— Он сочиняет речь на бумаге? — Что-то явно было не в порядке.
В данный момент Хадсон находился в процессе перехвата двух посетительниц, направлявшихся к стойке. Мы по-прежнему принимали некоторые заказы лично, но Хадсон старался сразу же знакомить новых клиентов с приложением и предлагать свое содействие.
Женщины вступили в разговор с Хадсоном — краткий, но я все же успел кое-что заметить.
— Мне кажется, женщина слева — та самая, которая задала мне вопрос на лекции. И которая записала то самое видео. Вполне возможно, что ее спутница сидела тогда рядом с ней.
— Ты уверен? — спросила Рози.
— Нет.
— Скройся куда-нибудь. Давай я сама этим займусь.
— Что ты собираешься им сказать?
— Пока не знаю. Скройся.
Я переместился в пространство между баром и кухней, где — благодаря низкому уровню фонового шума — имел возможность слушать разговор. Мин работала позади Рози, на некотором отдалении.
— Прошу прощения. — Я был в достаточной степени уверен, что именно этот голос когда-то спросил меня о генетических основах разделения людей на расы. — Я хотела узнать… эта женщина, которая готовит коктейль… вы не могли бы мне сказать ее имя?
— Зачем? — осведомилась Рози.
— Это прозвучит странно, но я только что проходила собеседование по поводу приема на работу…
— Не просто на работу, — вставила ее спутница. — Это работа ее мечты. И она ее получит.
— Прекрати. Но она так похожа на ту женщину, которая со мной беседовала…
— О работе здесь? — уточнила Рози.
— Нет, на самом деле… в лаборатории генетики. Я только что защитилась и хочу заниматься редактированием генома. Мое второе собеседование было с гендиректором… — Она указала на Мин.
— Трудно представить себе, чтобы руководитель генетической компании работал в баре, — заметила Рози. — Она вьетнамка, а они все на одно лицо, вам не кажется? — Рози засмеялась — и продолжала до тех пор, пока две посетительницы к ней не присоединились. — Да ладно, — подбодрила их Рози. — С этим не поспоришь.
— Пожалуй.
— Впрочем, — добавила Рози, — не надо мне было это говорить. Звучит как расизм, верно? Но вы же со мной согласились. Что скажешь, Дон?
Я подошел к стойке.
— О, черт, — произнесла первая женщина.
— Дон потерял свою работу в области генетики после того, как его обвинили в расизме. В таких делах следует вести себя очень осторожно. Теперь он — владелец бара. Вместе с Дан Мин. Как я понимаю, вы с ней знакомы. Они — деловые партнеры. Давайте-ка я ее позову.
— О, черт, — повторила посетительница.
— Мир генетики тесен, — пояснила Рози.
— Прошу вас, — залепетала та. — Я хотела… я просто пыталась… Эта работа… она для меня так много значит…
— Работа Дона тоже много для него значила, — отметила Рози.
То, что говорила Рози, вполне соответствовало действительности, но в ее словах, казалось, таится некая скрытая угроза, словно бы намекающая, что я могу использовать взаимоотношения с Мин для своего рода мести.
— Безусловно, я не стану вмешиваться в процесс выбора сотрудников работодателем, — произнес я.
— Не станете? О господи, правда?
— Разумеется. Это было бы абсолютно неэтично. Если вы — наиболее подходящая кандидатура, я надеюсь, Мин вас наймет. В генетике должны работать лучшие из лучших. Вы хотели что-то заказать?
— Ты хоть понимаешь, как ты всегда портишь удовольствие? — сказала Рози, когда обе женщины покинули бар, так ничего и не заказав. Затем она рассмеялась. — Но я отчасти рада, что ты ее вывел из-под удара. Когда-то я сама была почти как она.
— Когда-то? Ты имеешь в виду — с тех пор в тебе что-то изменилось?
— Тебе требуется какая-нибудь помощь в составлении речи? — спросил я у Хадсона.
— Ты не сумеешь помочь. Это вообще невозможно. То, чего они хотят.
— А чего они хотят? Если у нас будут ясные и четкие критерии, мы сможем оценить, насколько вероятно выработать удовлетворительное решение. Если вероятность окажется слишком низкой, мы можем сообщить об этом в школу и предложить им изменить формулировку задачи.
— Они хотят, чтобы я рассказал про то, почему держал Бланш за руку. На кроссе. Вместо того чтобы просто стараться выиграть. Больше они вообще ничего не хотят от меня услышать.
— Есть какие-то проблемы с выявлением причин? Аудиторию явно будет интересовать, почему ты так поступил. Вероятно, это стало результатом дружеских чувств или альтруизма.
— Супер. Ты хочешь, чтобы я сказал: «Я помог Бланш пробежать кросс, потому что она мой друг». Ну, или: «Я помог Бланш пробежать кросс из-за моего альт…»
— Альтруизма. Это совершение действия из-за присущей ему внутренней ценности, а не ради какой-то выгоды для себя. Пример — пожертвование в благотворительный фонд. Анонимное.
— Пап, мне надо будет выступать две минуты.
— Содержание речи не подлежит обсуждению?
— Теоретически я могу говорить что хочу. Но директриса предложила, чтобы я говорил про это. Нам всем вместе пришлось явиться к ней в кабинет, и она «предложила» (Хадсон обозначил пальцами кавычки), кому о чем говорить. Угадай, о чем должна говорить Бланш.
— Мне известно только о том, что Бланш хотела бы стать ученым.
— Потому что у тебя… голова устроена не как у директора. Считается, что она должна сказать про преодоление своих… ограниченных возможностей. А я просто пытаюсь вписаться. Не высовываться, не делать ничего такого, что покажется странным.
— Ты уже допущен к обучению в старших классах. Можешь немного отдохнуть от этого вписывания.
Вероятно, это был не лучший совет, но я подал его совершенно автоматически. Любой возможностью отдохнуть от тягот «вписывания» следовало воспользоваться не мешкая.
Мне всегда было нелегко интерпретировать выражение лица Хадсона, однако на сей раз я ощутил, что он испытал облегчение. Мы — отец и сын — двигались по пути к решению проблемы.
— Ты не мог бы меня отвезти к Юджинии? — спросил Хадсон. — Я хочу с ней поговорить.
43
В день выпуска Хадсона из начальной школы Рози вернулась с работы в 14:46.
— На сегодня с меня хватит, — заявила она. — Я исполнила свой долг.
— Презентация прошла успешно?
— Странно она прошла, вот что. Вообще-то ее вел Стефан. А потом комиссия стала задавать вопросы. И почти все вопросы она задавала мне. Стефан думал — они вполне им довольны и просто хотят удостовериться, что его номер второй тоже кое-что соображает, но…
