— Почему ты сразу не сказал?
— Я намеревался это сделать, но тебе захотелось поговорить о его сексуальной ориентации.
— Все равно похоже на выпуск телешоу «Натурал глазами гея».
— Ты изначально предполагаешь, что Хадсон — натурал. Но если это не так, Карл станет для него позитивной ролевой моделью — в отличие от Тревора, который всю жизнь прожил во лжи.
О книге про моду я не упомянул.
— Теперь уже какое-то «Ограбление по-итальянски», — заметила Рози. — Надеюсь, ты не планируешь собирать всю эту компанию вместе, чтобы произнести зажигательную речь, перед тем как отправить парней на дело.
В мои намерения это не входило, но идея казалась удачной — лишь с той поправкой, что Рози ее отвергла.
Убедить Хадсона взяться за дополнительные занятия по математике оказалось очень легко. Он успел привыкнуть к успеху в этой сфере и сильно переживал из-за того, что стал отставать.
— Я никогда не занималась со школьниками начальных классов. Но посмотрим, как пойдет, — сказала Юджиния, когда я позвонил ей и изложил свою идею. — А что касается всей этой темы с общением… Мне в детстве как раз очень нужен был какой-то такой учитель, типа нынешней меня. Так что теперь я буду вроде как распространять добро по цепочке — может, он потом тоже кого-то научит.
Вняв предложению Рози, я не стал прямо говорить Хадсону о расширении наставнической роли Фила, а лишь попросил последнего немного помочь с теми пунктами моего списка, которые касались физической культуры. К этим пунктам я добавил австралийский футбол. Мне представлялось, что было бы глупо не воспользоваться наличием родственника, который профессионально разбирается в этом виде спорта.
— Он — чемпион школы по плаванию на сто метров, — заметил Фил. — Когда я выступал за «Хоторн», девчонки-подростки разгуливали с моим номером на рубашке, и никто меня не спрашивал, хорошо ли я играю в блошки.
Я не видел никакой логики в словах Фила. Собственно, футбол как раз и стал причиной его успеха. На что я и указал.
— Если парень хочет все детство убить на пинание мячика, чтобы пару сезонов провести в высшей лиге и в конечном счете вбухать в операции на коленях и в стоматологию больше, чем заработал на поле, — тогда валяй. Но сначала я сам его спрошу.
— Ему не надо быть хорошим игроком, — пояснил я. — Нужно просто, чтобы не возникало чувства стыда.
— Кому не возникало?
Это был хороший вопрос, если не считать его грамматической неправильности. Я не располагал какими-либо фактическими доказательствами того, что Хадсон испытывает стыд (или хоть какую-то озабоченность) по поводу того, что ему недостает умений, требуемых для игры в футбол. Однако придет день, когда его выставят на поле, и важно, чтобы его игра не стала легендарной в плохом смысле слова.
Визит в магазин Карла прошел очень интересно — главным образом в силу того, что Хадсона эта идея с самого начала совершенно не заинтересовала. Рози попыталась его убедить:
— Папа хочет тебе купить одежду. Обновить гардероб. Возьмем все, что захочешь, — если только не слишком дорогое и не слишком странное.
— Ненавижу ходить по магазинам за одеждой. У меня есть одежда. Мне все равно, какая на мне одежда.
— А как же книга? Книга о моде? — Я намеревался отложить обсуждение данного вопроса, но утверждение Хадсона о том, что ему все равно, какая на нем одежда, настолько противоречило его приобретению, что слова вырвались у меня изо рта, прежде чем сознание успело их заблокировать.
— Я ее продал. Ты сказал, что купишь любую книгу, вот я и выбрал самую дорогую.
Я отказался от мысли о приобретении одежды для Хадсона. Вероятно, он сразу же выставит ее на eBay.
— У нас в расписании выделен период в девяносто минут. Я специально отвел его под посещение Карла, который является специалистом по самопрезентации. Ты можешь приобрести соответствующие знания и самостоятельно решить, применять их на практике или нет.
Магазин располагался на оживленной городской улице. Я практически без труда узнал Карла, поскольку видел его пять лет назад, когда он приезжал в Нью-Йорк и остановился у нас. Помогло и то, что кроме Карла в зале никого не было.
Он вышел из-за прилавка, и мы обменялись приветствиями в соответствии с традицией, которая закрепилась, когда он был подростком: Карл попытался нанести мне удар кулаком, я блокировал его руку и, пользуясь последней как рычагом, уложил его на пол. Вероятно, Хадсон впервые видел, как я применяю свои навыки в области боевых искусств. Прохожий, заглянувший в магазин через стеклянную входную дверь, поспешно ретировался.
Я освободил Карла, и тот поднялся.
— Бог ты мой, — произнес он. — Чувствую себя, словно дантист, когда он говорит: «Ой, как все запущено!»
Хадсон был облачен в свою школьную форму. Мне показалось, что Карлу не подобало бы столь критически относиться к ребенку одиннадцати лет, тем более что мы сами решили обратиться за профессиональной помощью. Но тут он указал на меня. Конкретнее — на ту область, где моя футболка была заправлена в брюки.
— Мы пришли для того, чтобы ты дал оценку Хадсону, — заметил я.
— Ну да, ну да, но я не могу позволить, чтобы ты отсюда вышел в таком виде. Одно время ты выглядел довольно-таки стильно. Кто тебя одевает? Что это за антикварные кроссовки?
Хадсон начал смеяться (люди с аутизмом не понимают юмора), и я осознал: Карл специально выражался в столь утрированной манере, чтобы добиться комического эффекта и благодаря переносу внимания на меня снизить уровень тревоги у Хадсона. Очень тонко.
Я объяснил, что некоторое время назад, еще в Нью-Йорке, предпринял поход по магазинам вместе с Рози и приобрел ту одежду, которую она сочла приемлемой. Впоследствии я покупал многочисленные аналогичные экземпляры рубашек, брюк, свитеров, обуви, нижнего белья и носков, самой разной расцветки. Большинство из них в конце концов износились, а те рубашки и брюки, которые я сохранил, со времени нашего прибытия в Австралию успели сесть — вероятно, вследствие использования иного оборудования для стирки. Когда я попытался восполнить запасы, выяснилось, что в здешних магазинах невозможно найти предметы одежды, идентичные тем, которые я покупал прежде.
— Это называется «мода», — пояснил Карл. — Пора провести апдейт в смысле стиля. Хотя, откровенно говоря, то, что у меня тут есть, — это не очень твое. Но давайте-ка сыграем в небольшую игру.
Карл привлек Хадсона в качестве ассистента, и они стали приносить мне различные предметы одежды и оценивать результаты ее примерки. Это был утомительный и несколько раздражающий процесс, особенно если учесть, что некоторые комбинации были совершенно неприемлемыми.
— А других покупателей у тебя нет? — спросил я.
Карл обвел помещение рукой, демонстрируя очевидное: в магазине мы были одни.
