– Что такое, Наташа? Если нужна помощь, просто скажите. Я никогда вас не выдам, клянусь.
У него было такое открытое лицо, такой честный взгляд. От его улыбки веяло таким теплом, что мне захотелось плакать. Последние две недели я чувствовала себя ужасно одинокой и несчастной, но теперь Сэм вернулся, и он был моим другом. Единственным, кто у меня остался.
– Мне нужно перевезти вещи к маме, – сказала я. – Я могла бы нанять человека с фургоном, но я стараюсь экономить и…
Сэм перебил.
– Значит, вы уходите от него?
Ухожу от него. Это прозвучало печально и бесповоротно.
– Ну, я еще не знаю, что будет дальше, но мне нужно время, чтобы подумать, как поступить. Как будет лучше для Эмили.
– Не переезжай к маме. Живи со мной, – выпалил он. – Мы найдем жилье. Денег у нас будет мало. Я найду другую работу, или, если хочешь, ты можешь работать, а я буду сидеть с Эмили.
Я уставилась на него. О чем это он?
– Боже, спасибо, Сэм, это очень любезно с вашей стороны, но… Я же не могу так вас стеснить…
– Я хочу быть с тобой.
– Э-э-э… ну… а-а-а… ну, – залепетала я.
– Я… у меня к тебе чувства, Наташа.
У меня заполыхали щеки.
– Да, я… э-э-э…
Слова полилсь из него сплошным потоком:
– У тебя тоже ко мне чувства, я знаю. Между нами сразу пробежала искра. Сначала я винил себя, мне было стыдно. Думал бросить работу и навсегда забыть о встрече с тобой, но потом начались наши уроки вождения, и я понял, что все взаправду. А теперь Ник с Джен занимаются этим, как кролики, ну и… какая разница? Мы больше не обязаны чувствовать себя виноватыми.
– Сэм… Я не знаю, что сказать…
– Он не заслуживает ни тебя, ни Эмили. Мы можем быть счастливы вместе, Наташа, я это знаю. Нам не нужны деньги, шикарные тачки, дизайнерское шмотье. Нам нужны только мы сами.
Он шагнул ко мне и обнял. Я почувствовала, что прижимаюсь к его груди, по щекам побежали слезы. Меня охватила полнейшая растерянность, я больше не знала, кого и чего хочу, что творю со своей жизнью.
– Тише, тише, – мягко прошептал он. Взял меня за подбородок, приподнял голову, а потом наклонился и поцеловал в губы.
Эмоции поглотили меня, и я обнаружила, что жадно целую его в ответ. Мы долго стояли так, не в силах оторваться друг от друга.
– Я позабочусь о тебе, Наташа, – сказал он. – Со мной ты будешь в безопасности.
Глава 14
Тогда
Наташа
Я позволила Сэму отвести себя наверх. Я вся дрожала, хотела его и одновременно не хотела, была пьяна от поцелуев и боялась того, что последует. Мы подошли к спальне; дверь была открыта, за ней я увидела свою гигантскую кровать. Но это была не только моя кровать, она была наша, моя и Ника. На этих простынях мы бесчисленное количество раз занимались любовью. Действительно ли я хотела Сэма или меня возбуждала мысль об отмщении? Если Ник изменил, то и мне можно…
Сэм стал снимать с меня рубашку. Я уставилась на его пальцы, расстегивающие на мне пуговицы, и меня охватила паника.
– Прости, – сказала я. – Не могу. Не сейчас, не здесь. Это неправильно.
Его руки мгновенно упали по бокам от тела.
– Прости… Я думал, ты хочешь…
– Я хочу. Но не могу. Это я виновата. Не нужно было… – я попятилась от него. – У меня действительно есть к тебе чувства, Сэм, но я сейчас не в том состоянии. Мне так больно из-за Ника… Мне сейчас тяжело, понимаешь?
– Да, конечно, – он выглядел таким смущенным, что у меня сжалось сердце. – Прости, прости… Наташа, пожалуйста… Я и не думал воспользоваться…
– Знаю. Просто все сейчас так запуталось. Не могу трезво мыслить.
– Да, точно, да, – пробормотал он. – А я только все усложняю.
– Нет, это не так…
– Лучше ехать к маме, я понимаю.
Я вздохнула.
– Да. Думаю, так лучше.
– Да, я тоже, – он попятился к двери. – Если нужно помочь перевезти вещи, дай знать, хорошо?
– Спасибо, Сэм, – я, едва не плача, растянула рот в улыбке. – Я очень тебе благодарна.
Он буквально выбежал из дома и уехал. Больше он в тот день со мной не контактировал, а когда привез Ника домой, я постаралась сделать так, чтобы мы не встретились. Я чувствовала себя ужасно, снова и снова прокручивала в голове неловкую сцену в спальне, и каждый раз у меня все внутри сжималось. Я все еще чувствовала поцелуи Сэма на губах, чувствовала, как кончик его языка исследует мой рот, как дрожат его пальцы, касающиеся моей кожи, когда он расстегивает на мне рубашку. Отчасти я желала, чтобы он вернулся и закончил начатое, отчасти – никогда больше не видеть его.
* * *
Ник снова стал ходить на работу: похоже, назревал очередной кризис, и в нем нуждались. Сэм, как обычно, появлялся каждое утро, чтобы отвезти его, но я старалась с ним не пересекаться. Я знала, что, хоть я его и отвергла, он все равно мне поможет. Возможно, с моей стороны было эгоистично его использовать, но я чувствовала, что у меня нет выбора.
Я постаралась выбросить из головы этот неловкий случай и сосредоточиться на подготовке к побегу. Мне удалось снять с карточки Ника несколько сотен фунтов, и я сделала тайный список того, что возьму с собой: одежда, документы, личные принадлежности, детские вещи, а главное – то, что я собиралась продать. Так сложно было притворяться, будто ничего не происходит. Днем и ночью в моей голове крутились ревнивые мысли и образы. Я не могла спать, стала худеть. Меня это убивало, я больше не могла это выносить. Нужно было уехать как можно скорее, неважно, достаточно ли денег я собрала.
Наконец предоставилась такая возможность. В четверг вечером Ник вернулся домой с работы в лихорадочном возбуждении.
– В Торонто все полетело к чертям, – сообщил он. – Наши партнеры разорились. Мне нужно вылететь туда завтра и постараться спасти проект, иначе мы получим иск за неисполнение договора.
У меня екнуло в груди, но я продолжила помешивать баранину в горшочке.
– Как долго тебя не будет?
– Не знаю точно. Как минимум неделю, может, две. Кто знает? Прости, дорогая, знаю, это неприятно.
Я пожала плечами.
– Я понимаю. Если нужно, поезжай.
В ту ночь мы занимались любовью, впервые после того, как я узнала о его интрижке. До этого я старалась его избегать, но теперь хотела его так же сильно, как и он меня. Может быть, потому что чувствовала: это в последний раз. Наш секс был душераздирающе нежным, словно прощание или даже извинение. На какую-то долю секунды мне показалось, что он собирается признаться, но момент был упущен. Наверное, я могла бы что-то сказать, чтобы подтолкнуть его. Возможно, я должна была что-то сказать. Может быть, существовала мизерная возможность отойти от края и спастись. Но мы этого не сделали.
