженной женственности? Отказываясь от взросления, самостоятельности и ответственности, женщина лишает себя возможности реализовать свой внутренний потенциал, она не использует свои силы для развития, личностного и духовного роста. Довольно часто на психологической консультации женщина, живущая в образе «бедняжки», честно признается: «Я не хочу взрослеть! Я боюсь! Меня же станет видно!» Как будто, следуя чужим советам, живя чужим умом, можно спрятать собственную индивидуальность! Так маленький ребенок закрывает лицо руками и думает, что спрятался. Личность видно. Ее не спрячешь.
«Хозяюшка». «Хозяюшек» очень красочно живописала Полина Санаева:
А иногда прямо требуется быть хозяюшкой,
с большой буквы Х.
Такой, которая все сама-сама
и по собственным рецептам.
«А я шарлотку так делаю» —
И понеслось…
На полке банки со специями,
стеклянные крынки
с надписями:
«Рис», «Горох», «Сахар».
И там, где написано
«Мука», там правда мука,
а не на дне старая заварка.
В шкафчике
полотенца стопочками,
разложены
по цветам и размерам,
между крахмальными простынями
ветки лаванды
и что-то такое
с вышивкой,
очень ненужное,
что называется
сухим и шуршащим
словом «саше».
А как же?
На подоконнике таз
с вишневым вареньем —
«два раза прокипятить»,
в вазочке – пенки,
на столе капустка
собственного закваса.
Но в доме, мамаша,
надо ж иметь и другие закуски…
Когда же собраться
и научиться
хоть макароны
варить правильно,
ходить
не в магазин на углу,
а на рынок,
знать, что на прошлой неделе
помидоры стоили меньше
на три рубля,
шампиньоны, наоборот,
подешевели (надо брать),
а мясо – в той же цене…
Перебирать его на прилавке,
переворачивать,
мгновенно проницать
все подлые замыслы
продавца:
«Представляешь, он хотел мне подсунуть…»
Иногда прям так хочется
что-то там жарить и парить,
украсить салат,
перелить борщ
в фарфоровый супник
с кучерявыми ручками
и крикнуть в сторону гостиной:
«Обед готов!
С любовью заниматься хозяйством и создавать дома уют – это прекрасно, но у «хозяюшки» ВСЯ женственность сведена к быту. С головой погруженная в заботы и домашние хлопоты, женщина, с одной стороны, создает себе имидж «превосходной хозяйки», который поощряется обществом и может служить определенным алиби: «Да, я не состоялась профессионально, я не красавица, и моя личная жизнь оставляет желать лучшего, зато у меня образцово-показательный дом – есть чем гордиться!» С другой стороны, бесконечная череда домашних дел – отличное оправдание перед друзьями и родственниками, с которыми не хочется общаться, или перед мужем, чтобы меньше проводить с ним времени. Это также неплохой предлог, чтобы избегать сексуальной близости: «Так сегодня упахалась, что все тело ломит. Давай скорее спать».
В зависимости от предпочтений, потенциала сил и сложившихся жизненных обстоятельств «хозяюшки» могут быть, а могут и не быть замужем, они могут иметь или не иметь детей – замужество и материнство для них не принципиально. Главное – чтобы был объект приложения сил. Свою любовь они выражают через заботу, а любовь других принимают в основном в виде благодарности и признательности. Возможно, когда «хозяюшка» была еще маленькой, ей говорили: «Почему у тебя беспорядок в комнате? Ты же ДЕВОЧКА!», или: «Как? Ты не умеешь варить суп/ шить/вышивать/стирать/гладить? НАСТОЯЩИЕ ДЕВОЧКИ обязательно должны это уметь!», или: «Вот Верочка у тети Маши! Какая ХОРОШАЯ ДЕВОЧКА! Как замечательно печет пироги! А какие у нее вкусные блинчики получаются! Из нее вырастет ПРЕКРАСНАЯ ХОЗЯЙКА». Может быть, и так: на маленькую девочку обращали внимание, только когда она помогала маме по хозяйству или сама что-то делала по дому. Не обязательно даже хвалили, а просто замечали ее присутствие по результатам ее труда: «Ой, Маринка окна помыла! Хоть улицу стало видно». Еще одна причина выбора этого образа – антисценарий. Например, мама была «бизнес-леди» или «барби», хозяйством никогда не занималась («Еще ноготь сломаю!»), а девочке так хотелось уюта и домашних котлет, что она дала себе клятву: у нее «все будет по-другому!» (не как у мамы). Детские клятвы имеют очень большую силу. Женщина уже и думать про это забыла, но что-то, она сама не понимает что, заставляет драить и без того чистую плиту или отмывать унитаз. Если кто не знает: «унитаз – лицо хозяйки» (народная мудрость… или глупость?).
