– Ну? Долго будем стоять? – Дима нетерпеливо стукнул тростью по бетонной плите тротуара.
Аня, подмигнув брату, зашагала вперёд.
– Каждый заполняет время как умеет, – прошептал Максим.
Дима, конечно, понял отсылку к своему любимому Эрику Бёрну, но в ответ лишь махнул рукой.
– Сами разбирайтесь. Главное, делайте это где-нибудь в сторонке.
Дальше шли молча, вновь осматривали бедный пригород. Прятались от пылевых позёмок. Огибали разросшиеся свалки. Тут, как и по всему Трухильо, вместо обычных мусорных баков стояли большие металлические корзины – жители складывали в них мешки с мусором. В ожидании дворников накопившиеся горы мешков прели, а потом, растерзанные птицами, вовсе рассыпались зловонными потрохами.
Максим уже и не помышлял делиться с Аней своими подозрениями. В любом случае не смог бы предъявить племяннику Гаспара внятных претензий. Только догадки. Сейчас предпочёл задуматься о другом. Из зашифрованных тетрадей Шустова-старшего следовало, что Дельгадо ничего не знал о Городе Солнца. Заинтересовавшись приходной книгой с перечнем уже умерших, но каким-то чудом продолжавших творить мастеров, Гаспар не догадывался, к чему приведёт его расследование. И это звучало правдоподобно. Теперь же из слов Артуро получилось, что Дельгадо изначально стремился разгадать тайну Города Солнца, существование которого, если верить отцу, представлялось ему химеричным.
Максим запутался. Отчаялся понять, как всё началось. И он был не единственным, кому не удавалось приблизиться к тайнам Шустова-старшего. Артуро, например, не упомянул о дневнике Затрапезного. Не знал о нём или просто решил умолчать? Впрочем, нельзя не признать, что племянник Дельгадо проделал большую работу, достаточно взглянуть на карты, развешенные в комнате Исабель.
По словам Артуро, в джунглях, на северо-востоке от того места, где сливаются реки Мараньон и Уальяга, в середине шестнадцатого века пропали две разведывательные экспедиции. В целом тут нет ничего исключительного. Тогда исток и притоки Амазонки оставались толком не изученными. В том же районе едва не погиб знаменитый Агирре в одном из наиболее кровавых конкистадорских походов, окончившихся жуткой резней на острове Маргарита. Вот только Артуро наткнулся на упоминание о другой, на сей раз научной экспедиции начала восемнадцатого века. Отряд из тринадцати человек исчез так же бесследно. Их маршрут пролегал чуть севернее современного Сан-Лоренсо. Наконец, в этом же регионе уже в наше время погибли две туристические группы: одна – в девяносто втором году, вторая – в две тысячи третьем. Артуро не знал, можно ли связать все эти случаи; их отношение к Городу Солнца казалось ему таким же эфемерным, как рассуждение об условном Эльдорадо. И всё же он уцепился за выявленные совпадения, допустил, что всякий раз участникам всех пяти отмеченных им походов удавалось найти некий указатель, ведущий к Городу Солнца, или просто намёк, подтверждавший его существование. Почему бы и нет? Племянник Дельгадо решил, что подобная гипотеза ничем не хуже любой другой, и подготовил первую самостоятельную экспедицию, на которую потратил почти все свои деньги.
Слушая Артуро, Максим впервые заподозрил, что тот, может, и вправду хотел найти дядю, однако не меньше хотел разобраться с тайнами Города Солнца, неизменно увлекавшими в свою трясину любого, кто к ним прикасался. «Если когда-нибудь найдёшь дневник Затрапезного, сразу отдай. Не пытайся его прочесть. Даже не открывай. Так будет лучше для тебя и твоих близких. Вот твой отец открыл. И прочитал. Сам видишь, к чему это привело». Кажется, Лиза, глядя на Скоробогатова, хорошо понимала, о чём говорит.
Артуро обратился в туристические фирмы в надежде узнать что-то о пропавших в две тысячи третьем путешественниках из США, в лучшем случае найти кого-то из нанятых ими проводников. Так ничего и не добившись, через «Фейсбук» вышел на отца одного из погибших туристов. Заверил его, что работает журналистом и готовит материал с целью предостеречь молодых и неопытных ребят от посещения Амазонии. После долгой переписки Артуро получил копию заранее утверждённого маршрута. Поисковая служба прошла по нему дважды – установила, что американцы, сплавлявшиеся по Рио Пастаса на каноэ, добровольно сошли с намеченной водной тропы. Возможно, что-то привлекло их внимание. Возможно, дали сбой навигаторы. Последнюю запланированную стоянку они обустроили возле «Yawarqa», что с кечуа переводится как Омут крови. Его так назвали из-за красноватого цвета воды в том месте, где в Рио Пастаса впадает один из её тёмных притоков.
Максим позавчера ночью слушал с интересом, однако поначалу поиски Артуро представлялись ему блажью, почти безумием. Не верилось, что можно чего-то добиться вот так, действуя почти вслепую. Когда же Артуро упомянул Омут крови, Максим затаился в предвкушении. Боялся ненароком помешать откровениям испанца. Это название и его природное объяснение слишком уж отчётливо напомнили заключительную часть са́мой первой подсказки Шустова-старшего: «А вместо крови прольётся вода».
Омут располагался примерно в ста пятидесяти километрах от слияния Мараньона и Уальяги. Американцы резко свернули – оставив каноэ на берегу, пешком углубились на север. В пятнадцати километрах от Омута спасатели нашли ещё одну стоянку, затем следы путешественников терялись. Ни тел, ни признаков какой-либо беды. Впрочем, джунгли могут поглотить целое поселение, не то что группу из шести человек.
Указание на Омут крови взволновало Артуро потому, что его название всплывало и раньше – в тех разрозненных крупицах информации, которые остались от дяди Гаспара. Как результат – два месяца изнурительных блужданий по сельве. И ничего. Ни единого намёка на то, что могло привлечь внимание пропавших там конкистадоров, учёных и простых путешественников. Сейчас Артуро уже не мог сказать, верил ли в свою гипотезу или же просто ухватился за неё как за последнюю надежду отыскать Гаспара. Проведённая им на следующий год повторная экспедиция оказалась столь же бессмысленной.
– О чём думаешь? – спросила Аня, когда они с Максимом и Димой прошли мимо выставленного на обочине «жука» без колёс и с прогнившим кузовом.
– Об Артуро, – честно сказал Максим.
Аня и на этот раз истолковала его ответ по-своему.
– Видел у него дома телевизор? На первом этаже, в гостиной.
– Ну… видел, наверное.
– А стул перед телевизором?
– Ты это к чему?
– К тому, что стул Артуро сделал на заказ. Он без спинки, без подлокотников, и у него подвижное сиденье. Артуро говорит, подобные стулья раньше использовали в шахтах. На них сидел вахтенный. Он должен был в случае чего подать сигнал бедствия. А на таком стуле не уснёшь. Сидение держится на единственной оси и легко на ней прокручивается. Стоит расслабиться – сразу свалишься на пол.
– И зачем он Артуро? – поморщившись, спросил Максим.
– Боится пропустить захватывающую рекламу, – развеселившись, предположил Дима.
– Нет. Артуро считает, что нельзя долго торчать перед экраном. И придумал себе естественный ограничитель. Говорит, не может усидеть больше получаса.
