На сей раз я предпринял более настойчивую попытку продемонстрировать преимущества онлайн-заказа. Брендан начал вводить данные, но было очевидно, что у него короткий период концентрации внимания.
— У меня нет времени на то, чтобы читать все эти правила и условия использования.
— Просто нажмите «ОК», — порекомендовала Рози.
— «Аллергии»? — прочел Брендан. — Это еще тут при чем?
— У вас какие-то есть? — спросил я.
— Никаких. По крайней мере, из тех, что помешали бы выпивать.
— Выберите «Отсутствуют». После этого можете вводить данные кредитной карты.
— Да ну на фиг. Просто сделайте мне «Олд фэшн». Можете? Или вам сначала надо узнать номер моей медстраховки?
Амхад энергично закивал.
Я сделал Брендану «Олд фэшн», потом второй, параллельно рассказывая об особенностях дизайна бара и преимуществах нашего приложения. Он взял свой третий стакан в зал, где вскоре завел разговор с Ласло, каковой разговор продолжался до тех пор, пока Брендан не вернулся к барной стойке, чтобы заказать «еще один, на дорожку». Заведение он покинул последним — в 22:34.
— Публика немолодая, уходят рано, — заметил Амхад. — Но у нас вышло неплохо.
Амхад утверждал, что «любой пиар — хороший пиар». Согласно такой логике, тексты Сильви и Брендана следовало считать «хорошим пиаром». В рамках любой другой логики я бы счел их «плохим пиаром».
Статья Сильви была опубликована через восемь дней после открытия бара — в газете, которая некогда выступила в защиту моих действий на лекции. Главная мысль автора сводилась к следующему: «самый умный человек в Мельбурне» использует свои таланты для того, чтобы готовить «возможно, лучшие „Маргариты“ на свете», но было бы лучше, если бы его способности нашли свое применение в области лечения рака. Остаток статьи был посвящен критике университета и женщины, подавшей жалобу. Иллюстрацией послужила сделанная Сильви фотография. Под снимком стояла подпись: «Обвиняемый в расизме проф. Дон Тиллман со своей женой Рози и бизнес-партнерами Амхадом Каримом и Дан Мин. М-р Карим родился в Египте, д-р Дан — вьетнамка».
Профессор Лоуренс позвонила мне и сказала: она очень надеется, что наш бар процветает, потому что этот отзыв «вызвал большое брожение умов». Никакого процветания не было — во всяком случае, я мог управляться с заведением без всяких помощников. Почти каждый вечер у нас было лишь два посетителя — пара молодых людей двадцати с чем-то лет, читавших книги и потреблявших безалкогольные напитки.
Статья Брендана появилась неделей позже — в интернет-издании, посвященном «стилю жизни». Рецензия была выдержана в совершенно негативном ключе (за исключением разве что упоминания «особенного» коктейля «Олд фэшн»). Заголовок гласил: «Куда пойти окончательно чокнуться».
В ходе повторного прочтения текста я понял, что имеет в виду Брендан. Он считал всех, кто предпочитает среду, не предполагающую навязчивого вторжения во внутренний мир, и получает удовольствие от научной фантастики, «гиками», «ботаниками», «ребятами из спектра», «теми, кто в школе всегда делает уроки». Все эти термины, даже последний, использовались в сугубо негативном смысле. Было совершенно ясно, что он относил к этой категории и Мин, и меня, хотя с Мин он практически не разговаривал.
Моей первой реакцией стало желание вызвать его на откровенную беседу, чтобы исправить его неверные представления о баре и о той аудитории, которую бар планирует привлечь. Но Амхад отговорил меня:
— Он просто придумал, под каким углом это подать, и развил тему. Может, он на самом деле вообще так не думает.
Я выделил в своем графике время для дополнительных посещений додзё. Когда гнев понемногу рассеялся, я осознал, что во многом он был вызван моим недопониманием той категории людей, которую так очернял Брендан. Я почему-то думал, что они захотят пить в моем баре.
27
Если бы не Мин, я бы так и остался в неведении относительно «бури твитов», поднявшейся в связи со статьей Бренда-на. Пользователь @TazzaTheGeek заявил, что Брендана надо уволить. Этот твит был широко растиражирован и получил множество комментариев от поклонников научной фантастики и от членов аутического сообщества. Судя по всему, эти две группы несколько перекрывались.
Гик Тацца предложил(а), чтобы люди с аутизмом выразили свою солидарность с нами путем посещения «Библиотеки». Амхад не верил в эффективность рекламы в соцсетях, так что я не ожидал каких-либо результатов.
Вечером того же дня, в 20:06, я позвонил Рози:
— Приезжай немедленно. У нас посетители. Тридцать семь.
— Вызови Мин.
— Она уже в пути. Но это поразительно. Просто невероятно.
— Кому-то придется побыть с Хадсоном.
— Возьми его с собой. И его книгу. И его спальный мешок.
Рози прибыла вместе с Хадсоном, а также с Дейвом.
— Рози говорила — вы в отчаянном положении, — заметил Дейв. — Но, похоже, дела у вас идут неплохо.
Рози посадила его к экрану заказов.
Тут же стала очевидна одна проблема: значительная доля клиентов оказалась не готова использовать приложение.
— Я не знаю, какую я хочу температуру и уровень разбавления. Можете просто сделать обычный «Космополитен»? — спросила женщина в сером спортивном костюме.
— Нет проблем, — ответила Рози, прежде чем я успел высказать возражение.
— Думаешь, мы можем потерять кое-каких клиентов из-за этого приложения? — спросила она у меня, готовя коктейль.
— Это наша главная фишка.
— А как насчет декора, и охлаждения, и…
— Мы тщательно испытали его на простоту и удобство использования.
— Вы? Ты, Хадсон, Бланш и…
— Ласло. Тестировщики-эксперты.
Рози рассмеялась:
— Но все-таки не средние посетители бара.
Хадсон слушал наш разговор.
— У нас тут маркер есть? — спросил он у меня.
— Да.
— Где?
— Левый верхний ящик.
Он извлек красный маркер:
— Напиши у меня на лбу: «Помогу с приложением».
— Дон… — начала Рози. Но я уже писал.
Примерно через час Рози обратила мое внимание на Хадсона, который о чем-то увлеченно беседовал возле книжных полок с мужчиной примерно сорока лет (ИМТ — приблизительно тридцать два).
— Слишком он долго болтает с этим типом.
— Вот и я то же самое думаю, — признался Дейв.
— С ним что-то не так?
— Просто малость стремный, если ты понимаешь, о чем я, — ответил Дейв.
Данный посетитель был частично лыс, а сохранившиеся волосы имели длину больше общепринятой. Он носил бороду, очки, футболку тематики хеви-метал, слаксы и кроссовки. Карл порицал меня за то, что я надеваю кроссовки под неспортивные брюки, но сегодня вечером эта комбинация пользовалась в нашем баре большой популярностью.
