Как человек интеллигентный и по роду деятельности занимающийся техникой, тот не нашел ничего лучшего, как надтреснутым от напряжения голосом поинтересоваться:
– А от сети работает? На такую батареек не напасешься.
– Знаете что, – пришел я на выручку товарищу, – нас больше ароматы привлекают. Единственно, меня немного смущает букет, хотя флаконы выше всяких похвал. Нельзя ли подобрать что-то классическое?
Девушка заговорщицки склонилась к моему левому уху и прошептала: «„Зигмунд“ есть. Номер три».
– Вот и хорошо, хотя «Зигмунд-два» мне больше по сердцу, – быстро согласился я, краем глаза наблюдая, как приходит в себя от пережитого шока бледный Егор.
– Номер два очень редкий, – отчего-то зарделась продавщица. – Но третий номер – для людей. И успех гарантированный.
– Что вы имеете в виду? – рефлекторно уточнил я, попутно соображая, о каком успехе может идти речь.
– Никто еще не жаловался, – клятвенно заверила другая барышня и спросила: – Бельем из латекса не интересуетесь?
– Все есть, – заверил я и кивнул на Егора. – У нас один размер. Разве что плеточку. Наша совсем растрепалась.
Егор в подтверждение моих слов ожесточенно затряс головой. Только тогда я обратил внимание на висящие рядом с флаконами аннотации и внимательно ознакомился с их содержанием. Из текста следовало, что в пузырьках содержится отнюдь не парфюм, а диковинные эликсиры, способные вызывать как у лиц противоположного пола, так и у всей остальной фауны непреодолимое сексуальное влечение к обладателям вышеупомянутых эликсиров. В этот момент к Егору вернулась речь, и он, невесть к кому обращаясь, жалобно произнес:
– Как минимум пять литиевых аккумуляторов АА.
Опасаясь за рассудок друга, я схватил первый попавшийся флакон, расплатился с продавщицей за него немалыми деньгами и поволок Егора к выходу мимо ряда ранее не замеченных мною фиолетовых манекенов в латексном исподнем.
– А плеточка? Есть четыре вида! – крикнула мне вслед продавщица.
– Потом, в субботу, после вечерней забегу! – из последних сил удерживаясь от приступа хохота, прохрипел я.
– Как это исповедовать? – через полчаса после пережитого задумался в кафе Егор, прикладываясь к четвертой подряд рюмке водки. – В подробностях, так, мол, и так: интересовался электропитанием резиновой пиписки, – посоветовал я, но вовремя спохватился. – Мне исповедуй. Не сформулируешь. А я в теме.
– Правильно, – облегченно вздохнул он и попросил пятую рюмку.
Через два дня, находясь на съемках фильма «Пуля-дура 2», где мне посчастливилось символизировать и олицетворять за деньги придурковатого супершпиона, я нашел в кармане куртки купленный в срамном бутике пузырек. Ведомый побуждениями полевого естествоиспытателя и жадностью, я обильно окропил себя «Зигмундом» и начал околачиваться в гримерном вагончике рядом с нашим гримером и моей старинной приятельницей Иринкой Давлетьяровой. Через час тоскливого шараханья по вагончику я не выдержал и спросил:
– Колбаса, ты ничего не чувствуешь?
– В смысле? – не поняла она.
– Ну, – замялся я, – каких-нибудь чувств дополнительных, порывов неудержимых?
Иринка еще раз подозрительно принюхалась и спросила:
– А что ты ел?
– Побойся Бога! – возмутился я. – Две с половиной тысячи как с куста, а ты мне такие мерзости!
Поскольку она так ничего и не поняла, мне пришлось рассказывать все с самого начала. Смешливая от природы, Иринка полчаса кряду заливалась гомерическим хохотом, потом переводила всех девчонок-костюмеров меня нюхать, потом отобрала у меня сексуальный сироп и тайком обмазала им голову режиссеру Чикову. Далее мы всем творческим коллективом пристально следили за режиссером, но наш эксперимент не увенчался успехом, если не считать обкаканное под конец смены случайной птицей плечо постановщика.
Вот, пожалуй, пока и все, что я могу сказать о сексе.
Совет да любовь
На Троицу я венчал. Новобрачные – ребята хорошие, скромные. Страху со мной, бедные, натерпелись. Все по моей нерадивости: назначили на 6 июня. Нарядно получалось, как обычно: венчание, вечером билеты в Италию куплены. По варианту а-ля рюс, как у людей. Я-то, осел загнанный, в календарь не посмотрел, а это суббота. В субботу, вторник и четверг не венчают, потому что после венчания подразумевается плотская связь, а накануне Божественной Литургии совокупляться истинно православным людям нельзя.
За неделю до венчания прихожу в себя, понимаю ошибку, млею от конфуза. У ребят пригласительные билеты напечатаны, гости собраны, ресторан заказан. Жуть, в общем. Но делать нечего, звоню. У невесты шок. Я говорю: сомнений нет – неугодна Богу ваша сувенирная программа, видимо. Вам предстоит долгая супружеская жизнь, надо на вечернюю прийти накануне, исповедаться, на следующий день причаститься обоим и уже потом под венец. Спешу отдать должное мудрости и смирению ребят – согласились.
А это Троица – самая долгая и тяжелая служба в церковном году. Пять часов будьте любезны молиться. Я сам всегда очень уставал на Троичном богослужении. Слаб духом раб страстей и невольник здравого смысла, преподобный отец Иоанн. Однако все прошло очень хорошо. По всему видать: добротный союз, если даже я не смог все испортить. Шхуна познается бурей. В моем случае еще и компас барахлит, идем по звездам. Совет да любовь умеющим быть счастливыми. Или, если точнее, желающим быть счастливыми. Не сексуально реализованными, не социально ответственными, а именно счастливыми. Счастьем тихого понимания, что ты не один, и причем навсегда, даже за внешними пределами бытия. Навсегда. Мистический смысл Таинства венчания заключается в готовности к слиянию душ за вышеупомянутыми пределами в единое существо. Андрогин, ангел. Два начала в едином духе.
Если, конечно, ребятам удастся не предать друг друга за ограниченное здоровьем время. Будем молиться, чтобы этого не произошло. В мире так мало счастья. Временных заменителей, наверно, не так вредных для здоровья, полно, а настоящего счастья мало. Когда-то персонаж любимого фильма сказал: «Счастье – это когда тебя понимают». Ах, если бы все было так просто! Как тебя могут понять, если ты сам себя понять не в состоянии?! Движешься по жизни в полудреме, надеясь, что твой психоаналитик за деньги все структурирует и выведет поведенческую панацею, при помощи которой ты доберешься до чего тебе надо. А чего тебе надо?! Счастья надо. А конкретнее?! Так конкретнее некуда. Только это не место, не событие – это состояние. Причем всегда разное. Какие тут карты, когда адрес ежесекундно меняется! Нет проводника к счастью. Только попутчики. И путь долгий, чаще всего длиною в жизнь.
P. S. Навестили с тетеревицей в больнице другого кума – Игоря Ивановича Сукачева. У него и палата VIP, и лифт прямо в нее, и кнопочка на стене: чаю, пожалуйста, с берлинским печеньем. Только все равно печальный Горыня.
Ногу поломал, в весе прибавил, гулять только через месяц разрешат.
