Оглянувшись в очередной раз, Дима понял, что Паук приближается. Значит, тоже увидел лодку и этого размахивавшего руками балбеса.
Аня что-то прошептала Максиму. Дима не расслышал. Думал лишь о Пауке. Насилу повернул голову. Убедился, что тот, хоть и ускорился, пока не бежит. Не может. Или не хочет. Поди разбери. И говорит по телефону. Да, точно. Сам позвонил или ответил на звонок. Наверное, боится их упустить и просит кого-то о помощи.
Осталось чуть-чуть. Шаткий горбыль под ботинками. Хлюпанье заросшей воды. Ещё несколько шагов.
Лодочник вышел им навстречу. Помог Ане. Что-то радостно говорил. О чём-то спрашивал. Ему никто не отвечал. Вид у них наверняка был не самый приветливый.
Трость дважды соскальзывала в щель, и дважды Дима обмирал до боли в голове. Готовился упасть. Но оба раза его поддерживал Максим.
Лодка.
Корма с мотором – на воде. Нос – на придавленных пучках травы. Стоило коснуться борта, как лодка качнулась.
– Держу. – Максим.
– Сейчас. – Аня.
– ¿Tal vez, voy con ustedes? – Лодочник.
Уже не глядя по сторонам, не вспоминая ни Паука, ни его телефон, Дима отдал последние силы, чтобы перебраться через борт, и тут же расстелился на покрывавших дно досках. Ничуть не озаботился рыбным запахом и влагой, мгновенно впитавшейся в его фланелевую рубашку с клеткой-тартан, купленную, между прочим, за восемь тысяч рупий в Ченнаи.
– Всё… – выдавил Дима.
Закрыл глаза. Не видел ни сестры, ни Максима. Не хотел знать, что происходит. Пусть сами справляются. Он сделал главное – подготовил план «Б», который пока работал безупречно.
Лодку они купили вчера – старенькую, деревянную, с двухтактным двигателем мощностью пять лошадиных сил. Позвонили в одну из местных туристических фирм и попросили помочь с незамедлительным приобретением одной из тех посудин, на которых тут рыбачили почти все индейцы. Когда Аня озвучила цену в две тысячи солей, а это почти сорок тысяч рублей, у представителя фирмы отпали последние вопросы. Деньги перевели по интернету, через «Вестерн Юнион», проблем не возникло. Условились, что в нужное время в нужном месте теперь уже бывший владелец будет ждать их с подготовленной к отплытию лодкой. Предупредили его, что для начала испытают свою покупку, затем вернутся оформить документы. Возвращаться, конечно же, не собирались.
Лодочник, наверняка озадаченный тем, с какой поспешностью отчаливают покупатели, всё же помог Максиму столкнуть лодку. Продолжал о чём-то настойчиво говорить, когда Макс взялся дёргать шнур стартера. Успокоился, лишь когда мотор, разгоняя по воздуху тошнотворный запах бензина, взревел и понёс их дальше от берега.
– Три пятнадцать! – крикнул Максим, не выпуская ручку газа. – Идём с опозданием.
– Не страшно… – пробормотал Дима.
До ближайшего из островов Урос – пять с половиной километров. В самый раз, можно вздремнуть. Вот только сон не приходил.
– Ты как? – послышался голос сестры.
Кажется, она сидела на средней скамейке.
Дима не ответил. Решил, что не произнесёт ни слова, пока из головы не улетучится приторная лёгкость и пока в груди не выровняется прерывистое дыхание. В поясницу давило что-то твёрдое, к тому же левая лямка рюкзака до боли перетянула подмышку. Лежать было неудобно. Но сейчас это не имело значения.
– Дим? Ты как? – не успокаивалась Аня.
– Нормально! – раздосадованно выпалил он. Затем примирительно спросил: – А ты?
– В порядке.
– Что там с Пауком?
Разговор, как ни странно, ободрил. Возможно, сказывалась и прохлада хлеставшего по бортам ветра, и освежавшие брызги воды – они накрывали Диму всякий раз, когда Максим неудачно накренял лодку. Вообще он плавал на таких посудинах с отчимом и справлялся со своей задачей неплохо.
– Паук уже в машине, – сказала Аня.
По её словам, Паук первое время о чём-то говорил с лодочником. Надо полагать, допрашивал его, пытался понять, куда беглецы направились и что задумали. Затем, раздосадованный пустыми ответами – а что, собственно, тот бедолага мог сказать? – оттолкнул его и заторопился назад, к дороге, где через несколько минут притормозил синий пикап.
– Куда они поехали? – спросил Дима.
– Не знаю. Налево по берегу…
– На пристань, – перебил её Максим. – Они помчались на пристань. Будут искать лодку. Если найдут, поплывут за нами.
– Разумеется, – Дима улыбнулся. Такую вероятность он тоже учёл. – Который час?
– Три двадцать шесть. Должны успеть.
– Отлично. А ты… Ты уверен, что правильно плывёшь?
– Тут не заблудиться. Всё как по карте – широкий канал в зарослях тростника. Идём прямо.
– Ясно…
Ровно через девятнадцать минут с одного из тростниковых островов Урос отплывёт точно такая же лодка. Белый борт с синей полосой, двухтактный чёрный мотор. В неё сядут трое. Точнее, человек там будет один – в оранжевой рубашке и коричневой кепке, а рядом с ними окажутся два набитых соломой чучела. Ну, или не соломой, а чем-то ещё. Главное, что первое чучело облачат в зеленоватую клетчатую рубашку, а на второе натянут бежевую кофту. Договариваясь о предстоявшем спектакле, Дима, разумеется, отправил его организаторам нужные фотографии. Заявил им, что участвует в соревнованиях, где цель одна – оторваться от преследования. Прозвучало это довольно глупо, однако владельцы хостела, через которых Дима надеялся найти подходящего исполнителя, отнеслись к его словам со всей серьёзностью. Потому что им заплатили. И заплатили хорошо. Триста солей за простейшую задачу: подготовить кого-то из местных жителей, соорудить ему в сопровождение два чучела и отправить эту весёлую компанию до прибрежной Такасайонипампы, расположенной в пятнадцати километрах от островов Урос. Там требовалось вытащить лодку на берег, затем спрятать чучела, переодеться в свою обычную одежду и ещё два часа оставаться поблизости на случай, если появится Паук или кто-то из его людей.
«Да, живу тут. Да, трое. Молодые, европейской внешности. Их забрала машина. Да, она тут заранее стояла. Куда уехали, не знаю. Номеров не помню. Да, с ними была девчонка, а один из парней шёл с тростью», – вот и весь монолог по коротенькому сценарию Димы.
Он понимал, что заключительный акт почти наверняка окажется бессмысленным, и всё же наслаждался тем, что придумал его. Едва ли сейчас, в послеполуденные часы, Паук найдёт индейца с лодкой. Не помогут ни деньги, ни угрозы, если на пристани не окажется ни одного судна, большая часть которых – прогулочных и рыбацких – выходили в открытые воды утром, а возвращались к вечеру.
– Прекрасно, – прошептал Дима.
Пускай Паук злится как можно сильнее, глядишь, тоже угодит в больницу под кислородную маску.
– Три тридцать семь, – отчитался Максим.
