Аня вспомнила слова безумной женщины. «Просто шла вперёд, а потом всё изменилось. Я только молилась. Тени всегда были рядом. Они меня видели, но не тронули». Вспомнила и письмо Гаспара, в котором он писал о беглых рабах с плантации дель Кампо. Они ведь тоже на допросе упоминали тени – якобы большинство рабов погибло «по воле разъярённого бога, не пожелавшего их отпустить и пославшего вслед за ними тени своего гнева». Ане стало не по себе. Что бы ни скрывалось за тенями и за «гигантами с обезображенными лицами на груди», ей бы не хотелось с этим столкнуться вживую.
– Тени-тени… Эта губошлёпка и раньше умом не отличалась. Не знаю. Я никаких теней не видел. Может, если бы пошёл дальше, увидел бы. Но я же говорю, мы с твоим отцом, с Гаспаром, Исабель, вторым проводником и ещё двумя парнями расстались, когда прошли только треть пути.
– Кто был вторым проводником?
Марден не успел ответить. Снаружи послышался двойной свист, и проводник сорвался с места. Вновь выбежал на галерею.
– Ну? – крикнул он, захлопнув за собой дверь.
– Макс, ты бы… – начал было Дима, но Аня его оборвала:
– Тихо!
Ответ мальчика Лучо, а свистел наверняка он, прозвучал слишком тихо. Аня едва разобрала несколько слов, общего смысла так и не поняла. Прежде чем решилась подойти поближе к порогу, дверь распахнулась.
– Решили меня обдурить? Меня?! – бурчал Марден по-испански, при этом ничем не выдавая злости.
Спокойно выбрал себе пару сапог с подставки. Натянул их на голые ноги. Ударил подошвой о подошву, сбивая куски засохшей грязи. Потом направился было назад, к мешку с вещами, но, едва дойдя до дивана, вдруг выхватил мачете – Аня не поняла, в какой момент и где он умудрился его подобрать, – и направил сточенное лезвие в сторону Максима. Чуть запрокинул голову и злобно проревел по-английски:
– Кто ещё с вами?!
Максим, сделав шаг назад, наступил на книги и недавно опрокинувшуюся, но не разбившуюся тарелку. Теперь она звонко разломилась пополам.
– Кто ещё с вами? – спокойнее повторил Марден.
От кончика мачете до лица Максима было не больше пятнадцати сантиметров.
– Никого. Мы одни.
– Вам же хуже. Придурки… Даже не могли нормально смотреть по сторонам.
Лишь когда Марден отошёл от Максима и бросил мачете вслед за остальными вещами в сумку, Аня поняла, что от испуга вцепилась в руку брата.
Двухголосие проводника, зловонье его лачуги, да и безумие всего, что здесь творилось, утомляли. Аня не поспевала за событиями. Не знала, как себя вести. Подумала, что ей бы следовало выйти на галерею и хотя бы посмотреть на Лучо, а если повезёт, то расспросить его. О ком он говорил? Кто так напугал Мардена?
Прежде чем она решилась сделать это, проводник скрутил с дивана ватин, запихнул его в уже переполненную сумку и, не обращая внимания на вопросы Максима, кинулся разгребать завал под одним из окон. Отбросив последний мешок, в котором грохнули какие-то железки, Марден открыл в полу люк. Перекинув через плечо сумку, скрылся в нём. Люк оставил открытым.
Аня, Дима и Максим стояли неподвижно, не понимая, что именно сейчас на их глазах произошло. Первым пришёл в себя Максим.
– Уходим, – прошептал он и вывел всех на галерею.
Там они увидели, как проводник, торопливо перекладывая весло с одного борта на другой, выплывает в протоку, а по ней устремляется дальше, к затянутой туманом Итайе.
– Псих, – хохотнул Дима.
Лучо поблизости не оказалось. Других людей Аня тоже не заметила. Вокруг всё было до затаённости спокойно.
