Единственным заметным пятном на этом безупречном фоне являлось прекращение моей долгой дружбы с Джином, моим наставником. Но даже с учетом данного фактора следовало признать: кривая на графике моей удовлетворенности жизнью, если бы я отслеживал этот параметр, ныне находилась бы в области своего максимума.
Я вернулся к устрице, которая до сих пор не предоставила точку входа для моего ножа. В нижнем ящике стола имелся целый набор инструментов, включая и плоскогубцы. Если я обломаю ими край устричной раковины, то создам просвет, в который можно будет вставить лезвие. Я позволил себе несколько мгновений удовлетворения. Дон Тиллман, Лучший Решатель Проблем в Мире.
Тут появилась Рози с моим ноутбуком в руках:
— Что ты хочешь написать насчет областей, в которых ты желал бы усовершенствоваться? Я поставила — «мода».
— Ты уже упоминала о пижаме.
— Я шучу. Но вообще-то всегда есть в чем себя улучшить. Это у тебя туристские носки, да?
— Многоцелевые. Чрезвычайно теплые.
Я повернулся к ней, следуя известной социальной конвенции, согласно которой люди смотрят друг на друга во время устного общения. Одновременно я, удерживаясь на одной ноге, опускался вниз, чтобы получить прямой доступ к плоскогубцам, вытягивая свободную ногу так, чтобы рабочая голень сохраняла вертикальное положение, требуемое при выполнении подобных приседаний. Одной рукой я тянулся к ящику, в другой находились устрица и нож.
Погрузив руку в ящик, находившийся у меня за спиной, я ощутил повсеместную клейкость. Когда я позже мысленно вернулся к этой ситуации, суть произошедшего стала очевидна. Недавно Рози велела Хадсону положить принадлежности для завтрака на место после использования. Видимо, в процессе уборки со стола он мысленно концентрировался на какой-то другой теме, поэтому и поместил бутылку с кленовым сиропом в произвольно выбранный ящик, при этом положив ее набок и не закрутив крышку.
Я стремительно отдернул руку — примитивная реакция на неожиданное. И в результате потерял равновесие.
Оптимальным решением было бы возвращение приподнятой ноги на пол. Но я, инстинктивно не желая прерывать упражнение, ухватился за другой ящик, который не оказался в достаточной мере зафиксированной опорой. По-видимому, я поскользнулся на растительном масле, оставшемся на полу после взрыва каштана. Итоговым результатом стало мое падение на пол — впрочем, не очень болезненное.
Рози захохотала.
— Многозадачность, — проговорила она. — Тебе явно стоило бы подтянуть многозадачность. — И тут же: — Вот черт, ты порезался!
Ее диагноз оказался верным. Нож вонзился мне в заднюю часть голени. Рози опустилась на колени, чтобы осмотреть область поражения.
— Ни в коем случае не передвигай его! — Хадсон стоял в дверном проеме, также облаченный в пижаму, как всегда, по средам после школы.
— Ничего-ничего, — отозвалась Рози. — Он не повредил позвоночник.
— Откуда ты знаешь? — осведомился Хадсон.
— Я же врач, забыл?
Аргумент не отличался убедительностью, если учесть, как сама Рози оценивала свою компетентность в качестве практикующего медика. Нож вошел на некоторую глубину, и на полу начала образовываться лужа крови.
— Надо скорую вызвать, — заявил Хадсон.
— Прекрасная идея, — заметил я.
— Где твой телефон? — спросила Рози.
— В своем чехле. Собственно, я на нем лежу.
— Не двигайся! — вскричал Хадсон, вклиниваясь между Рози и мною.
— Можно нам воспользоваться твоим телефоном? — спросил я у Рози.
— Хадсон, иди посмотри у меня в сумочке.
— Ты обещаешь, что не будешь его передвигать? Обещаешь?
— Обещаю. Давай, притащи мой телефон.
— Вероятно, меня повезут в больницу, — предположил я. — К тому времени проблемная устрица уже, по-видимому, достаточно расслабится, чтобы ее можно было открыть традиционным способом.
— Дон, выкинь ты из головы этот ужин.
— Тебе надо будет подать аттестационную анкету. Поскольку дедлайн…
Хадсон вернулся с телефоном Рози. Она ткнула пальцем в экран и изрекла: «Вот дрянь». Я сделал вывод, что аккумулятор ее аппарата разряжен: такое нередко имеет место, так как она не придерживается четкого режима подзарядки.
По счастью, в дверь позвонили. Явились Дейв и Соня — самозанятый специалист и финансовый контролер (соответственно). Я подумал: почти наверняка хотя бы один из них имеет при себе работоспособный телефон. Хадсон нажал на кнопку, отпирающую электронный замок.
Соня, как нетрудно было предсказать, одновременно продемонстрировала истеричность, критичность и практичность:
— О господи, я прямо так и ждала, что в один прекрасный день с тобой что-нибудь такое стрясется. Просто безумие какое-то — приходишь домой с работы и вынужден готовить. Ты двигаться можешь?
— Не надо об этом, — предостерегла ее Рози. — Просто вызови скорую.
— Уже набираю, — сообщил Дейв. — Ты не против, Дон?
— Совершенно не возражаю.
Рози безмолвно смотрела на свой телефон.
— Все в порядке? — спросила Соня. Вопрос прозвучал несколько странно, однако Рози, вероятно, интерпретировала «в порядке» как «в порядке, если не считать того, что Дон лежит на полу, истекая кровью, а Дейв вызывает скорую помощь».
— Я работу получила. — Рози повторила это громче, после чего начала плакать. — Я работу получила. Ту самую, про которую думала, что она мне вообще не светит.
— Какую именно работу? — спросил я, глядя на нее с пола.
— У Иуды.
Имелся в виду профессор Саймон Лефевр, ее бывший коллега, обитающий в Австралии. Он несколько лет «встречался» с нашей подругой Клодией, пока его не застали за актом измены ей.
— Иуда переезжает в Нью-Йорк? — уточнил я.
— Нет, это там, в Мельбурне. Так и знала, что ты тогда не слушал.
По всей видимости, я тогда все-таки слушал, однако игнорировал факторы, касающиеся кадрового состава и местоположения, чтобы сосредоточиться на действительно важных параметрах. Я мог бы найти место в университете, где бы мы ни проживали, тем более что соображения статуса меня не заботили. Теперь пришла очередь Рози продвигать свою карьеру — после того, как она несколько лет брала на себя основную долю рисков, сопряженных с выращиванием Хадсона.
— А что, из-за этого будут какие-то сложности? — спросила у меня Рози.
— Разумеется, нет. Новость великолепная. И мне уже не понадобится заполнять аттестационную анкету. Более того, нам следует выпить, чтобы это отпраздновать. Незамедлительно.
Рози покачала головой:
— Мы возвращаемся домой. Надо мне Филу позвонить. (Фил — это отец Рози.)
