Не выдержав, Маша дико закричала. Меж тем аббат снова обернулся к Эльвину, атакующему его с другой стороны.
Вампир оказался невероятно силен и быстр. Они проиграли, и спасение было только в одном: бежать. Но бежать, оставив Эльвина, Маша не могла. Уже не слушая доводы разума, она швырнула на пол факел, кинулась к аббату и зубами вцепилась в его руку.
Аббат тряхнул рукой, пытаясь сбросить назойливую девчонку, но Маша держалась крепко, изо всех сил.
– Ну что же, раз ты этого так хочешь, я убью вас обоих, – произнес аббат, легко уклоняясь от очередного удара Эльвина. – Твоя кровь такая сладкая… – ухмыльнулся он, глядя на девушку. – Я уже не раз пробовал ее в те ночи, когда ты болела…
Резким движением вампир приподнял Машину голову, собираясь припасть к ее шее и вдруг, словно обжегшись, отпрянул, от неожиданности выпустив девушку, которая отлетела на несколько шагов в сторону.
– Что это у тебя? – удивленно спросил он.
– Святая земля и обломок от креста, на котором распинали Господа, а ты думал, дохлая мышь? – иронично ответил Эльвин. – А вот тебе еще один гостинец из Иерусалима! – добавил он, вонзая корд аббату в бок.
Вампир взвыл и отшвырнул Эльвина от себя так, что тот упал на тело уже затихшего солдата.
– Неужели ты думаешь, что тебя спасет твой глупый амулет?! – проговорил вампир, снова приближаясь к Маше. – Мне не куда спешить, мне теперь никто не помешает расправиться с вами.
– Никто, кроме меня! – послышался вдруг смутно знакомый голос.
В слабом свете догорающего факела Маша увидела, как через люк в темницу спустился рыцарь, облаченный в полный доспех: кольчугу, котту и глухой шлем. Он двигался уверенно, хотя немного неестественно, прихрамывая на левую ногу.
– Я давно мечтал сразиться с тобой, злобное чудовище! – снова заговорил так своевременно пришедший на помощь защитник. – Я, сэр Саймон, рыцарь, побывавший в Святой земле и Иерусалиме, вызываю тебя на бой!
– Мне все равно, где ты побывал, глупый человечешко, и сегодня мне нужен вовсе не ты, – возразил вампир.
Но рыцарь, не слушая его, уже шел на противника, размахивая мечом.
Управляющий был уже немолод, однако силен и умел, но и аббат оказался не прост. Противники двигались по кругу, словно исполняя странный танец. То рыцарь шел в атаку, то пытался напасть аббат, не прибегая к помощи оружия – используя собственные когти и зубы. Но ни одному из них не удавалось пока одержать верх: вампир двигался слишком быстро, а доспехи сэра Саймона – кольчуга с высокой горловиной и к тому же низкий глухой шлем, надежно защищали тело рыцаря.
– В рукояти моего меча частичка мощей святого Герасима Иорданского, так что тебе не одолеть меня, чудовище! – сказал управляющий, размахивая мечом и наступая на аббата.
– Как это по-человечески: огораживаться всякими амулетами! – кривил губы вампир, осторожно пытаясь зайти сэру Саймону за спину. – Где же тут рыцарское благородство: искать спасение в берцовой косточке давно покойного человека? Почему бы тебе не рассчитывать только на собственные силы?
– Потому что ты – созданье тьмы, и честный бой с тобой невозможен. Чудовищ нужно уничтожать! – тяжелый меч пронесся совсем близко от головы вампира, но тот легко уклонился.
– Очень по-человечески! – рассмеялся он и одним прыжком вдруг оказался у сэра Саймона за спиной и, вцепившись в его плечи, попытался добраться до горла.
Рыцарь крутанулся и сбросил противника с себя, вновь пытаясь достать его мечом.
– Выбирайтесь отсюда! – крикнул сэр Саймон наблюдавшим за боем ребятам. – Я справлюсь с ним. Приведите сюда рыцарей, чтобы они своими глазами увидели, что за тварь мы изловили!
Маша в нерешительности взглянула на Эльвина.
– Идем, – сказал ей мальчик. – Сэр Саймон и вправду справится. Он бывалый воин.
Из люка, ведущего наружу, торчала веревка. Вот почему сэр Саймон спустился так ловко и быстро. Несмотря на то что у него действовала всего лишь одна рука, Эльвин влез по веревке первым и помог подняться наверх Маше. Однако когда он вытаскивал девушку и сделал слишком резкое движение, то не смог удержать стона. Видимо, боль в правой руке была едва переносимой, потому что Эльвин побледнел, а над губой выступили бисеринки пота.
– Что с тобой? – с беспокойством спросила Маша.
– Ничего страшного. До свадьбы заживет, – ответил он и покачнулся, едва удержавшись на ногах.
Маша кинулась к нему, чтобы поддержать.
– Пойдем, все в порядке, – успокоил спутницу Эльвин, но все же позволил Маше подставить свое плечо.
Так они прошли половину пути. Каждый новый шаг давался Эльвину все с большим трудом.
– Голова кружится. Неудачно приложился о стенку, – сказал парень и попытался улыбнуться. Однако улыбка получилась слабой – скорее отзвук улыбки.
– Ну, хорошо…
И в этот момент за спиной Эльвина вдруг мелькнула черная тень, и Маша увидела, как огромная летучая мышь выпорхнула из глубины темницы.
– Это он! Аббат! Бежим! – закричала девушка и, схватив парня за руку, устремилась к лестнице, ведущей вверх.
Позади них что-то громыхнуло.
– Ну вот, теперь у доблестного сэра Саймона будет время в тишине поразмыслить о рыцарской чести! – послышался насмешливый голос аббата, и Маша поняла, что он просто закрыл крышку люка, заперев рыцаря в темнице. – И вы от меня уже никуда не денетесь.
До выхода было еще далеко. Вампир непременно догонит их, но оставался еще один путь: на нижний этаж, туда, к самому сердцу замка, и Маша, схватив один из укрепленных у лестницы факелов, потянула Эльвина вниз.
Ей показалось, что они спускались целую вечность. Но вот и подвал. Знакомый колодец… Они с трудом добрались до него. Эльвин уже едва мог двигаться, а Маша устала, хотя парень изо всех сил старался идти сам, лишь слегка опираясь на ее плечо.
Вампир
Он был ужасно зол. Сначала мальчишка, оказавшийся крепче и опытнее, чем казалось. Затем управляющий – упертый старый осел, пробить глухую оборону которого оказалось невозможно. А теперь, в довершение всех неприятностей, девчонку понесло вниз. Туда, к проклятым каменюкам.
Конечно, оставался вариант, что она там и сгинет, но простая предусмотрительность требовала рассмотреть и другие возможности.
Хотя у аббата был припасен один сюрприз на случай, если девчонка окажется за стенами замка.
Из входа в подвал тянуло сыростью и плесенью. Аббат по укоренившейся годами привычке потер руки и стал медленно спускаться по лестнице. Ночь только началась, и в запасе у него была уйма времени. Почти что целая вечность.
* * *
– Все, дальше иди одна, – выдохнул Эльвин, опираясь о край колодца. – Я постараюсь задержать его.
