Бадик глянул на своего подопечного. Мужик с переломанным носом кивнул, неторопливо приблизился к двери, осторожно открыл ее. И тут же из глубины номера громыхнул выстрел. Мужик конвульсивно схватился за лицо, выронил пистолет, отскочил от двери, с воем упал. Бадик выстрелил, его дружки также открыли огонь. Глушители хорошо гасили звук, слышно было только, как щелкают затворные рамы.
Никита глянул на револьвер Стаса, шагнул к нему. Бадик тут же направил на него ствол, собираясь стрелять.
— Там его телка! — крикнула Даша.
Бадик передумал в самый последний момент.
Он не выстрелил, но руку не опустил и заявил:
— Сюда ее давай!
Никита кивнул, медленно подошел к двери. В спину ему смотрели три ствола. Выстрел мог последовать в любой момент.
Вероника сидела на полу, спиной вжимаясь в дальний угол. В руках она держала пистолет, направленный на Никиту.
— Это я, — сказал он.
Вероника испугалась и нажала на спуск. Раздался грохот, боль обожгла плечо Никиты. В спину ему тоже выстрелили, но пули прошли мимо.
Яшин нырком упал на пол, подскочил к Веронике, забрал у нее пистолет, обнял и прошептал:
— Тихо!
Она забилась в истеричных рыданиях, отталкивала его. Но Никита и без того должен был отстраниться то нее. Надо было разворачиваться к опасности лицом. Их с Вероникой положение было крайне уязвимым, но не безнадежным. Если тот же Бадик ворвется к ним, то у Никиты будет возможность его пристрелить. При этом он поймает пулю и закроет собой Веронику.
Машина затыкала проход, как пробка — горлышко бутылки. Но можно было перелезть через нее. Сначала на капот, потом на крышу. Суржик так и поступил. Снял туфли, забрался на капот, пузом лег на крышу. За ним последовал Аверьян.
Внедорожник перекрывал вход в маленький дворик, наполненный, как оказалось, живыми и мертвыми людьми. Суржик даже не ожидал, что так будет. Он явно попал впросак. Если бы меченый тип не был занят, то он точно заметил бы опасность слева.
Но этот субъект держал под прицелом приоткрытую дверь в жилой модуль. Два его бойца были заняты тем же самым.
Рядом еще двое. Парень выглядел так, как будто с перепуга в штаны наделал, девушка нервно смотрела на него.
Покойников тоже хватало. Суржик увидел два тела целиком, еще чьи-то ноги высовывались из-за машины.
— Стас, ну чего замер? Бабки тащи! — Меченый тип наставил ствол на чернявого парня.
Суржик все понял. Четыре лимона здесь. Московская братва наложила на них лапу. Вряд ли вопрос можно решить миром.
Сначала Суржика заметила девушка, а затем и меченый тип. А «Узи» наготове, и глаз — алмаз.
Суржик выстрелил первым. Тут же подключился Лелик. Они срезали двоих. Зато третий, перед тем как схлопотать свою законную пулю, сподобился сделать меткий выстрел. Лелик схватился за шею, скувырнулся с машины.
Суржик снял третьего, взял на прицел девушку. Чернявый парень опасности не представлял. Он лежал на боку, схватившись за живот, и сучил ногой.
Аверьян и Щелбан спрыгнули с машины во дворик, Суржик за ними. Лелик лежал на земле, пальцами пытаясь заткнуть фонтан, который хлестал из раны. Пуля перебила артерию, если ее не пережать, то все. А как это сделать, когда нет ни врачей, ни инструментов? Вызвать «скорую»? После того как Суржик завалил двоих?
Он набросился на девушку:
— Деньги где?
— Какие деньги?
Суржик выстрелил в парня, который доставал его своим воем. Пуля в живот — это жуть как больно и мучительно, зато в голову — раз, и все. Бедолага дернулся, вытянулся в струнку и затих. Зато скулил Лелик. Аверьян склонился над ним, и капли крови брызнули ему на лицо.
— Лелик, блин!
— Деньги где? — спросил Суржик.
— Ты его убил? — Девушка с ужасом смотрела на чернявого парня, уже мертвого.
— Ты сейчас рядом ляжешь. Где бабки?
— Ты убил моего брата!
Суржик едва не вжимал ствол ей в живот, но баба этого как будто не замечала и влепила ему пощечину. Нажать на спуск он не смог. Во-вторых, это женщина. Во-первых, кто-то же должен сказать, где деньги.
— Где мои четыре лимона? — заорал он.
— Да пошел ты!..
— Считаю до трех!
— Считай до десяти!
— Два!
— Ну хорошо.
Все-таки не выдержала она прессинга, показала кивком на приоткрытую дверь, изрешеченную пулями.
По домику стреляли наверняка не просто так. Возможно, там кто-то скрывался, причем с оружием.
— Давай!.. — Суржик схватил девушку за шею, толкнул к домику.
— Я не пойду! — Она остановилась и упрямо мотнула головой.
— Молись!..
— Хорошо-хорошо. Никита, не стреляй!
— Никита?.. — Суржик приятно удивился.
Если Никита Яшин здесь, то они точно на верном пути.
— Никита, это я!
Девушка осторожно открыла дверь, заглянула в дом. Из груди у нее вырвался облегченный вздох.
— Что такое? — спросил Суржик.
— Нет их! Сбежали!..
Суржик заглянул в дом, увидел настежь распахнутое окно, в которое издалека заглядывало рассветное солнце. В номере никого не было.
— С деньгами сбежали, — добавила девушка.
— Там два чемодана.
— И что?
— А не тяжело?
— Так Никита сильный.
— Ну да. — Суржик согласно кивнул.
Яшин не просто спортсмен, он боец ММА. Такой парень и десять миллионов на своем горбу утащит.
Он уже готов был броситься к окну, когда его осенило.
— А чего ты радуешься? — спросил Суржик, подозрительно глядя на девушку.
— Я радуюсь?! — Она ткнула себя пальцем в грудь.
— Да, ты радуешься.
— Ты моего брата убил… Как я могу радоваться?
— Не можешь. Но радуешься. Потому что денег здесь не было!.. Пошли! — Суржик схватил девушку за волосы.
Она в ответ ударила его локтем в живот, угодила в солнечное сплетение.
— Сука!
Он тоже ударил ее, и она кубарем вылетела из дома.
— Где бабки?
— Убежали!
— Тогда гуд бай! — Суржик навел на нее ствол, шевельнул пальцем на курке.
Девушка не выдержала напряжения и взмолилась:
— Все, не надо!
Лелик лежал на земле бледный как смерть и смотрел на Суржика гаснущими глазами.