Когда Максим, спустившись по лестнице, полез к оставшейся под домом лодке, Аня испугалась, что он решился на погоню. К счастью, Макс только взялся переправить их с Димой через окружавшее лачугу озерцо. Не зная, как поступить с лодкой, перед уходом просто толкнул её в сторону лачуги.
После встречи с проводником долго приходили в себя. Ане было страшно представить, каково это – жить с таким человеком. «Семьёй не обременён». «Детей нет, если только пригулянные». Неудивительно. Поживи с Марденом пару недель, и сам начнёшь говорить на несколько голосов и дёргаться по любому поводу.
Аня не заметила, как они прошли через весь Белен и поднялись к затихавшему после обеда рынку. Обсуждать случившееся не хотелось, да и Максим явно предпочёл сосредоточиться на своих мыслях. Его последняя надежда не оправдала себя. Марден так и не сообщил ничего важного. Только усилил их беспокойство намёками на то, что за ними кто-то следил. Кто? Неужели Артуро каким-то образом удалось выследить их после всех Диминых планов «А», «Б» и бесконечной беготни по Титикаке?
Дима шёл не менее озадаченный. Никак не отреагировал на колдовскую лавку, возле которой они прошли уже в третий раз, и только на выходе из рынка напомнил, что пешком до гостиницы не доберётся, – в его ботинках до сих пор хлюпала вода.
Максим согласился взять моторикшу. Их здесь стояло не меньше двух десятков – уже привычные трёхколёсные автомобильчики и «хонды» с приделанными к ним пассажирскими прицепами. Вообще, в Икитосе машины и обычные такси встречались нечасто. Мотоциклы, мотороллеры, мопеды – пожалуйста. И старые жёлтые автобусы по одному солю за проезд. Объяснялось это довольно просто. В Икитос, современный город на четыреста тысяч жителей, с застеклёнными отелями и бизнес-центрами, с обычными тротуарами, заправками и пешеходными переходами, не вела ни одна дорога. Сюда добирались только по воздуху. Ну, или по реке. От самого́ города, окружённого джунглями, на десятки километров расходились асфальтовые ответвления к соседним поселениям, однако дальше уехать было невозможно. Так что машины тут были дорогими. Да и в магазинах на Пласа-де-Армас тут продавали не роскошные автомобили, а новенькие лодочные моторы.
Втроём втиснулись на пассажирскую лавку. Когда-то они так же уезжали из Ауровиля. И тогда от них пахло ещё хуже. Вспомнив тоннели подземного храма и зловоние распаренной под солнцем канализации, Аня улыбнулась. Тот день казался бесконечно далёким. В действительности прошло лишь два с половиной месяца.
Рикша неспешно вёл свой трёхколёсный автомобильчик, по сравнению с индийскими оформленный довольно блёкло, к тому же совсем лишённый задней и боковых стенок. Аня устало осматривала Икитос. Очередной город на их пути. Сколько их было? Аня давно перестала считать. А ведь когда-то двухнедельная туристическая поездка по пяти испанским городам показалась ей насыщенной и утомительной. Смешно было вспоминать свою жизнь в Мадриде. И то, как нелепо она закончилась в день, когда Аня купила билет в Москву.
Здания в Икитосе изредка попадались украшенные растительными панно из керамических лазурно-жёлтых плиток-асулехо с надписью вроде «Эта собственность является достоянием нации», но по большей части стояли такие же убогие, ничем не облицованные, как в Уарасе или в Трухильо. Правда, здесь никто не позволял себе оставить свой дом без крыши. Слишком долгими и губительными бывали дожди на Амазонке. Ещё утром, поднявшись на четвёртый этаж, где располагался гостиничный ресторан, Аня увидела, что город перед ней лежит укрытый волнами ржавчины – чередой двускатных жестяных крыш с серебристыми проплешинами подновлённой кровли и синеющими нарывами пластиковых бочек.
